Любимый цветок фараона

Сова ухала совсем рядом. Сусанна не сводила глаз со рта парня, но рот не двигался. Если это не настоящая сова, то бандит явно не один. Она почувствовала между лопатками боль, будто к спине приставили дуло пистолета, но обернуться не посмела. Почему же Реза молчит и ничего не делает? Она сильнее сжала его рубашку, теперь полностью вытащив ее из-под ремня.

— Но вы-то, сэр, слышали от бабушки про сову, так чего бежали?

— Моя бабушка умерла до моего рождения, — выдал Реза ровным голосом. — Потому мне не довелось слышать арабских сказок, да и, по правде сказать, моя бабушка не была арабкой. Мне ничего не известно про сову, как и тебе, милейший, думаю, про него.

Реза разжал пальцы, но из-за спины Сусанна не видела, что оказалось на его ладони — быть может, он пытается откупиться от бандита. Парень отвалил от стены. И тут Сусанна догадалась о намерении Резы. Сейчас он подпустит его к себе, сожмет пальцы в кулак и засветит арабу между глаз. Суслик, как ты могла в нем усомниться!

Только ничего этого не произошло. Араб сначала протянул руку, а потом брезгливо отдернул пальцы.

— В мире существуют легенды куда более древние, чем сказки твоей бабушки. Для всемогущего Ра кровь фараона и кровь Капри была одинакова хороша. Гляди!

Тут Реза резко проехался рукой с сумкой по стене и, когда поднял ее к глазам араба, Сусанна заметила на запястье кровь.

— Твоя сова останется довольна, увидев мою кровь или вот эту, — Реза потряс сумкой. — Она в нынешнем мире, увы, стоит намного дороже этой девушки. Бери!

Он ударил сумкой в грудь араба, и парень осел под ее тяжестью.

— Что там? — наверное, именно об этом он спросил no-арабски, и Реза ответил ему что-то коротко и сразу взял окровавленной рукой руку Сусанны. Парень отступил в сторону, позволяя им пройти.

Теперь Реза не бежал, но шел довольно быстро. Только в этот раз Сусанна задыхалась еще сильнее, глядя, как с запястья Резы кровь перетекает на ее руку. Он отдал за нее корону, глазом не моргнув. Кто мог подумать! За вторым поворотом их дожидался "бумер", от которого тут же скользнула тень и растворилась между домами. Реза распахнул дверцу и стал ждать, когда Сусанна наконец подберет пыльную юбку — как она не наступила-то на нее!

— А теперь, — Реза повернулся к ней спиной, — дорви уже до конца мою рубашку.

Сусанна вспыхнула и обрадовалась, что он отвернулся. Она так перепугалась, представив, что этот подонок может сотворить с ней, что и на секунду не подумала, что вытаскивать из брюк чужую рубашку не очень красиво.

— Я не шучу, — голос Резы был глух, но тверд. — Мне надо перевязать руку, а в машине нет аптечки. Рви уже!

Сусанна чуть ли не ткнулась лбом ему в спину, пытаясь справиться с добротными швами. И после нескольких безуспешных попыток наконец протянула ему белую полоску.

— Перевяжи.

Руки тряслись, но кое-как она все же сумела забинтовать запястье и нагнулась, чтобы зубами надорвать конец импровизированного бинта.

— Решила выпить мою кровь? Потому что мозги тебя, похоже, не интересуют.

Сусанна подняла глаза на его злое лицо. В уголках опущенных губ не затерялось даже малюсенькой улыбки.

— Спасибо, — прошептала Сусанна, кляня себя за попытку говорить с бандитом. Кто знает, может, не раскрой она рта, сумка осталась бы с ними.

— За что ты благодаришь меня? — теперь Реза усмехался, как прежде, то ли добро, то ли издеваясь. — Мы были в одной лодке. Они бы и тебя взяли, и сумку, а мне могли оставить на сдачу нож или пулю. Ни того, ни другого я не хотел. Ты же видела, что паренек обкуренный. Как и вся компашка, небось. Сельма указала на них еще в кафе. Сказала, что они не сводили с тебя глаз. Я принял это за ревность и не поверил, что они способны пойти за нами. В этих краях чужих людей обычно не бывает.

Реза продолжал стоять на улице, рассматривая ладонь, ни одним движением не показывая, что собирается сесть за руль.

