Страница 5 из 18
– Я слишком стар, чтобы бояться, – бесстрастно отозвался чинец и вдруг открыл глаза, в упор посмотрев на Джареддина. – У меня в этом мире осталось лишь одно незавершенное дело. Я должен закончить его, рассчитаться с последним долгом, а после… пусть бьют любые молнии, если им это суждено.
– Сдается мне, почтенный гость, – так же тихо сказал Джареддин, – что вода в вашем роднике обернется для кого-то ядом.
– Надеюсь, что так, – изогнул губы в улыбке, больше похожей на гримасу, чинец. – Но вам, светлейший, бояться нечего. Мой враг вам не друг. Вы еще слишком молоды, не сочтите это за обиду, чтобы враждовать с ним. Или хотя бы знать его по-настоящему. Разве что слышали о нем… Известно ли вам имя Арвейд Раэн?
Два чужеземных слова упали в темноту комнаты, а следом за ними пришла тишина. Джареддин почувствовал их, как два укола иглой куда-то под сердце, в мягкое незащищенное нутро. Его вдруг пронзила ледяная боль дурного предчувствия. А следом пришло воспоминание об имени, которое назвал давно подчиненный его воле шпион. И рисунок, который Джареддин увидел чужими глазами. Листок дорогой чинской бумаги, украденный из вещей ир-Дауда-младшего, а на нем карандашный набросок – смеющееся лицо, тонкое, красивое, чужое…
– Арвейд Раэн… – медленно повторил Джареддин, ставя чашку на столик, чтобы не расплескать. – Бродячий целитель, не так ли? Маг и воин. Чужестранец, недавно приехавший в Харузу?
– Вернувшийся в Харузу, – поправил его Серый Лис, и глаза чинца, мгновение назад безжизненно тусклые, вдруг вспыхнули яростными желтыми огнями. – Он бывал здесь не раз и даже жил подолгу. Впрочем, как и во многих других местах. Чужестранец? О да. Он чужак везде, и нет под этим небом земли, которая признала бы его своим порождением. Но я вижу, вы встречались?
– Еще нет, – уронил Джареддин и вспомнил ветку алых роз в спальне у Наргис. Его Наргис! – Но я очень, очень хочу с ним встретиться. И пока вы согласны помогать мне в этом, почтенный Серый Лис, я обещаю вам свое покровительство. Ибо нет такой грозы, которой бы я испугался.
* * *
Едва не затоптанный конюх все не мог отойти от возмущения и страха. Но рассказал, пока Раэн торопливо седлал коня, что молодой господин ускакал на единственной случайно оседланной лошади – злой и нервной кобыле, на которой вернулся недавно вечером кто-то из домочадцев, да так и бросил, не желая возиться с упрямой скотиной. Но молодой господин и слушать ничего не стал, вскочил в седло как одержимый…
С одной стороны, это было хорошо. На усталой лошади, которую не успели выводить и напоить, Надир далеко не ускачет. С другой – чтобы натворить бед, не обязательно скакать далеко. Гроза в степи опасна молниями, которые бьют по всему, что чуть выше травы. Вдобавок, выводя гнедого мерина из стойла, Раэн с трудом успокоил его, хотя конюх клялся, что уж этот конь очень послушен. Как Надир управится в грозу с пугливой лошадью? Удержится ли в седле, если кобыла понесет? И где его искать?
Отъехав от усадьбы, Раэн огляделся. К воротам городка выходила всего одна улица, прямая, как стрела. Вряд ли Надир куда-то свернул. А вдруг? Тьму вокруг резали бело-голубые всполохи молний, на лицо упала крупная капля, потом еще одна… Проклятье, нужно было взять хоть какую-то вещь ир-Дауда! Дождавшись очередной вспышки, Раэн осмотрел рубашку. Есть! На плече, к которому прижимался Надир, к тонкому льну прилипли два темных волоса. Только вот чьи?
Бережно сняв один, Раэн намотал его на палец, скручивая в комочек, прошептал заклинание. Гроза, чья дикая сила разлилась в воздухе вокруг, изрядно мешала, но все же волос вспыхнул голубым огоньком, поднялся в воздух и остановился над головой самого Раэна. Понятно… Не теряя надежды, он потянул второй. Получилось! Несмотря на ветер, шарик света уверенно поплыл по улице. Поймав его ладонью, Раэн подхватил другой рукой поводья и пустил мерина быстрой рысью.
