Игра в квадрате

– А ну да, – почесав затылок, Илья скривился, вспомнив о своем фиаско. – Так куда там дальше?

Ким сдержанно махнул рукой в нужную сторону, но никто не осмелился пойти вперед. Тогда он отправился первым и запетлял только ему знакомой дорогой, и через пару кварталов четверка оказалась перед высокими деревянными створками часовни. С усилием нажав на одну из них, ангел отодвинул ее ровно настолько, чтобы мог пройти за раз лишь один.

– Петли заржавели, так что, извините, но придется лезть так, – он отошел в сторону, пропуская вперед любого желающего.

– Я застрять не боюсь, – сказала Евгения, откинув волосы со лба. – А вот Илью надо будет подтолкнуть, – весело подмигнула она и, не дожидаясь возражений от Гавриленко, быстро прошмыгнула внутрь.

– Эй! Чтобы ты знала, у всех пловцов широкие плечи!

– Да-да, – Ким ободряюще улыбнулся, а затем подтолкнул локтем к двери. – Добро пожаловать.

Не став пререкаться, Гавриленко вдохнул, и уже на выдохе он оказался в светлом помещении, заполненном аскетичными скамьями. В нише стоял аккуратный алтарь, который сейчас пустовал, а по бокам черные плотные занавески скрывали небольшие кельи. Дышалось здесь вполне свободно, никакого запаха ладана или воска нос Ильи не учуял. И это было приятно.

Заняв скамью слева от прохода, он проводил взглядом Кима до алтаря, а в то время девушки расположились в противоположном от Гавриленко ряду скамей. Каждый из них держал комфортную для себя дистанцию, но дальше всех казался ангел. Он рассматривал серо-белую кладку, и о чем он думал, сложно было понять по его спине.

Никто не торопил его с речью, наоборот они будто страшились услышать худшее из возможного. Силуэт Кима плавно рассеивался, но стоило приглядеться, как обман зрения бесследно исчезал. Юноша встал в пол оборота и, глядя, казалось, на всех сразу, размеренно заговорил:

– Ваш второй шанс ограничен во времени. Как только в медальоне растворятся три капли крови, сделка обретет полное влияние, и души перейдут к дьяволу. И судя по всему, – он вытащил за цепочку аккуратный диск и всмотрелся в его содержимое, – из-за недавнего инцидента времени у нас стало меньше.

Гавриленко тихо буркнул себе под нос неразборчивое слово и нервно коснулся переносицы.

– А чем мы заслужили второй шанс? – спросила Алиса, сцепив руки в замок и положив их на холодную спинку скамьи.

– Раскаяние. Все вы действовали под сильными эмоциями, однако, когда к вам пришло осознание, что вы натворили, – ангел полностью развернулся, не выпуская при этом из пальцев медальон, – вы раскаялись. Однако то, что написано кровью, не так легко отменить. Именно поэтому я призван вам помочь.

– Кровью, – задумчиво повторила Женя и, резко вскинув голову, уточнила: – мы написали сделку кровью? А разве мы не использовали ее только как печать?

Сжав челюсти, он моргнул и неопределенно взмахнул рукой.

– Хорошо. Вспомните о начале. Пробуждение в водонапорной башне. Сильная головная боль, напряжение в висках и слабость – знакомые чувства, – не дожидаясь ответа, Ким безжалостно продолжил, никоим образом не смягчая произнесенные слова. – Помните чернильную ручку, появившуюся вдруг из ниоткуда? А красные чернила вам не смутили? Как думаете, откуда они взялись?

– Не может быть, – только и выдохнула Алиса, чувствуя подбирающуюся с новой силой тревогу.

– Для дьявола нет ничего невозможного, и все же мы обязаны сделать все необходимое и одолеть его в схватке. Душа слишком ценный ресурс, чтобы просто дарить ее темным силам.

Ангел поморщился от собственных слов, будто ему физически неприятно было это говорить. Он отвернулся к алтарю, задумавшись над странными ощущениями. Его спина напряглась.

– Тогда что дальше? – спросил Илья, удержавшись от зевоты с большим трудом.

– Сначала отдых, – легко ответил Ким, выйдя из некоего подобия транса. – Слишком много всего произошло для одного дня, а дальше будет лишь хуже.

Гавриленко переглянулся с девушками, и его губы растянулись в широкой усмешке.

