Потерянная наследница

Возле большого деревянного щита, раскинув в стороны руки, стояла знакомая циркачка. Бесстрашно улыбаясь, девушка застыла на месте, а седой мужчина, предварительно завязав глаза, метал в неё ножи.

Маркиз, затаив дыхание, следил за опасным представлением и, увидев приятеля Ландари, с насмешкой проговорил:

– Не удивительно, кузен, что девчонка оказалась тебе не по зубам. Похоже, она самого чёрта не боится!

– Полагаешь, твои зубы крепче? – фыркнул Эрвин и, развернувшись тронул коня. – Ты остаёшься? – с насмешкой взглянул он на приятеля.

– Немного задержусь, – отмахнулся граф Сполетто и, заметив на губах кузена ироничную улыбку, поспешил оправдаться: – Потолкаюсь в толпе, может, узнаю, чего интересного о местной претендентке на трон.

– Ну-ну… – хмыкнул Эрвин и поскакал догонять отряд.

Избавившись от кузена, Ландари направил коня ближе к арене. Последний нож под дружный вздох публики вонзился над головой девушки, и Ротхари, скинув повязку, поклонился. Предлагая оценить искусство циркачей чем-то более весомым, чем одобрительные возгласы, Тассия подхватила бубен и поспешила собрать с восторженных зрителей дань. Награждая толпу улыбками, девушка обходила ряды, как наконец заметила всадника. По её лицу проскользнула тень тревоги, но в следующий момент она снова широко улыбнулась и продолжила своё занятие. Правда, демонстрируя абсолютное спокойствие, Тассия время от времени украдкой косилась на рыцаря, и под его пристальным вниманием щёки её полыхали.

Наблюдая за девушкой, граф Сполетто с трудом сдерживал улыбку, и стоило ему перехватить её взгляд, как он, насупив брови, осуждающе покачал головой. Тассия опасливо насторожилась, но разглядев в глазах рыцаря смеющиеся искорки, моментально разгадала его благодушный настрой и воспрянула духом. Упрямо сложив губки, она открыто посмотрела на синьора. Девушка явно не испытывала никаких угрызений совести ни за разбитый о голову маркиза кувшин, ни за прихваченный с табурета кошелёк.

Усмехнувшись, Ландари вопросительно приподнял бровь. Поняв его немой вопрос, Тассия кивнула на стоящего возле повозки справного мерина20 и, состроив умильную рожицу, широко развела руками, откровенно намекая, куда ушли деньги. Граф засмеялся и, вновь покачав головой, развернул коня.

Расправив плечи, Ландари горделиво поехал по площади, абсолютно уверенный, что девушка провожает его взглядом. Желая в этом убедиться, он оглянулся и, встретившись с Тассией глазами, вполне довольный собой улыбнулся. От неожиданности девушка смутилась, но тут же, капризно дёрнув плечиком, демонстративно отвернулась. Рыцарь вновь засмеялся и направился к торговым рядам: он в самом деле намеревался получить сведения о местной кандидатке в принцессы.

Поравнявшись с прилавком с разложенным на нём хлебом, граф спешился и, выбрав ароматную булочку, кинул хозяину серебряную монету. Пекарь собрался отсчитать сдачи, но Ландари, тут же испробовав выпечку, его остановил:

– Не стоит, почтенный. Хлеб у тебя отменный, – подмигнул он, и хозяин прилавка покраснел от удовольствия. – Лучше расскажи о вашей принцессе, – предложил синьор.

Пекарь оказался словоохотливым и всезнающим, и Ландари услышал занимательную историю. Оказалось, девушка, проживающая в доме синьора Дезидерио, ему не родная дочь. От первого брака у господина было двое сыновей, которые, к несчастью, погибли во время междоусобицы, а вот второй брак долгое время оставался бездетным.

– И неудивительно, – хихикнул рассказчик. – Синьор Дезидерио далеко не юнец. Молодая супруга долгое время не могла понести ребёнка, и желая умилостивить Господа, синьора на полгода уединилась в монастыре. По возвращении госпожа долго ходила печальной, а после и вовсе занемогла. Ни врачеватели, ни знахари не знали, как ей помочь, и ранее цветущая женщина угасала на глазах. Но в одно прекрасное утро синьора заявила, что во сне к ней явилась Дева Мария и сказала, что если они с мужем примут, как своё, чужое дитя, то госпожа сразу вылечится и даже родит ребёнка. Барон Дезидерио не мог противиться пророческому сну, – важно пробасил пекарь. – Но главное – во сне Святая Дева указала точное место, где следует забрать дитя. Вот так и появилась наша Арисинда в доме господина Дезидерио.

