Страница 268 из 308
— Ты вообще можешь идти?
Она без слов кивнула. Как мы только не полетели с лестницы, спеша вставить билеты в валидатор. Табло показывало минуту до прибытия поезда, и двери вагона захлопнулись сразу за нашими спинами. Аманда плюхнулась на диванчик и вцепилась в телефон.
— Новая…
Она опустила телефон на живот, будто на столик, и ухватилась за бока, которые, мне показалось, раздулись, словно жабры. Она дышала так громко, что на нас обернулось несколько пассажиров, и кто-то даже предложил вызвать медиков, но Аманда отказалась.
— Всё хорошо, всё хорошо, — убеждала она, кажется не их, а себя. — По плану мне ещё рано рожать.
Подол моего платья теперь стал ещё и мокрым, потому что я тёрла о него вспотевшие ладони. Мы уже насчитали две новые схватки, а до конечной станции ехать минут двадцать. Осталась одна схватка, а потом в машину и в госпиталь. Мы всё успеем, мы всё успеем, шевелились беззвучно мои губы. Я сидела напротив Аманды, но она так и не подняла на меня глаз.
Никогда ещё поезд не подпрыгивал так сильно. Мои коленки трясло не меньше зубов. И никогда он ещё не ехал так медленно. И так резко не тормозил. И вот при очередном торможении я оказалась на полу между сиденьями, но даже не почувствовала голыми коленками ледяной пол. Я уткнулась носом в живот Аманды.
— Только не сегодня. Давай не сегодня… — шептала я едва слышно.
— Ты что делаешь? — впервые заговорила со мной Аманда.
— С ним ведь можно поговорить. И он поймёт, что ещё не время. Так ведь?
— Сядь на сиденье! На нас смотрят! — почти прошипела Аманда, и я подчинилась.
К нам снова подошли, держа наготове телефоны. Спрашивали, кому позвонить? Вызывать ли «911»? Аманда крутила головой и первой вылетела на перрон. Я еле поспевала за ней.
— Мне надо в туалет. Я не могу больше терпеть.
Но мы уткнулись в закрытые двери. Что? Рядом прогуливался охранник, и я нашла в себе силы подойти.
— Все туалеты на станции давно закрыты по решению полиции, вы разве не знали? — Да откуда нам было знать, мы второй раз за год на поезде едем! — Там наркотиками торговали.
— А нам что делать? — появилась за моей спиной Аманда. — Я не могу дотерпеть до дома.
Охранник минут пять изучал её живот, и мы не смели нарушить его животрепещущее молчание. Потом он бросил короткое «идёмте» и повёл нас в служебку.
— Крови больше нет, — выдала Аманда. — Прокладка мокрая, но это ведь не могут быть воды? Слишком мало…
— А схватки, они есть?
И только я спросила, Аманда тут же привалилась к стене. Она дышала, а я лихорадочно пыталась вспомнить номер парковочного места. Обычно мы фотографировали его, а сейчас число показалось обеим таким простым, что мы не стали тратить времени на фотографию. Аманда тоже забыла. Мы вышли на парковку и стали лихорадочно оглядываться, чтобы вспомнить хотя бы направление поиска.
— Ты стой здесь, — указала я на фонарь. — А я обегу парковку.
Аманда согласилась, а какой у неё был выбор?! Мне явно предстояло пробежать кросс. Сумка хлестала по сжавшемуся животу. Я чувствовала, что у меня теперь мокрые не только подмышки, но и трусы, но останавливаться не имела права. Никогда я не думала, что на парковках так мало фонарей. Я пару раз в полутьме кидалась к чужим машинам и чуть не попала под колёса. Один ряд, второй, третий… На седьмом я перестала считать. Просто бежала.
Наконец я ударилась животом о водительскую дверцу «тойоты» и два раза уронила на землю ключи. Пристегнув ремень безопасности, я выдохнула, как Аманда, глубоко и шумно. Теперь только бы ни в кого не врезаться и суметь отыскать короткий путь к дверям вокзала. Когда мне посигналили, потому что я не пропустила машину на знаке «стопа, » я встала как вкопанная и лишь спустя долгое мгновение поехала дальше.
— Соберись, соберись, соберись, — шептала я себе, заметив фигуру Аманды. Она продолжала держаться за живот, и подле неё остановилось несколько человек, но она, заметив машину, замахала мне рукой.
Я затормозила подле неё и ещё сильнее сжала руль.
— Уже двадцать минут, а новой схватки нет, — шепнула она, пристёгиваясь, когда я уже рванула вперёд.
Впереди маячила пробка. Нам за час не добраться до госпиталя. Ну никак.
— Мы ведь домой едем, ведь да? — спросила жалобно Аманда, как будто это я, а не она должна была дать ответ.
— Как ты скажешь, как ты скажешь, — протараторила я, вклиниваясь в плотное движение на трассе.
— Домой. Уже двадцать пять минут, как схватки нет.
Габаритные огни сливались в кровавое море, и очень солёное — я даже приложила пальцы к переносице, пытаясь вернуть потерянное спокойствие. Без паники. Только без паники. Но паника бушевала внутри, безжалостно отрывая нерв за нервом.