Страница 19 из 61
А когда наш стол разбавили девчата, все разговоры перешли на поверхностное и шутливое. Я подхватил бутылку, стакан с коньяком и пошёл в вип-комнату, где меня уже ждал мой заказ.
Сидел на диванчике перед столиком и бездумно смотрел на танцующих девчонок. Красивые, молодые, гибкие, смелые, откровенные. Потягивал коньяк и наблюдал за их играми, провокациями, зазывными движениями…
Одна взяла на себя роль главной, другая грациозно ей помогала себя ласкать. Эротично забралась на стол, где ещё более откровенно себя демонстрировала: извивалась, задом крутила, грудь сжимала. Потом к ней присоединилась вторая, и танец не перешёл в разряд зачинающейся лесби-игры, пока девчонки и меня в неё не втянули. Задастая на меня забралась, стараясь растормошить… Вторая по дивану извивалась, да меня всячески пыталась заласкать.
Хорошие девки. Я реагировал на них, только не горел побыстрее спустить пар. Глазами и чувствами наслаждался, не спеша трахаться.
Поэтому велел им друг друга разогревать. И они друг друга целовали, ласкали, лизали, гладили… пока я не вспомнил ехидные глаза малолетки Юсуповской:
— …или двоих сразу?…а потянешь?…не сотрётся?…или игры девчонок в постели нравятся?
Кровь забурлила яростней, злость накатила и жажда самоутвердиться, ибо суч*а не мела права мне тыкать, во чтобы то ни стало, даже если это было правдой.
Ни сыну! Ни мне! Никому!!!
Она женщина… А место женщины на кухне или в постели!
Язык на привязь, и тогда заслужишь уважение, делая своё дело!
Тоже мне тыкалка нашлась?!
Начинал нехило заводиться, даже стакан в пальцах жалобно заскрипел.
Грохнуть! Я хотел её грохнуть!
Тьфу ты, под другого положить, и с глаз долой…
Но от мысли, что стерва будет на члене другого стонать, меня такой удушливой ревностью накрыло, что я заранее закопал того смертника, кто посмеет её тронуть, или не дай бог на ней жениться!
Я кончено озабочен!
Я неизлечимо заражён…
Секс! Меня спасёт безудержный, богатый и насыщенный секс. Он часто помогал. Мозги прочищались, тело получало желаемое: я был спокойный, рассудительный и решительный.
Голод! Во всём он виноват.
Натрахаюсь, спущу пар — мне полегчает.
И боль от потери моих девочек хоть немного смажется, как и помутнение рассудка из-за дочери Юсупа.
Беспробудная ебля!.. Я протрезвею и буду прежним!
А член уже колом стоял, едва ширинку не разрывая. Я порывисто встал, торопливо пуговицу расстегнул, молнией вжикнул, освободил пульсирующее и подрагивающее от перевозбуждения хозяйство. Быстро презик раскатал по длине, смочил лоно той, что ко мне задом крутилась, вылизывая подругу, и взял её. Прогнул глубже и всадил по самые яйца, с каждым движением нагнетая то самое блаженное ощущение полнейшего удовлетворения, когда опустошаешься настолько, что какое-то время больше не думаешь о сексе.
А задница была красивой: упругая, женственная, а не девичья, которую недавно порол. Именно вот такую приятно не только драть, но и гладить… Даже в подтверждение мыслей ладонь положил на ягодицу, только вместо нежности хлестко прошёлся по аппетитному заду, оставляя красные отпечатки ладони и пальцев.
Шлюшка всхлипнула от остроты.
Аж перекоротило от дежавю, и картинка миг сменилась другой — задом Даньки, алым от моего ремня. Нос жадно глотнул запах, памятливо воскрешая аромат желания девчонки. Меня это пронзило стрелой удовольствия — я с большим чувством врезал по сочному заду. И так ещё пару раз, пока не кончил.
Хорошо стало, свободно и легко…
Гулкое эхо пульсирующей крови в башке утихало неспешно. Я чуть отдышался. Вышел, шлёпнув благодарно напоследок по ягодице девчонку, стянул презик и, не глядя бросил его в сторону мусорки.
Плевать, попал или нет.
