Любимый цветок фараона

— Если все мне приснилось, то скажи, — Сусанне хотелось облизать пересохшие губы, но она боялась сделать это у него на виду. — Как ты смог написать заранее продолжение моего романа? Как?

Вместо ответа, Реза поднял ее с пола и бережно усадил на сухой диван.

— Я не писал продолжение твоего романа. Это был мой юношеский роман. Я только имена исправил и пару страниц перехода написал… Ну а последние сцены на ходу придумывал. Неплохо ведь получилось, а?

Он потерся лбом о ее лоб и снова отстранился.

— И остальное все придумал, — почти утвердительно выдохнула Сусанна.

— Я сказал тебе правду, — Реза отвернулся и опустил сцепленные руки между дрожащих коленей. — Про прадеда, про мать, про все остальное… Я врал только про твой роман. Мне казалось, что это единственная возможность удержать тебя подле себя. Прости…Ты имеешь право не верить в древние проклятья так же, как и я имею полное право в них верить. Да, я сумасшедший… У меня было достаточно оснований, чтобы спятить. Я не врал тебе ни слова, когда рассказывал о ритуале и портрете той девушки. На крыше я проводил последнюю часть ритуала… Это непростительно в моем возрасте, я знаю… Настоящий был тот ритуал или нет, не нам решать. Веришь ты или нет, что причиной твоего рождения и нынешнего видения стали древние слова, на это мне собственно плевать.

Он глянул на нее, но лишь на секунду. Затем снова уставился в пол.

— Аббас прав. Я не должен был играть с тобой… Это безответственно. Но утопающий хватается за любую соломинку, и моей соломинкой оказалась девушка, безумно похожая на мое проклятье. Я не мог не схватиться… А потом…

Он взял паузу, чтобы перевести дыхание.

— Я болен и знал, что не смогу от тебя это долго скрывать, и я рад, что ты все теперь знаешь… Я отвечаю за каждое свое слово, сказанное в бреду и в трезвом уме, а вот ты, отвечаешь ли за свои слова ты?

Теперь Реза развернулся всем телом, схватил Сусанну за плечи и подтянул к себе. Волосы мокрыми сосульками свисали по обе стороны ее лица, но он не стал заправлять их Сусанне за уши.

— Ты сказала фараону, что хочешь меня в мужья. Можешь ли ты сказать это мне? Сейчас…

Сусанна дернулась, но лишь обмякла в его стальных объятиях. Реза приподнял пальцем ее поникший подбородок. Его глаза жгли, высушивали ее изнутри, точно мумию.

— Реза, я… — голос дрожал, Сусанна с трудом вспоминала английские слова. — Я думала, у тебя приступ. Я… Я знаю тебя шесть дней!

Он отпустил ее. Отвернулся. Сусанна сглотнула последнюю слюну. Хотела поднять руку, но кольцо, точно булыжник, вдавило пятерню в диван. Реза обернулся. Левое веко его дрожало.

— Я понимаю. Шесть дней… И за эти шесть дней я сделал много того, что нельзя было делать. Можешь ли ты просто забыть эти шесть дней?

Сусанна молчала. Забыть? Такое!

— Тебе нужно время подумать, бери это время. В запасе целый день и целая ночь. Я приму любой твой ответ.

Он снова отвернулся, а потом так же стремительно, как и прежде, схватил Сусанну за плечи.

— Не спеши с ответом "нет", если ты хоть что-то ко мне чувствуешь… Мумию выдерживают ровно семьдесят два дня… Дай мне эти дни. Если приступы не повторятся или я научусь с ними справляться без уколов, то стану абсолютно нормальным человеком, с которым можно жить и растить детей. У меня достаточно денег, чтобы больше не работать с древностями. Я не прошу тебя оставаться в Египте. Я покажу тебе мир… Ты выберешь, где жить. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы ты не пожалела, что сказала мне "да"… И это счастье, что ты потеряла этот жуткий амулет. У моей матери не хватило мужества с ним расстаться. И если и было на нем проклятье…

Сусанна смотрела ему в глаза. Никогда еще они не казались ей такими красивыми…

— А что мы скажем моим родителям?

— Правду, ничего кроме правды, — улыбнулся Реза. — Мы случайно оказались в соседних креслах, а потом совершенно случайно столкнулись в музее. А две случайности — это уже судьба. Ну и потом… Не забывай, из какой я страны. Мы не ухаживаем за девушками, мы на них сразу женимся.

