Страница 4 из 11
Ванда рухнула на землю. На стертой ладони выступили багровые капли. Чудовище учуяло кровь, снова зарычало и пригнуло к земле пружинистое тело. Желтые глаза светились голодным блеском. Молниеносный прыжок. Ванда изо всех сил заорала, но из груди вырвался едва слышный скрип. Тяжелые львиные лапы надавили на грудь, а над лицом оскалилась зловонная пасть. Ванда дернулась, безуспешно пытаясь вырваться.
Острые зубы находились всего в пяди от ее шеи, но зверь не торопился. Даже в таком ужасном положении Ванда скривилась от омерзения, когда на ее лицо закапали вязкие, смердящие слюни.
Внезапно воздух разрезал свист взметнувшегося вверх хвоста. Хвост чудовища венчало скорпионье жало, нацеленное в бьющуюся на шее жилку. С невероятным усилием увернувшись от удара острия, Ванда правой рукой пыталась спихнуть с себя громоздкое тело, а левой шарила по земле в поисках чего бы то ни было. Хвост вновь хлыстом взвился над своей жертвой. Еще миг и ей не удастся избежать удара! Собрав воедино все силы и желание выжить, Ванда дернулась и копье с невероятной мощью ударило в камень в дюйме от ее головы.
Бессознательно Ванда схватила камень и двинула острым краем в глаз чудовища. Оно взвыло от боли, тут же ударив по лицу когтистой лапой, но Ванде хватило мига, чтобы снова оказаться на ногах и быть начеку. Она тяжело дышала, но не спускала взгляда с окровавленной морды. Чудище ходило вокруг Ванды, выжидая удобной минуты. Оно вновь прыгнуло, Ванда упала на землю и откатилась в сторону.
Еще один прыжок. Снова мимо. Как в безумном танце, они кружились по площади, а зверь, в отличии от Ванды, был еще полон сил. Очередной прыжок и Ванда свернулась ежом, прокатилась под мощным туловищем, и тут же предплечье хрустнуло, как сухая ветка.
Спасти ее мог только дар, дремавший в ней с рождения. Дар, на который наложили печать, дар, который Ванда тщательно скрывала. Дар, который нельзя было использовать.
Чудовище зарычало и пригнуло спину, готовясь к прыжку.
Перехватив его взгляд, Ванда дала небольшой толчок и мантикора припала к земле, точно ласковый кот.
– Вот так, – прошептала Ванда, тщательно контролируя вырывающуюся силу. Позволить себе чуть больше – значило разрушить печать и выдать себя. Сердце забилось ровнее, но в какой-то миг сила вдруг перестала слушаться, не хотела литься по капле, готова была выплеснуться и затопить все вокруг. Испугавшись не удержать такой напор, Ванда замешкалась, и оцепенение зверя спало.
Ванда знала, что выдохлась. Ей оставалось лишь отсчитывать секунды до неминуемой гибели. Она зажмурилась, шепча одними губами «На помощь! На помощь!». Острое жало ударило точно в цель и мучительная боль в предплечье показалась просто ничтожной.
Она проваливалась бездну и уже не видела, как из воздуха, с громким щелчком, появился человек. Он был грязный и раскосмаченный, в густой рыжей бороде запутались колючие репейники. Человек тяжело дышал и озирался по сторонам. В руке он сжимал что-то наподобие заостренного металлического молота.
***
Ванда все еще судорожно сжимала в ладони камень, не в силах поверить, что выжила в неравной схватке. Не без усилия удалось открыть глаза. Правое плечо горело, словно обожженное. Кончиками пальцев она ощупала саднящую царапину на щеке.
Усталость взяла свое. Ванда старалась не думать о том, каким чудом ее голова на месте, куда делось чудовище и где она сейчас находится. Кровать была мягкой, в воздухе витал аромат свежей выпечки и запечённой тыквы, а на прикроватной тумбе горела лампа. Все это, в сумме с заботливо подотканым одеялом, подсказывало – она в безопасности.
– Тсс… – произнес откуда-то из-за угла знакомый голос. – Она спит.
– Я хотел поговорить с девчонкой.
– Свароже! Жунь, ты в своём уме? Девочка столько пережила. Я осмотрела рану, несомненно тебе известна тварь, едва не погубившая её.
– Защитная линия стёрлась. Китежу угрожают создания пострашнее мантикоры.