У ворот никого не было, только одна створка, сорвавшись, качалась и скрипела на ветру. Раэн разжал ладонь – огонек, померцав, поплыл прямо. Медленно! Слишком медленно! Это для спокойного поиска, не для погони. Ловя сполохи света, он встал на стременах, оглядел темное пространство. Капли все чаще падали на лицо и плечи, конь беспокойно зафыркал, пятясь и перебирая ногами: в ночную степь под грозовые вспышки ему явно не хотелось.
Порыв раскаленного ветра ударил в лицо, мешая дышать. Отвернувшись, Раэн тряхнул поводьями, и еще… Мерин прижал уши, злясь, круто выгнул шею. Над головой грохнуло так, что и сам Раэн пригнулся. Скоро с конем будет не справиться. А если…
Приподнявшись на стременах, он еще раз вгляделся в темную степь. У Надира пугливая лошадь. А молний и грома уже было столько, что… Она должна была понести!
Торопливо сотворив огненный шар размером с яблоко, Раэн запустил его в землю прямо пред конем. Шар разлетелся снопом крупных искр. Перепуганный мерин встал на дыбы, замотал головой, а затем рванул вперед по степи, не разбирая дороги.
Прижавшись к конской шее, почти распластавшись, Раэн летел в ночь, стараясь не думать, что расчет может не сработать, и одна обезумевшая лошадь вынесет совсем не туда, куда другая. Вокруг странным образом посветлело, будто через пелену туч пробивался свет, но это играли мелкие сполохи далеких молний. Жаркий ветер, удушающе пахнущие травы…
Только бы конь не оступился, не попал копытом в сусличью нору, не споткнулся о незаметный бугорок в высокой, по конское брюхо, траве! Только бы проклятая кобыла не сбросила Надира, все еще одурманенного смесью вина и саншары… Дурак. Трижды дурак! Зачем отпустил? Надо было удержать, пусть даже силой. А что теперь?
Конь заржал, не прерывая бега, и Раэн вскинулся. Что-то слышит? Эх, надо было брать жеребца, вдруг тот почуял бы запах кобылы? Вспышка! Раскат! Что-то мелькнуло вдалеке. Раэн до боли в глазах всматривался в ночь, не такую уж и темную для него. Всадник? Может быть… Далеко! Слишком далеко…
Капли западали чаще, остужая разгоряченное лицо. Раэн глянул на небо, ловя потоки силы, что сейчас была разлита везде. Задышал глубже, концентрируясь. Они с Надиром связаны. Разделенной памятью о Бездне, болью и исцелением, все еще не порвавшейся нитью доверия… Где же ты?!
Ночь. Мелкие огни степных птиц и сусликов. Тонкие, едва заметные полоски и пятна холоднокровных змей. Конь несся мимо, и Раэн успевал ощутить только смутные отблески живых существ. Откликнись… Что-то крупнее! Волк, прижавший уши, распластался в высокой траве. Отдавшись поиску, Раэн едва не вылетел из седла, но в последний момент удержался, вернулся в сознание. Мерин снова дико и зло заржал, перепрыгивая через зверя, но тот даже не шевельнулся… Есть!
Покачнувшись в седле, Раэн зацепил и поймал сильный огонь сущности немного справа от своего пути. Двойной огонь, движущийся… И почти сразу увидел цель уже настоящим зрением.
Некрупная вороная кобыла, прижав уши и вытянувшись струной, летела сквозь ночь, так же не разбирая дороги, как и мерин. Надира, вцепившегося в гриву лошади, мотало из стороны в сторону, но он держался. Из последних сил держался! Потоки силы вокруг Раэна зазвенели и вздрогнули, предупреждая… Он глянул на небо – и едва успел вскинуть руку, творя даже не заклятие, а простейший щит.
Небесный огонь – неизвестно к кому из них – рухнул сверху, притянутый чарами, растекся ослепительно-голубым пламенем по щиту и ушел в землю. Только захрипел выбившийся из сил и обезумевший от страха мерин. Раэн хлестнул его по мокрой и скользкой от пены шее поводьями. Дернул вправо! Несколько шагов – длиннее вечности. Сила снова нахлынула со всех сторон, топя его в звенящей и дрожащей глубине. Раскат!
Кобыла, роняя пену с морды, споткнулась обо что-то, скакнула в тщетной попытке удержаться, крутнулась, тонко заржав, – и Надир вылетел из седла. Вправо, к нему! Бросив поводья и сжав колени, Раэн свесился почти полностью – и дотянулся. Подхватил, вцепившись так, что синяков харузцу не миновать, прижал к конскому боку, а потом и втащил наверх, из-под конских копыт, на седло. Захлебываясь в водовороте грозовой магии, поставил щит – один на двоих, самый плотный, какой успел, круговой…