Страница 25 из 86
— Длинная история закончилась?
— Почти. Родители, сама понимаешь, были на взводе из-за самоуправства Моны. Моя татуировка стала последней каплей. Отец впервые поднял на меня руку и... Пропал на три дня. Мать со мной не говорила. Она была как полотно. Мы все испугались, что отец что-то сделал с собой. Он очень боялся стать похожим на деда, который бил сына все детство за любой проступок. Йона сказала, что я дурак, потому что нормальный парень никогда не вытатуирует имя девчонки, а нормальная девчонка никогда не потребует от парня такой жертвы. Но ты думаешь, я слушал... Я был влюблен.
— Тебе было шестнадцать и ты просто хотел секса, — заполнила я паузу, явно предназначенную для меня. Шон вновь сидел почти рядом, потому что краем глаза я видела его ботинок.
— А ты не хотела того же в шестнадцать?
— Представь себе, нет. Потому что те, кто подходил ко мне с такими предложениями, к счастью, не врали, что были влюблены.
Ответа не последовало. К счастью! Не зря, видно, упрямство считается отличительной чертой ирландцев. Надо бы намекнуть, что русские в этом на них очень похожи. Только бы подобрать верные слова, возвращая владельцу худи. Но подняться с травы я не успела, руки владельца неожиданно стянули с моих плеч куртку и мягко скользнули под волосы вверх по шее. Живот предательски сжался, и потребовалось лишнее мучительное мгновение, чтобы выдохнуть:
— Шон, что ты делаешь?! — я даже не сумела это выкрикнуть, а пропищала по-мышиному.
— То, что тебе сейчас больше всего необходимо.
Я задохнулась от собственной дрожи и его наглости, но возмущение не спешило облачаться в слова. Пальцы Шона впились в мои позвонки в такой силой, что я вскрикнула.
— Если продолжишь рисовать в такой позе, то окончательно угробишь спину. Шея каменная. У тебя случайно в рюкзаке нет крема для рук?
— Есть!
Мозг, обрадованный тем, что словесная заторможенность спасла меня от очередного неминуемого позора, слишком быстро и радостно выдал ответ. Шон не полез в рюкзак, он просто вытряхнул содержимое на траву: вместе с кремом на траву полетели салфетки, телефон, кошелек и еще коробочка с тампонами. Когда же женщины прекратят стесняться своей природы! Когда-нибудь... А сейчас пришлось отвернуться.
— Как ты себя чувствуешь?
Я промолчала, приняв вопрос за стандартную вежливость, но Шон развернул меня к себе.
— Зачем ты в эти дни поехала на велосипеде?
— Потому что я всегда так делаю. Мне плохо только в первый день, а сегодня я в полном порядке. Если не считать того, что тело требует сна. И ты, кажется, искал крем...
— И я его нашел.
— Заодно дай мне, пожалуйста, влажную салфетку. У меня пальцы жирные.
Пока я вытирала руки, Шон подсел настолько близко, что его колени оказались под моими локтями, а руки скользнули под футболку, нещадно задирая ее и сзади, и спереди.
— Что за дурацкий бюстгальтер у тебя?
— Спортивный, — едва слышно выдохнула я, беспомощно глядя на пустые окна церкви, в которой, похоже, так и не появилось ни одного человека. От деревни кладбище отгораживали зарослями терновника. Удивительно укромное местечко, прямо настоящий покой — никто не увидит и не услышит. Я даже не поняла, во что меня бросило от страха, то ли в холод, то ли в жар. Я попыталась дернуться вперед, но куда там вырваться! Руки Шона уже подтянули футболку к самой шее.
— Догадываюсь, что спереди тоже нет застежки? — Голос его до противного звучал весело. — Значит, повезло лишь твоей шее, потому что по такой погоде я не попрошу тебя сидеть здесь топлес. Да расслабься ты уже!
Футболка скользнула обратно по спине, я уперлась пальцами в траву, чтобы отыскать опору в стороне от коленей Шона.
— Зря ты считаешь, что парням в шестнадцать, кроме секса, ничего не нужно. Я ждал ее еще целый год. Из-за моей татуировки, ее перестали пускать на танцы. А я перестал разговаривать с матерью, когда она сказала то же, что до того бросила Йона. Отец сказал, что мне следует сделать другую татуировку и постараться забыть владелицу этого имени. Тем более теперь ты учишься в старшей школе в городе, а она все еще в средней в деревне. Утром нас отвозил отец Падди, днем забирала моя мать. Даже вариантов не было, чтобы мне разрешили взять велосипед. У меня оставалось немного денег с лета, и я решил до Рождества сбежать из дома. Я умудрился незаметно пронести в рюкзаке еще одни джинсы и футболку, Падди принес пару своих, и с середины уроков я сбежал, передав через приятеля две записки: одну для моих родителей, другую – для нее. Через интернет я уже нашел компанию таких же отчаянных, мы вместе снимали конуру и работали на черных работах. Я надеялся накопить денег за год-два, пока она закончит школу, и когда нас с родителями перестанут связывать денежные отношения, мы сможем окончательно наплевать на их мнение. Но она не пожелала ждать два года. Она сюрпризом приехала ко мне и сказала, что со школой завязано, и она уже нашла работу в книжной лавке. Сказала, что прошло время, когда мужчине было стыдно иметь работающую жену. Мы были вместе семь лет, а потом ей вдруг стало стыдно иметь мужа, с которым она обязана работать... Длинная история закончилась еще одной татуировкой, как и предлагал изначально отец, и примирением с матерью, которую я не видел восемь лет. Так что не был я ни хорошим мужем, ни хорошим сыном. Лучше бы рисовать научился, как любит шутить Мона.
Его руки уже минуту, как исчезли с моей шеи, а я все не решалась обернуться.
— Хочешь, я поучу тебя рисовать? — наконец выдохнула я и обернулась.
— Да, — ответил он быстро, и глаза его заблестели как-то не по-пьяному. — Под звездным небом Килларни, например... Я предпочитаю боди-арт...
Я еле сдержалась, чтобы не выругаться, вскочила на ноги и швырнула ему в лицо худи.
— Ключи не швыряй, — улыбнулся Шон. — Велосипед в машине, а если ты отправишься в коттедж пешком, то придется делать еще и массаж ног...
Хорошо, что он сам вовремя заткнулся. Я накинула куртку и проверила, что ключи продолжают лежать в кармане, но к рюкзаку нагнуться не успела. Шон уже сам его собрал и закинул себе за плечо, в другой руке он нес смятый пакет от бургера и пустую бутылку. Тропинка в этот раз показалась слишком короткой — так хотелось убраться подальше от кельтских крестов. Шон не протянул руки и даже опередил меня на два шага, но лучше бы шел сзади, потому что я еле удерживала руку в кармане, чтобы не отряхнуть его спину от травинок и комочков земли. Нарочно ведь не стряхнул худи!