Семьи

– Страйк! – удивленно воскликнул Легков.

Юрий развернулся к друзьям и, сжав кисть в кулак, сделал рукой победное движение вверх.

У него пошла игра. Теперь он не задумывался над тем, как правильно нужно встать, разбежаться, вывернуть руку; он просто брал шар, самым естественным для себя способом запускал его по дорожке, и тот отправлялся именно туда, куда было нужно. После каждого удара Юрий воодушевлялся все сильнее, а его броски становились точнее и эффективнее: он метко сшибал одиноко стоящие кегли, периодически выбивая даже и страйки.

Ринат и Легков, напротив, будто растерялись, сбились. Казалось, по мере того как выправлялась игра у Юрия, как движения его становились ловчее и непринужденнее, действия друзей делались все менее удачными, а настроение – более упадническим. После нескольких не вполне удачных бросков игра у них вконец разладилась, и теперь уже они то и дело сокрушались своим неумелым движениям. Вскоре Юрий догнал друзей по очкам, а затем и повел в счете, все более уходя вперед.

Начав уступать, Ринат попытался выправить игру, но у него мало что получалось: с каждым неудачным броском он недоумевал и раздражался, от этого новый удар не получался вовсе, досада Рината усиливалась и отражалась уже на следующем броске.

Легков же, напротив, вовсе перестал следить за счетом: в глубине души он понял, что проигрыш выводит его из себя, заставляет нервничать и злиться, и просто отстранился от соперничества. Почувствовав, что игра не идет и этим мешает его жизнерадостному настрою, он бессознательно предпочел азарту внутреннее спокойствие и легкое общение с друзьями. Он сидел за столиком, потягивая пиво, будто в кафе; когда же кто-то из друзей напоминал ему про его очередь бросать, он быстро отправлял один за другим оба шара и, демонстративно не глядя на счет, возвращался за столик.

– Ринат, я говорил тебе, что со своей в Таиланд ездил? – откинувшись на стуле, спросил Легков, с самым умиротворенным выражением лица наблюдая за готовящимся к броску другом.

– С какой «своей»?

– Вот это я и имел в виду! – обратился Легков уже к Юрию, указывая на Рината пальцами раскрытой пятерни. – Вот как мы часто встречаемся… Я же сейчас с девушкой живу, – вновь повернулся он к Ринату.

– Недолго ты после развода тосковал, – сказал Ринат, отправляя шар по дорожке.

– Что есть – то есть, – улыбнулся Легков обоими рядами безупречных зубов.

– Дово-о-ольный такой сидит, – язвительно подшутил над расплывшейся миной друга Ринат, порядком раздраженный очередным неудачным броском. – Иди лучше кидай. Твоя очередь.

Первый шар сорвался у Легкова с руки и, с жутким грохотом ударившись о дорожку, почти сразу слетел с нее, вовсе не дойдя до пирамиды; но это досадное обстоятельство, казалось, никак не отразилось на его душевном состоянии. Второй же бросок, получившийся на редкость удачным, принес страйк; но и теперь Легков лишь на мгновение просиял от удовольствия и тут же вернулся за столик, так и не взглянув на счет, бессознательно ограждая себя от соблазна соперничества в игре, которая сегодня для него, похоже, не задалась.

– Нет, смотри-ка, зря я волновался – и пиво разошлось, – заметил Легков, открывая последнюю бутылку. – Недавно в Таиланд летали на две недели, – продолжил он прерванный рассказ. – Отдых там – одно сплошное развлечение… Представь два небольших загона. В одном бегает стая куриц – как сумасшедшие носятся от одной стенки к другой. Второй загон – огороженная часть речки, на берегу которой греются на солнце крокодилы. Тебе дают вилы с длинным черенком. Этими вилами ты должен поймать какую-нибудь из мельтешащих в первом загоне куриц…

– Поймать? – в недоумении прервал друга Ринат.

– Ну, проткнуть, естественно – как ты по-другому курицу вилами поймаешь?.. Так вот, насаживаешь курицу на вилы – и к крокодилам во второй загон. А они там прямо наперегонки за ними прыгают. Реально: крокодилы – прыгают! Я никогда не думал, что крокодилы могут прыгать. Их там, видимо, совсем не кормят.

Ринат и Юрий, забыв про игру, с самым живым интересом слушали рассказ Легкова.

