Страница 73 из 86
Итки, как и сам Пойкко, был с ног до головы вымазан белой краской. Их всех вымазали Сууто: всех восемнадцать мальчишек, которым надлежало повзрослеть.
Тыйхи не дал им много времени; ни один из них ещё не насытился, когда, по велению помощника ноия, Сууто пинками подняли их, отогнали от посудины с недоеденным угощением и стали мазать их тела в белый цвет. После их завели за балаган и подтолкнули к сваленным грудой заострённым палкам, дубинкам и детским лучкам. Горбун крикнул из-за спин Сууто, что каждый из них должен взять себе какое-нибудь оружие. Мальчишки, боясь получить новую порцию тумаков, поспешно расхватали кучу. Пойкко достался лук и три стрелы – больше ему подобрать не дали навалившиеся с обеих сторон сотоварищи. Когда каждый из них взял себе хоть что-то из кучи, охотники погнали их из лагеря по тропе в стойбище. Но в Саусурри они так и не добрались.
На полпути от лагеря, их завернули вправо, к реке, и выгнали на узкую полоску песка. Здесь их дожидались лодки. Юношей по нескольку заталкивали в долблёнки, затем в каждую лодку садилось по двое Сууто. Мужчины брались за вёсла и отчаливали. Сильными взмахами гнали лодки к противоположному берегу. Причаливая к обрывистому склону, Сууто, не церемонясь, выгоняли молодёжь прочь и отводили лодки. Когда все посвящаемые оказались на диком, затенённом еловым лесом берегу, с одной из лодок привставший на дрожащих ногах горбун прокричал им, что им надлежит три дня прожить в лесу и кормиться самостоятельно тем, что они смогут найти и добыть. На утро четвёртого дня они должны явиться к стойбищу и принести какую-нибудь добычу, чтобы доказать, что они достойны называться охотниками. На этом Тыйхи умолк и лодки пошли к залитому солнцем правому берегу.
Так они и оказались в лесу, предоставленные самим себе и духам, населяющим тёмные уголки чащи.
Первую ночь они всей гурьбой провели вблизи того места, где их высадили. На мшаных лесных полянках кое-кому удалось набрать грибов и ягод, кто-то притащил отвердевшие малосъедобные в эту пору стебли пучки. Спать ложились голодными. А поутру, по бледной прохладе туманного рассвета, юноши по двое-трое начали разбредаться в разные стороны.
Вот так и оказались Итки и Пойкко на лесной тропе, пройдя далеко вниз по течению Еловой реки.
Итки осмотрел свой дротик, хмуро глянул на лук и стрелы друга.
- Мне кажется, в лесу нам делать нечего: кого этим убьёшь? Лося, медведя? Ха-ха! А вот у реки мы обязательно что-нибудь добудем: птицу, какую, или рыбу.
Пойкко задумчиво кивнул и медленно пошёл по влажной тропинке; поравнявшись с куванпыл, он круто свернул вправо и направился к светящейся в просветах реке. Итки вприпрыжку побежал за ним.
Они остановились над обрывом берега. Оглядевшись по сторонам, решили, что Итки со своим копьецом попытается набить рыбы, а Пойкко – настрелять рябчиков или другую птицу. На том и разошлись: Итки спустился к воде и стал вглядываться в коричневую воду, затенённую травяными кочками, а Пойкко отправился вдоль обрыва, зорко оглядывая землю и деревья.
Пойкко не повезло. Первая стрела, выпущенная в молодого рябчика, сорвалась и ушла мимо; рябчик с громкими криками унёсся в чащу, а горе-охотник насилу отыскал стрелу в завалах лесного хвороста. Вторая стрела, которой он из отчаяния пытался достать дремавшего на суку нависшей над водой коряжины ворона, и вовсе упала в реку. Не оставляя надежды, Пойкко пошёл дальше и вскоре заприметил прохаживающегося на полянке глухаря; но предательски хрустнувшая под ногой ветка спугнула птицу и юноша вновь остался ни с чем. Раздосадованный, он повернул назад.
Взглянув под берег, Пойкко увидел друга, который, замерев над колышущейся поверхностью воды, нацеливался на проблёскивающего чешуёй окуня. На воткнутых в глину прутьях висело ещё три небольших рыбы. Пойкко от удивления едва не вскрикнул и почувствовал, как в душе зашевелилась недобрая зависть. Он опустился на землю и стал поджидать, чем закончится рыбалка Итки, тайно желая – и стыдясь этого – чтоб у последнего сорвалась рука. Но Итки благоволили духи! Сильным ударом он вогнал дротик в воду, приналёг на него, сорвался ногами в реку, но когда поднялся, то на острие дрожал очередной окунь. Итки высоко подпрыгнул и радостно вскрикнул; поднятые им брызги искрами взметнулись выше головы ловца. Заметив наблюдавшего за ним Пойкко, Итки счастливо помахал добычей над головой, выбрался на берег и, захватив и остальной улов, поспешил наверх.
Пойкко старался не показывать своей досады от успехов друга, но давалось это ему с трудом, хотя, вопреки ожиданиям, Итки ни разу не укорил его в неуспехе. Вдвоём они очистили рыбу от чешуи, выпотрошили. Дело оставалось за огнём. Итки вызвался добыть его. Найдя сухую гнилушку, он приставил к ней тупой конец своего копьеца и начал быстрыми движениями рук вкручивать его в деревяшку. Окрылённый успехами в рыбной ловле, он был уверен, что и тут ему будут потворствовать лесные духи. Но он вращал и вращал палку, а огня всё не появлялось; улыбка мало-помалу сходила с его раскрасневшегося лица. Совсем выдохнувшись, он опустил руки и дротик упал на землю. Пойкко хлопнул себя по лбу и протянул другу лук.