– Арисинда? Приёмную дочь синьора зовут Арисинда? – разволновавшись, переспросил граф.

– Да. Такое имя дала девочке синьора Эрмелинда, – пожал плечами пекарь и, округлив глаза, добавил: – И что удивительно! В самом деле, где-то через год у супругов родился чудный мальчик. Такой крепыш! И господин в нём души не чает. Впрочем, как и в приёмной дочери, считая, что это она принесла в его семью счастье.

Поблагодарив за рассказ, Ландари поспешил в дом синьора Дезидерио. Выходило, девушка, живущая там, вполне могла оказаться дочерью короля. «Надеюсь, она хотя бы хорошенькая», – вспоминая предыдущую претендентку, мысленно хмыкнул граф. Когда он добрался до места, королевских посланников уже пригласили в главный зал на смотрины принцессы.

– Где ты опять запропастился? – увидев кузена, зашипел Эрвин. – Не мог налюбоваться на свою нищенку?

– Я узнал, что девушка не родная дочь синьора Дизидерио, – пропустив насмешку мимо ушей, сообщил Ландари.

– Нам успели поведать эту трогательную историю, – поморщился маркиз Асти. – И вполне возможно, сейчас мы увидим наследницу Сигмара.

Делегация зашла в небольшой зал, где сидя на массивном резном стуле восседал сухощавый старик. За спиной господина возвышался рыцарь, при виде которого Ландари присвистнул.

– Вот это медведь! С таким лучше не встречаться на узкой дорожке.

– Что, кузен, одного вида испугался? – хмыкнул Эрвин.

– Вот ещё! – тут же задрал нос Ландари. – Наверняка он неповоротлив и неуклюж.

Здоровяк, выполняя роль телохранителя, пытался хмуриться, но его голубые глаза светились добротой, а лицо выглядело дружелюбным.

– Рад приветствовать вас в своём доме! – поднялся навстречу хозяин, демонстрируя высокий рост.

– А где же ваша приёмная дочь? – огляделся Герхард.

– Скоро она придёт. Когда я предположил, что, возможно, наша Арисинда потерянная дочь короля моя жена, долго не хотела соглашаться с этим. Оно понятно, – синьор печально вздохнул, – Эрмелинда привязалась к девочке, словно к родной, и не хочет с ней расставаться. Мне пришлось убеждать супругу, что она сможет видеться с дочерью при дворе, но Эрмелинда всё равно упрямилась.

– А как вы объясните дочери, что вы не настоящий её отец? – поинтересовался командор.

– Мы никогда не скрывали этого, – пожал плечами старик. – Но, несмотря ни на что, она называет нас с Эрмелиндой своими мамой и папой, поскольку других у неё не было. Да и господь, видно, решил в награду за благие дела порадовать меня и удивительным образом передал нашей девочке черты нашего рода. Арисинда очень похожа на меня, – расплылся он в блаженной улыбке и гордо выпятил грудь. – Я ведь не всегда был старым и дряхлым. Когда-то я выглядел, как мой племянник, – синьор молодцевато кивнул в сторону здоровяка за спиной.

Маркиз Асти и граф Сполетто недоверчиво переглянулись. Честно говоря, поверить в то, что этот старец в былые времена имел такой же разворот плеч, было очень сложно. В глазах Ландари появились лукавые искорки, но отпустить колкость он не успел: в затихшем зале послышался звук шагов, и глазам королевских посланников сначала предстала стройная моложавая женщина, а следом за ней впорхнула пышнотелая девица. Не обращая внимания на гостей, девушка подлетела к синьору Дизидерио и поцеловала его в щёку.

– Что ты такой серьёзный, папочка?! – спросила она и, ничуть не смущаясь, взглянула на гостей.

На румяном лице Арисинды светилась беспечная улыбка, в её голубых глазах скакали лукавые огоньки, а волосы цвета спелого зерна придавали облику девушки игривый задор. Выглядела претендентка в принцессы очень даже миленькой, но она была настолько высокой и тучной, что кузены просто диву давались, как такое крупное тело могло настолько легко передвигаться.

20

Ме́рин – кастрированный самец домашней лошади (кастрированный жеребец). Традиционно животные ценились за спокойный нрав.