Послышался тяжёлый вдох.
– Я должен быть уверен, что девчонка будет держать язык за зубами. Нам не нужна паника. Ерш пытался восстановить линию, но ему удалось лишь частично. Ты же знаешь, Умилка, какими сильными заклинаниями чертили её.
– Да сохранят нас Боги. – Прошептала она. – Я заварила Ванде забудь-траву. Будь покоен, она ничего не вспомнит.
Едва услышав ее слова, Ванда поднялась с постели и выплеснула в открытое окно содержимое чаши. Умилка попрощалась с гостем и отворила дверь в палату:
– Уже проснулась? – Женщина стояла в дверях, держа в руках поднос с дымящимся ароматным кушаньем.
– Что произошло? – Растерянно спросила Ванда, с удовлетворением отметив, что голос звучал убедительно.
– По всей видимости, тебя укусила златокрылка, милая. – Взволнованно сказала Умилка. – Не переживай, укус я обработала. – Она бросила беглый взгляд на пустую чашу. – И, конечно, сообщила родителям. Они навещали тебя во время сна. Некоторое время тебе придётся провести в лечебнице. – Продолжала она. – Сейчас отдыхай, а я принесу ещё чаю. Он вернет тебе силы, – она потянулась за чашей и Ванда подала её, проглотив вертевшееся на языке: "и сотрёт память".
***
Ванда проснулась незадолго до полуночи. Тело затекло и невыносимо кололо. Поднявшись с постели, чтобы размять ноги, она обратила внимание на окно – даже сквозь задернутые шторы виднелся оранжевый диск луны, налитой, как спелое яблоко. Самое время для усиления колдовской мощи.
Что-то отвратительно холодное коснулось её ног и Ванда ахнула. Серебристый туман обволакивал ее, засасывая в себя, как трясина. По ощущениям туман не был похож ни на что. Вязкий, как смола, и холодный, как ледяная глыба, он был и густым и редким одновременно, становясь то белым, как молоко, то совсем прозрачным.
Морок!
Ванда закрыла глаза, зашептала оберегающее от колдовства заклинание:
– Как месяц не погасить, златых звезд не сосчитать, так и меня не одурманить не околдовать. Да останется разум мой ясным. Будьте мои слова крепки-лепки. Век по веку.
Когда комнату заполнил морок то не смог оплести Ванду усыпляющими нитями.
Казалось, она и задышала вновь только когда морок отступил, перестал погружать ее. За стеной послышались тяжёлые шаги. Обождав несколько минут, Ванда отворила дверь, испугавшись её протяжного скрипа, как выстрела. Сердце стучало где-то у самого горла.
Травники спали. Один из них, откинул голову назад и Ванда увидела, как муха, только что беспрепятственно ползающая по щеке, проползла по вывернутым губам, перелетела на нос, а потом и вовсе заползла в широко открытый рот.
Морок окутал их беспробудным сном. Где-то здесь затаился колдун, явившийся неизвестно зачем, но явно не с добрыми намерениями. Двигаясь вперёд, Ванда кралась, как кошка. Напряженная, словно натянутая тетива, готовая в любую минуту бежать не жалея ног, и вдруг замерла, заметив впереди мужскую фигуру в чёрном широком одеянии. Лицо незнакомца полностью скрывал надвинутый капюшон. Колдун толкнул дверь палаты и вошёл.
Сердце Ванды перестало биться, но любопытство одержало верх и она подкралась к двери и заглянула в замочную скважину.
Колдун провел рукой над лежавшей в постели старухой (приглядевшись,Ванда узнала в ней карлицу). Бровчиха вскочила, словно ошпаренная, и уставилась на колдуна недобрым взглядом. Кривой рот растянулся в подобии улыбки.
– Ты ко времени. – Сказала она, пошарив под подушкой пухлой ладонью и выудила оттуда крошечную книгу в зеленой обложке.
Ванда прищурилась. В Школе Таинств ей однажды довелось держать в руках в точности такую же книгу, написанную на мертвом наречии гмуров, некогда обитавших в подземельях Китежа. Крошечный народец канул в лету, а с ним и ведомые ему тайны. Остались лишь неразгаданные записи, тысячи никем непрочитанных книг. Впрочем, Бровчиха не раз бахвалилась, что в ее венах течет гмурская кровь…
– Не тяни, старуха! – Разозлился колдун. – Ты разгадала тайнопись?