Чувствуя приятное опустошение, сел на диван, а, откидываясь на спинку, опустошил стакан коньяка залпом.
- Хан, — муркнула крутозадая. Точно кошка, повернулась ко мне и подползла на коленках, её руки тотчас принялись меня умело оглаживать. — Давай-ка, мы тебе поможем снять напряжение, — томно прошептала, и я позволил меня раздеть.
Девок крутил с перерывами и со сменой лиц. Мне почему-то всё казалось — трахал не то, что хотел поиметь. Но вставить успевал, чтобы убедиться — да эмоции, которые они рождали и гасили, были, увы, не настолько яркими, как испытал с Данькой.
Такое открытие почти оглушало.
И что, бл*, теперь делать?
Тяжко давалось осознание, что меня незаметно отравили. Даже с мысли о трахе капитально сбивало, и я начинал выпадать из реальности.
— Хан, у нас гости! — звонок Гавра отрезвил в секунду, хотя я сидел на диване, продолжая копошиться в себе и искать ответы, как быть. Но только звонок прозвучал, мобильный сгрёб со стола, едва ли не обращая внимание на шлюшку, скачущую на мне точно наездница.
Гости?
Гости могли быть только — враги!
Волна страха прокатилась по жилам, возвращая меня к суровой действительности.
Юсупова под моим крылом. И пока её отец не нашёл виновных, я обязан не допустить её смерти!
А вот потом… потом и решу, что с ней делать!
— Подвал, там бункер, который не вскроют! — отчеканил, без лишних слов спихнув с себя девчонку. Вторая понятливо соскочила с дивана, хотя недавно участвовала в нашем заезде, лаская меня.
— Затаитесь, щас буду! — бросил, торопливо натягивая вещи. — И Юсупову стерегите! Живой нужна… мне, — это добавил прежде, чем сбросить звонок.
Глава 20
POV Даниила/Дань
Померещился гул машины за окном, череда захлопывающихся дверец под аккомпанемент лая собак. А когда взмыл дружный вой, тараня стены и окна дома, и что самое жуткое, моё сознание, меня аж морозом окатило.
Но из оцепенения вырвала стрельба, завязавшаяся секундами погодя, крики мужиков и даже взрывы.
Никогда трусихой себя не считала, но чуть не обоссалась от ужаса.
Всегда бойкая и дерзкая я вздрагивала от звуков, пополнивших улицу и дом. Жадно дышала, суматошно соображая, что делать. Куда бежать и от кого спасаться. Если только… это не отец пришёл за мной.
Если так, мне наоборот нужно забаррикадироваться, чтобы псы Хана…
С этой мыслью и аккурат топоту в коридоре взметнулась с постели.
Перекрикивание мужиков совпало с моментом моего броска к двери, но я не успела замком клацнуть — она распахнулась.
Я в ужасе отпрянула к столу и не глядя, схватила настольную лампу.
— Не подходите! — Замахнулась угрожающе.
Долю секунды мы с Гавром и Тернистым таращились друг на друга:
— Брось лампу, дура, иначе…
— Бл*, - рыкнул Тернистый, — нет на это времени, — протаранив друга, ко мне рванул. Он видимо полагал, что не осмелюсь на сопротивление, а я от страха была готова рвать противника голыми руками.
Но раз была лампа — я ей пару раз врезала по мужику по башке. Правда тотчас разочаровалась в качестве вещи, и неприятно подивилась выносливости мужика.
— Идиотка, — рявкнул Тернистый, мотнув головой, скорее стряхивая поломанные части пластика и скол лампы, чем я его хоть как-то оглушила.
— Да хватай её уже, — на пороге нетерпеливо топтался Гавр, поглядывая куда в сторону в лестницы. — Они щас уже домой проникнут!
Я не хотела даваться им так просто. Если папка за мной пришёл, хотя говорил, чтоб я не смела рыпаться, сидела и ждала, когда он решит дело, — но если примчался меня вызволять, я ему помогу… из дому. Как могу… пока хватало сил. Потому между мной и мужиком затеялась драка.
Нет, это, конечно, была не драка, а нелепая потасовка, довольно быстрая и не в мою пользу — от меня больше визга и истерики было, от Тернистого маты и искренняя досада, что меня нельзя убивать!