— Никто не верит, что крохотный скарабей способен сохранить человеку жизнь. Измельчали людишки, а что людская кровь, что кровь жуков, для Ра одинакова. Может, скарабей даже счастливее человека. Что ему собственно надо — немного солнышка с утра, да тень в жару. Человек мог бы довольствоваться тем же, если бы не любил золото…

Сусанна почувствовала, как последние капельки чая испарились с языка, но все же сумела выдавить удобоваримую просьбу:

— Could we go to the safe place, please? And report them to the police… (Не могли бы мы поехать туда, где безопасно, пожалуйста? И заявить на них в полицию.)

Обкуренные бандиты в любой момент могли вынырнуть из темноты. У них оружие, а у этого дурака только Ра и скарабей. Золота у него больше нет.

— За что? Они нам ничего не сделали.

Сусанна кивнула. Да, ничего… Неужто эта сумка для него простительная мелочь? И почему он продолжает стоять на улице? И еще привалился к машине так, что оголенный торс оказался прямо на уровне ее глаз.

— Ра просто так не сводит людей в одном месте, — продолжал Реза медленно, словно тянул кальян. — Во всем есть смысл. Если бы не этот парень, ты бы никогда не обняла меня сама…

И каирец перекатился по машине так, чтобы видеть ее лицо. Сусанна почувствовала, как у нее вновь зачесалось между лопатками. Чем Реза лучше того парня? Столько домов вокруг, но ни души, чтобы помочь, если он вдруг применит силу.

— Could we, please, go? (Давайте уже уедем, пожалуйста?) — пролепетала она, следя, как ироническая улыбка Резы превращается в подобие той, с которой глядел на нее арабский парень. Суслик, ты обещала не ходить с ним дальше музея. Почему ты такая дура…

— They could return, (Они могут вернуться.) — почти неслышно разомкнула губы Сусанна, видя его лицо совсем близко. Он только что заплатил за нее очень дорогую цену и теперь явно потребует взамен ее тело, и она не сможет противостоять его силе…

— I,m waiting for them to return ту belonging. (Я жду, когда они вернут то, что принадлежит мне.)

Сусанна вздрогнула. Реза едва слышно рассмеялся и уставился в пустоту улицы.

1.8 "Доброй ночи по-арабски"

В темноте вновь заухала сова, и Сусанна сжалась, пытаясь прикрыть грудь голыми руками, не в силах вытащить из-под себя плед. Приближающиеся шаги были быстрыми и легкими. Этот парень отличался от приятеля. Футболка и джинсы, чисто выбрит. Он сунул сумку в протянутые руки и рассыпался в извинениях, медленно отступая в темноту. Реза протянул ему на ладони жука и, наверное, предложил взять взамен короны, но парень в ответ дал деру.

— Убедилась? — Реза опустил сумку Сусанне на колени и укрыл выдернутым из- под нее пледом.

— Почему они вернули корону? — голос дрожал, слова прыгали, как караси на сковородке.

— Потому что она принадлежит мне, — ответил Реза только, когда сел за руль.

— Вам, сэр? А как же музей?

— Она сделана мной из моего золота с одного музейного экспоната. Так я зарабатываю на жизнь. Делаю идеальные реплики и продаю их в музеи или частные коллекции. И они все равно лежат под стеклом, в отличие от муляжей саркофагов. потому что стоят очень дорого. А эти парнишки приняли меня за вора, только большего калибра. Теперь жалкие арабы не в силах сбыть сокровища гробниц, как было во времена моего прадеда. Собственно, он был такой же вор, только защищенный английским законом… И, думаю, он мучается на том свете, если тот свет вообще существует, — расхохотался Реза, включив зажигание.

Забинтованная рука дрожала на руле, но он продолжал вести машину очень плавно, и корона почти не подпрыгивала на коленях Сусанны.

— Знаешь, пусть они не верят в сов, но в проклятие фараонов теперь, благодаря Голливуду, верят все.

Он замолчал, и вновь его губы исказила хамская усмешка. Сусанна уставилась на дорогу.

— И вы верите, сэр?

— Больше, чем кто-либо из ныне живущих. В моей семье это проклятье вот уже век. Но скоро все закончится, я верю в это. А ты… — Реза вновь усмехнулся. — Ты не пристегнулась.