Игра в квадрате

– Твари! – с чистой злобой выплюнул он, ударив кулаком по голографической панели. – Оставьте же вы меня в покое!

Но, как назло, печатные заголовки стали сменяться, вызывая лишь больше гнева со стороны Гавриленко. Серые глаза застлала красная вуаль ярости, и скоро он уже колотил обеими руками панель остановки.

«Конец карьеры Гавриленко. Кто же займет его место на пьедестале?»

«Исчезновение медалиста Гавриленко. Депрессия или пиар ход?»

«Фикция или реальная травма? Почему Илья Гавриленко не зашел в реабилитационный центр?»

– Хватит! Довольно! – кричал он с каждым новым ударом, пока из-под руки не исчезли насмехающеюся над ним статьи, как собственно и остановка.

Осмотревшись, он заметил, что Ким, Алиса и Женя никуда не делись, а вот окружение сильно изменилось. Все четверо оказались в бассейне с высокими потолками и начищенной до блеска лазурной плиткой. Гавриленко не без удовольствия втянул в легкие такой родной аромат, как, резко мотнув головой, он отчеканил:

– Мы не должны здесь быть. Это мои галлюцинации? – он с надеждой взглянул на свою компанию, но в их глазах он не увидел подтверждение его теории. – Ч… – он чуть снова не произнес непозволительное слово, но вовремя прикусил язык.

– Илья, мы видим то же, что и ты, – деликатно начала Евгения, приблизившись к нему. – Расскажешь, почему мы здесь?

– Все просто. Я провел здесь бесчисленные часы тренировок. С пятилетнего возраста я буквально жил здесь, – усмехнулся Илья своим воспоминаниям, отправившись вдоль бассейна.

Стоило ему сделать шаг, как в одной из дорожек появился ребенок. Он плыл резво, словно родился с плавниками. На середине дистанции он превратился в четырнадцатилетнего подростка, а из воды уже вышел такой же Илья. Единственное его отличие было в том, что он был куда веселее того, что шел перед ребятами.

– А, впрочем, что-то мне подсказывает, увидите все сами, – его слова прозвучали как приговор, но останавливаться он не стал.

Его более живая копия сняла очки и, покручивая их на пальцах, отправилась в сторону душевых. Вдруг послышался треск, и вода сменилась ожесточенным пламенем, чьи языки голодно поедали все вокруг.

Алиса в страхе отпрыгнула, но огонь не причинял им никакого вреда. Он оказался лишь тенью прошлого, которое никак не могло повлиять на их настоящее. Стены вокруг также изменились, теперь все четверо были в неизвестном доме, горевшем слишком быстро.

– Не бойся, – заботливо шептал Гавриленко, прижимая к себе маленькую девочку. – Мы почти вышли. Все хорошо.

Илья печально выдохнул, когда этот призрак легко прошел сквозь него. Он хорошо знал, что должно было произойти дальше. Юноша хотел зажмуриться, но он словно окаменел. И вот балка упала на Гавриленко, который успел все же откинуть девчушку в безопасную зону. Зашипел от боли тот, но дернулась рука к ключице у настоящего юноши.

И будто кто-то быстро щелкал каналы, молниеносно сменялись разные люди вокруг юноши, давя на него лишь сильнее. Врачи, тренер, журналисты с яркими вспышками. От этого болезненного разнообразия Илья накрыл ладонью глаза, но это не спасло его от своей же гневной тирады.

– Да кто дал им право лезть в мою жизнь? Нажиться они решили на Моей личной трагедии? Да какого хрена? Возомнили себя вершителями судеб. Жалкие пародии на журналистов. Ненавижу каждого из них и все эти чертовы газетенки.

Он услышал, как что-то с грохотом рухнуло на пол. Он хорошо помнил, как разбил все тонкие газетные экраны, которые заботливые журналисты исправно слали домой.

– Илья…

Как давно он не слышал ее голоса. Гавриленко взглянул на свою подругу детства, которая так хотела ему помочь, а он оттолкнул ее. Марина. Даже в мыслях он давно не называл ее имени.

– Илья, ты не должен…

– Вот именно! Я никому ничего не должен. И тебе тоже. Хочешь поиграть в спасителя? Так знаешь что? Не выйдет у тебя ничего. Я потерян настолько, что я не вижу себя в зеркале. Так чем ты можешь мне помочь? Спасешь меня от журналистского буллинга или же от самого себя?