– Кажется, в нашей компании титул главного «оптимиста», – игриво двигая бровями, он показал кавычки в воздухе, – переходит к другому человеку. Ой, простите, Не-человеку. Как-то не очень толерантно прозвучало с моей стороны.

Ангел лишь отмахнулся и скрылся за черной занавеской в одной из келий. Вернулся он с одеялами в руках, а подушки медленно летели вслед за ним. Гавриленко мог бы вернуть тройку-другую шуток, но усталость брала свое. Сил не осталось ни на разговоры, ни на шутки, а потому все трое устроились на скамьях.

Лучший друг сна: утомленность, и Алиса первая же крепко уснула, как только голова погрузилась в мягкую подушку. Вслед за ней ворочаться перестал и Илья, мерно задышав. А вот Евгении пришлось совсем туго, и дело было совсем не в жесткости импровизированной постели.

Зажмурившись, она была уже готова считать овечек, да и вообще кого угодно, но только это не увенчалось успехом. Перегруженный разум совершенно не желал отключаться, и, сдавшись, девушка приподнялась на локтях. Она заметила бодрствующего Кима, охранявшего их сон, по-видимому. Издалека ей показалось, что юноша и вовсе не моргал. Женя думала уже опуститься обратно на подушку, как вдруг ангел столкнулся с ней взглядом. Темно-синие глаза смотрели крайне внимательно, но не пугающе. И вот он одним кивком пригласил девушку к ночному дозору.

Евгения схватила одеяло и тихо прошла к Киму. Он подвинулся, освободив место рядом с собой.

– Можешь составить мне компанию, только разговаривай тише. Пусть хоть Илья и Алиса поспят, – прошептал ангел, глядя в узкое окошко. Напряжение в мышцах было так сильно, что расслабиться Киму не представлялось возможным.

– Хорошо… – согласилась Женя на столь плевое условие.

Она села рядом, укутавшись в одеяло, словно в кокон. Однако стоило ей заметить, что юноша так и сидел без утепления на полу, она выпуталась из приятного и мягкого покрывала. Накинув половину на Кима, она села поближе, прижав другой край полотна к груди. Ангел молниеносно повернулся, и девушка успела словить легкое удивление, быстро сменившееся подозрением.

– Так ведь теплее… – слабо улыбнувшись, пояснила Евгения, уткнувшись носом в перину.

– Ангелы не чувствуют холода, – тихо буркнул себе под нос Ким, надеясь, что она не услышала его слов.

Евгения еле заметно дрожала. Внизу прохлада часовни ощущалась сильнее, но девушка не жаловалась и не отбирала у парня одеяло обратно. Она лишь шумно втянула воздух в легкие, пытаясь абстрагироваться холода каменных стен. Выходило слишком плохо, чего не мог не заметить ангел.

Одной рукой Ким притянул Женю к себе, деликатно заключив в объятия. Крепкие ладони расположились на лопатках девушки, которая почти мгновенно перестала дрожать и прижалась лишь сильнее к жаркому телу. Уткнувшись подбородком в его плечо, она тихо заговорила:

– Алису и меня ждет тоже, что и Илью? Внезапно нас накроет болезненной волной воспоминаний и не отпустит пока мы не захлебнемся в ней?

– Не так сурово, но да. К сожалению, ваша боль – часть испытаний. Очевидно, я избрал бы другой способ, более щадящий для вашего и без того шаткого метального здоровья, но…

–…его нет, – догадалась Евгения и, сжавшись, уцепилась пальцами в худи парня, как за спасительную соломинку. – А если я не хочу видеть это снова? Если я закрою глаза, в конце концов?

– Воспоминание будет прокручиваться раз за разом, пока ты примешь его как свершившийся факт. Не я устанавливал правила, и не в моих полномочиях их нарушать. И все же, – он выдохнул в макушку, – мы все будем рядом, а нас ты можешь положиться. Мы пройдем через твой персональный ад вместе.

– Это слишком эгоистично с моей стороны…

– Позволь себе хоть малую долю эгоизма. Не загоняй себя еще глубже в ловушку.

– Я… – Женя отстранилась и рваным движением убрала за волосы назад, – постараюсь.

– Тогда может ты еще раз попробуешь уснуть? – заботливо спросил Ким, снимая с себя одеяло. – Если ты позволишь, то я могу тебе помочь. Можно? – И лишь дождавшись уверенного кивка от Евгении, он взял ее за руку, закрыв глаза.