– Еще ходил со своей на пинг-понг шоу. Не слышали – пинг-понг шоу? Женщины засовывают себе во влагалище шарики для пинг-понга, а затем выстреливают ими.

– Во дают! – мотнул головой пораженный Ринат. – Как же у них там мышцы натренированы должны быть. Сексом с такой заниматься, наверное, незабываемое удовольствие.

– Ха-х, наверное, – весело согласился Легков. Внутри у него все ликовало от созерцания того неподдельного живого интереса, который возбудили в друзьях его рассказы. – Важно, как они это делают, – шарики вылетают на пять-шесть метров. Прикинь – шарик для пинг-понга?! Он же из пластика – легкий и полый, а они стреляют ими, как из пушки. Да какое там из пушки – как из пулемета! Загружают сразу с десяток и в пять секунд очередью всё выстреливают.

С трудом подавляемый все это время Юрием и Ринатом смех вырвался наружу, и друзья залились безудержным хохотом.

– Ха-ха!.. У них там даже чемпионаты по такой стрельбе проходят. Представляете – национальный чемпионат по стрельбе шариками для пинг-понга из влагалища? Ха-х!.. Или тоже – курят!..

– Курят? – одновременно переспросили и Юрий, и Ринат.

– Да. Курят влагалищем! Вставляют себе сигару, затягиваются хорошенько, потом вытаскивают и выпускают дым.

И снова дружный смех накрыл компанию.

– Ха-ха!.. И ты вместе со своей девушкой на это шоу ходил? – сощурив глаза, спросил Юрий.

– Да, – ответил Легков, несколько напрягшись, но тут же продолжил, еще веселее, чем прежде: – Или берет связку лезвий для бритвенного станка – хорошую связку, штук сорок, – и прямо туда!

– Да ну нафиг! – вытаращил глаза Ринат. – Они не острые, наверное.

– Ага, не острые, – вытаскивает связку, берет одно лезвие и тут же при тебе карандаш им затачивает! Ха-ха!.. Птицу… Ха!.. Засовывает себе туда живую птицу, а через минуту – птица вылетает.

– Ха-ха!.. Сейчас вылетит птичка! Ха-ха-ха!.. Это круто, конечно, – просмеявшись, но еще не вполне придя в себя от услышанного, сказал Ринат. – Я даже не знаю, больше сочувствую или завидую этой птице.

– Я тоже тут видео в интернете смотрел, – весь взволнованный и распаленный от пяти минут безудержного веселья, начал Юрий в заметном нетерпении, желая и от себя рассказать интересную историю. – Мужик берет пустую стеклянную банку, типа как из-под огурцов, в пол-литра объемом, ставит ее на пол крышкой вниз и садится на нее задницей!

– А-а-а-а! – с отвращением на лице протянул Ринат.

– Фу-у-у-у! – будто увидев что-то жутко противное, отстранился от друга Легков.

– Садится задницей… Хах… – еле сдерживаясь от смеха, продолжал Юрий. – Глубоко так, почти полностью. Ха-ха!.. И вдруг банка лопается! Кровища!..

– Фу-у-у! Тьфу! Тьфу-у-у-у! – нахмурившись, принялся отплевываться Легков. – Фу-у-у-у!

– А-а-а-ай! Ай-ай! – сморщился Ринат, брезгливо туша в пепельнице недокуренную сигарету.

– Тьфу-у-у-у! Прекращай всякую херню нести! – со злой миной сказал Легков и, отвернувшись почти спиной к Юрию, уставился на соседнюю дорожку.

С минуту друзья сидели молча. Колкость Юрия, отпущенная им в ответ на самодовольное бахвальство Легкова о своем посещении пинг-понг шоу, была абсолютно бессознательной. Ни секунды не задумывался он и уж, конечно, не понимал, что главная цель его рассказа про банку в заднице заключалась не в том, чтобы развеселить товарищей забавным курьезом, а в том, чтобы обнаружить пошлость возникшей ситуации, красноречивой аналогией показать всю низость друга, вместе со своей девушкой посетившего и с таким удовольствием делившегося сейчас впечатлениями от увиденного гадкого шоу. Впрочем, точно так же, как и Юрий, не понимали этого и Легков с Ринатом; однако на подсознательном уровне все трое совершенно ясно и в полной мере почувствовали, в чем заключалась суть озвученного остроумного намека.

– Да почему же херню? – спросил наконец Юрий, задетый бурной реакцией друга и выказанным им после этого крайним пренебрежением.