– Я не знаю… – потерянно ответила она и все же твердым шепотом добавила: – я хочу тебе помочь.

– А я не желаю твоей помощи. Уходи.

В слезах девушка прошла сквозь Илью, и все вокруг поглотило безмолвие. Остановка снова появилась рядом, люди вокруг торопливо шагали, словно ничего не произошло. А Гавриленко не знал, что делать с раной, вскрытой на живую и без анестезии. Он хотел кричать, но вместо этого он лишь удрученно уткнулся лбом в панель, на которой теперь красовалась реклама незабываемого отпуска на фарерских островах.

2.3

– Я догадалась, к чему все эти воспоминания, – первая заговорила Евгения, раньше всех справившаяся с потрясением, – но как? – она обращалась только к Киму, и он не стал медлить с ответом.

– Это первый этап испытания. Вам нужно снова пройти через все то, что привело вас к сделке и, скажем так, отпустить те события. Илья, скажи, пожалуйста, что ты хотел получить от сделки? – Его голос проникал глубоко под кожу, отметая все возможные шансы на вранье.

Все же Гавриленко не сдержался и увильнул от вопроса в своей привычной манере:

– А что, в небесной канцелярии тебе не выдали на каждого из нас по толстенному досье? Там явно нашелся бы ответ.

– Это работает не так, как ты думаешь. Я не буду вдаваться в пространные объяснения, это нам ни к чему сейчас. Но давай ты еще раз попробуешь честно ответить на мой вопрос, – вежливо попросил Ким, проявляя удивительное и в тоже время не напускное терпение.

И юноше пришлось сдаться.

– Месть журналистам, которые воспользовались моей травмой ради наживы. Для них это были лишь кричащие заголовки, но им было плевать на то, сколько гвоздей они забили в мой гроб своими беспощадными статьями. Жалость, какое же это мерзкое чувство, – Гавриленко эмоционально всплеснул руками, как резко опустил их, словно они одним глотком испили всю энергию юноши.

Неожиданно Алиса заключила Илью в крепкие объятия, от чего он ошеломленно взглянул на Кима и Женю, но они лишь молча пожали плечами. Девушка уткнулась лицом в грудь парня, и тогда до него дошло, что она делала. Она поддерживала его без ядовитой жалости и приторного сочувствия. Гавриленко так отвык от проявления чувств и весьма скованно приобнял Алису в ответ, но она, казалось, даже не обратила на это внимание.

– Несмотря на все твои колючки, тебе нужна забота, – шепнула она и вдруг шаловливо растрепала каштановые волосы Ильи, задорно смеясь.

– Эй, – напустив на себя строгость, заговорил он, угрожающе надвигаясь на девушку. – Не боишься моей мести?

– А что ты сделаешь? Еще одну сделку не заключишь, душа то у тебя одна, – показав язык, Алиса спряталась за широкими плечами Кима, на что тот лишь вздернул бровь.

– Удар прямо в сердце, да еще и с поворотом. А ты жестока, Алиса, вот от тебя я не ожидал такого. Только не от тебя.

– Какой же ты корома, – выглянув из-за плеча, огласила вердикт она.

– Может быть корова? – уточнив, нахмурилась Евгения, отчего Алиса разразилась новым приступом смеха. – Правда, Илья на нее не похож.

– И нам том спасибо, – отвесив шутливый поклон, ухмыльнулся он.

– Нет-нет, именно корома. Так у нас в театральном называли короля драмы.

Ким прыснул в кулак, а Гавриленко только насупился, отчего ситуация становилась лишь смешнее. Женя переводила взгляд то на Алису, то на Илью, то на Кима, начиная круг заново. И скоро даже у нее заиграла на лице слабая улыбка.

– Вот так лучше. А то такие кислые рожи у всех были. Теперь хоть на людей похожи, – довольно подвела итог Алиса, толкая ладонями ангела в спину. – А теперь давай. Веди нас в свое ангельское убежище. Мне кажется, мы и так задержались.

– Пернатый, а может подбросишь нас на своих, – Гавриленко, громко цокая, пару раз махнул руками, – крыльях.

– Вот и прежний Илья, – он устало выдохнул, запустив руку в шевелюру, – и нет. Идем ножками, потому что мне банально не хватит сейчас энергии перебросить вас всех разом в одно место.