— Через семьдесят два дня, — попыталась улыбнуться Сусанна.

Ладони Резы переместились ей на щеки, чтобы она больше ничего не могла сказать.

— Столько, наверное, у тебя осталось дней до летних каникул?

— Меньше, — почти простонала она.

— Так это еще лучше. Сможешь спокойно выбрать свадебное платье.

Реза отпустил ее без ответа и без поцелуя. За спиной у него возились Мустафа с сыном, делая вид, что вовсе не смотрят в их сторону.

6.5 "Брачный день"

Сусанна с трудом разлепила глаза, когда Реза наконец закончил перепалку с братом, которую вел в коридоре, прямо под дверью в спальню.

— И это только начало! — он закрыл дверь спиной. — Тебе придется выучить арабский.

— А есть какой-нибудь ритуал? — начала сонным голосом Сусанна, но Реза тут же перебил ее, повернув на двери замок:

— Да, и очень простой. Каждое утро брать в руки учебник и делать десять упражнений.

Сусанна перевернулась на другой бок и уткнулась носом в подушку.

— Чего дуешься, как маленькая?! — он потряс ее за плечо. — С ритуалами покончено. Ты же сама сказала, что фараон ушел, а без него у меня ничего не получится, — Реза присел на край кровати. — Кроме одного ритуала — свадебного. Если ты скажешь мне "да", а ты ведь скажешь, да?

Сусанна осталась лежать лицом в подушке. Не смешно, мистер Атертон. Вот совсем не смешно! Шесть дней… Шестнадцать лет разницы… И вообще они из двух разных миров… И никаким книжным романом и золотыми статуями их не соединить… Но почему же язык снова не может повернуться, чтобы сказать "нет"? Почему?

Да потому что мистер Атертон не принимает ответов "нет". Он не спрашивает тебя, Суслик, хочешь ли ты за него замуж? Он просто сообщает тебе, что ты за него выходишь… Он без спроса уже женился на тебе по всем египетским обычаям! Остальное — формальности… Пустые! В глазах его семьи ты уже ему жена!

— На что ты злишься? — не унимался Реза, пристроившись на краю кровати за дрожащей спиной Сусанны. — На верблюда? Ну кто же знал, что он заартачится и не пойдет гулять! И это ты не пожелала пересесть на другого! А я за него заплатил…

— Да, ты за все заплатил, — пробубнила Сусанна в подушку и, только когда Реза потянул ее за плечо, повернулась к нему лицом: — И даже за билет на самолет!

— Сусанна, — Реза аж глаза закатил, — это такие мелочи, ну, правда! Я просто о нем забыл. Если бы ты не согласилась стать моей женой, я бы и не думал лететь в Санкт-Петербург, поверь. Что я там забыл, кроме тебя? Но злишься ты не из-за этого, так ведь?

Он улыбался, не усмехался, но снисходительную улыбку хотелось стереть с его лица куда сильнее усмешки, и Сусанна резко села в подушках.

— Я еще не согласилась стать твоей женой!

Реза вскочил с кровати так резко, что матрас под Сусанной пропружинил. В два шага оказался у двери и проверил, действительно ли она закрыта. Сусанна похолодела. Кто спрашивает здесь женщину… Это все формальности. Правда — это лишь то, что говорит мужчина своей семье. И что делает за дверью своей спальни. Он спросил ее, где она хочет спать, и она ответила — у него. Возможно, она перепутала предлоги, потому он и сообщил семье про их так называемую помолвку. Она дала ответ — он отвечает за свои слова и требует такого же от других. От нее… Сейчас он сделает то, после чего в их культуре девушки смотрят в пол и молят, чтобы на них женились.

Но ты, Суслик, не из его культуры!

Сусанна скинула одеяло и вскочила с кровати. На ней кружевная рубаха до пола — в ее культуре это макси-платье монашеского покроя!

— Реза!

Она заставила его обернуться по ее воле.

— Твоя семья меня не примет! — выпалила Сусанна и уставилась на него с вызовом.

Он не отступил от двери. Говорил полушепотом, но она поняла каждое его слово.

— Моя семья — это только я, и больше никого. Вернее теперь — это ты и я. Это мы и дети, которые у нас будут, если ты решишь избрать меня их отцом.