Страница 5 из 86
— Don't worry about a thing 'Cause every little thing go
Если с Лиззи мы ползли по этой жуткой одноколейке, посмеиваясь над разрешающим знаком в восемьдесят километров в час, то сейчас я поверила в его резонность, и на очередном слепом повороте даже закрыла глаза. Какого черта я села в машину к местному! Надо было догадаться, что просто так подобные знаки власти не поставят!
Заметив мою неприкрытую панику, Шон сбросил скорость.
— Как вы только ездите по таким дорогам… Калифорнийский серпантин в два раза шире!
Я не нуждалась в ответе — мне просто стало стыдно за свой страх. Однако Шон посчитал нужным ответить:
— У нас такие дороги, потому что ни один ирландский инженер не подпишет план, по которому потребуется выкорчевать куст боярышника или терновника. Мы не злим наших фей.
Да, вы злите только заезжих девиц! Злите своей деревенской фамильярностью. Злость мне подали в бокале Гиннеса с кремово-бежевой пеной. Шон вернулся с ним от барной стойки, даже не поинтересовавшись, какое пиво я предпочитаю. Да и вообще мы договаривались о виски!
Паб оказался довольно убогим белесым зданьицем. Если бы не выставленная перед входом бочка и толпа курящих мужиков, я бы не отличила его от обычного дома. Пока Шон обнимался с приятелями, я чуть не задохнулась от табачного дыма и даже не посчитала нужным скрыть гримасу отвращения. Но когда Шон галантно распахнул дверь в темноту, решила объяснить, что в американском обществе давно не курят, и я благополучно забыла даже запах табака.
Глаза быстро освоились с полумраком. Внутреннее убранство соответствовало наружному — впрочем, не стоило ждать от деревни городского шика, хотя о каком шике можно говорить в Ирландии, когда в центре Дублина пабы соревнуются друг с другом в степени обшарпанности. Здесь не было перегородок: по одной стене тянулся бар, по другой — столики с диванчиками. В углу примостилась крохотная сцена, на которой музыканты наяривали кантри, от которого уши сворачивались в трубочку, особенно когда вступала скрипка. Нет, нет, не стоит бросать тень на благородный инструмент Страдивари. Здесь пищал фидл! В общем шуме я не могла разобрать слов песни и радовалась сему факту — искать смысл в фермерском шансоне не хотелось даже под пиво.
Мы заняли единственный свободный столик — правда, вместо стульев у него были бочки. Слишком высокие для меня, чтобы достать ногой пола.
— Нынче столпотворение, потому что все смотрели хёрлинг на большом экране и теперь празднуют победу наших.
К счастью, из-за шума Шон не стал объяснять, кто такие “наши”.
— Вообще кухня уже закрыта, но я посмотрю, что можно сделать, чтобы утолить твой голод.
Боже, какой оборот! В этом убогом заведении можно было использовать простой глагол “поесть”. Шон соскользнул с бочки и исчез в направлении барной стойки. Я оглядела столики и действительно не обнаружила ничего, кроме пивных стаканов. Официанток тоже на было, и Шон вернулся ко мне, выудив из-за стойки бармена. Пришлось широко улыбнуться. Ну и что дальше? А дальше я выпала в осадок, когда бармен обратился ко мне по имени.
Падди, так его звали, усердно потряс мне руку, сообщив, что они всей деревней ждут нас уже целую неделю, и он несказанно рад, что ему не пришлось ждать утра, чтобы увидеть меня. Кажется, это было сказано в более возвышенных выражениях, сдобренных каким-то ирландским обращением, но я сумела расшифровать его только так. К тому же, меня сразила брошенная им очередная монета в копилку моих знаний об этом спонтанном путешествии.
Неожиданным оно было лишь для меня. Лиззи зачем-то скрыла от меня планы на отпуск. Быть может, совсем не усталость стала причиной ее отказа от летнего семестра. С чего ей вдруг устать, если она все эти годы, как часы, пахала от зари до зари. Никаких изменений в ее здоровье я не заметила, если только от меня не утаили что-то серьёзное. Наверное, именно эта растерянность и отразилась на моем лице, потому что Падди слишком быстро сунул мне под нос меню. Только я не стала его читать, а выдала заготовленное: треску и картошку.
— Иисусе! — воскликнул Падди. — Я ждал заказ на гамбургер. Они у нас тоже вкусные, так что не брезгуй, Лана.
— Она американка лишь наполовину, — не мог не влезть Шон. — Заказ на рыбу последовал от её русской половины.
— О... — вновь протянул Падди, который в общем-то тянул все звуки. — К рыбе подать водку?
— Пиво, — Шон не дал мне даже попытаться парировать шутку.
— А в Штатах сначала спрашивают, что желаете пить, — начала я, будто в отместку, когда Падди неслышно ускользнул от нас.
— А в Ирландии вкусы разнятся лишь в еде, — почти что перебил меня Шон. — А так у всех одно: пинту, а потом два стакана виски. Для разгона.
— Мне будет достаточно пива, — попыталась улыбнуться я, чувствуя, как живот вот-вот напомнит, что предпочитает еду наперед выпивки. Однако размер стакана давал понять, что виски мне уже не потребуется, а вот заранее выяснить месторасположение туалета будет более чем разумным шагом.
Пока мы ждали еду, Шон успел задать слишком много недопустимых в американском обществе вопросов. Впрочем, я даже рада была поговорить о себе, ведь это помогало разобраться с собственной жизни. Что я действительно собираюсь делать, раз моя волонтерская работа закончилась? Да, после окончания Академии я не искала работу. Конечно, я не назвала ирландцу истинную причину промедления — меня слишком захватило неизвестное доселе чувство к женщине, потому я делала лишь то, что говорила мисс Брукнэлл.