Страница 3 из 40
***
На столе меня ждал роскошный букет из моих любимых цветов: гербер и белых лилий. Извинение за вчерашнее. Карточка со словами: «Люблю тебя!». Я равнодушно повертела ее в руках. Позавтракав, решила поехать на прогулку.
– Сообщить Николаю? – осторожно поинтересовалась Наташа, убирая со стола.
– Поеду на такси.
– Но Дмитрий Аркадьевич настаивал, чтобы вас возил личный водитель, – поспешила напомнить она мне.
– Наташа, мне кажется, Дмитрий Аркадьевич нанял тебя, как домработницу, а не как няньку для своей жены, верно? Так что занимайся своими делами, а то тосты у тебя подгорают, – небрежно бросив на тарелку недоеденный сэндвич, я удалилась, чувствуя на своей спине ее ненавидящий взгляд.
***
Я бесцельно бродила по городу в окружении толп туристов, созерцая пропитанные духом времени фасады зданий. Когда-то в этих стенах вершилась история, а сейчас они были призваны хранить тайны. Что же они скрывают? Любовь, боль, отчаяние? Сможет ли кто-нибудь разгадать все их секреты? Повязка вновь занимала свое привычное место, но сегодня она не спасала: кожей я отчетливо осязала присутствие кольца. Когда-то, проходя здесь, я была счастлива, сейчас же все рассыпалось в прах. Когда мы перешли ее, эту точку невозврата? Или все было обречено с самого начала? Мне хотелось кричать от удушающей боли, но я лишь ровно выдыхала холодный воздух, привычка молчать была слишком во мне сильна. Замерзнув до ломоты в костяшках, я вновь оказалась в «Пироге».
Меня уже знали там, как завсегдатая, и приветствовали по-особому тепло.
– Как всегда, – улыбнувшись людям за стойкой, бросила я и расположилась за столиком.
За окном суетливо протекала жизнь: мчащиеся велосипедисты, потерявшиеся иностранцы, не поспевающие за своими детьми родители, оживленно болтающие студенты. Я как будто пропускала их всех сквозь свои пальцы, прижимая ладонь к запотевшему стеклу.
– Ваш карамельно-банановый латте! – презентовал официант.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я, не отрывая взгляда от окна.
Я все всматривалась в людей, пытаясь понять их тайну и гадая, сможет ли кто-нибудь разгадать мою. Блокнот с ручкой лежал нетронутый. Писать мне сегодня не хотелось, не было сил.
Я сидела, пребывая в своих мыслях, пока не услышала рядом с собой легкое покашливание официанта:
– Простите, кажется, вы обронили.
Я обернулась и увидела в его протянутых руках спавший с моих плеч палантин. Синяк на руке теперь не мог оставаться незамеченным.
– Спасибо, – не поднимая глаз, поблагодарила я и, выхватив палантин из рук официанта, спешно накинула на себя.
Официант не уходил. Повисла напряженная пауза, я делала вид, что не замечаю его присутствия, всматриваясь в даль за окном.
– Ваша рука, – тихо произнес он.
– Ударилась о туалетный столик, пустяки, – небрежно бросила я и, улыбнувшись, подняла глаза. Меня пронзило током, посмотрев на него, я поняла, что он знал, в его взгляде ясно читалась вся правда о моей жизни.
– Простите, мне нужно идти, – я резко выскочила из-за стола и бросилась прочь.
***
«Как он догадался?»
Этот навязчивый вопрос крутился в моей голове. Быть может, мне просто показалось? Мы настолько привыкли скрывать эту правду, известную нам двоим, что мысль о том, что об этом может узнать кто-то третий, казалась безумной. Но я была уверена в том, что видела, глаза бывают красноречивее слов, и его глаза не только все знали, но и прекрасно понимали мою тайну. Я лежала на кровати и медленно обрывала лепестки цветов. Разноцветные герберы были хлопьями разбросаны по одеялу.
«Наташа меня убьет», – не успела подумать я, как раздался стук в дверь и послышался ее голос:
– Юлия Николаевна, к вам пришли.
– Кто? – накинув халат, спросила я, выходя из комнаты.
– Какой-то Сергей, говорит, что ему нужно что-то вам передать. Он за воротами, охрана его еще не впустила.
– Пускай пропустят, проведи как обычно через заднюю дверь, я сейчас спущусь.
Дима не любил чужих людей в доме, поэтому курьеров, почтальонов и прочих малоизвестных лиц мы никогда не впускали с парадного.
Я остановилась на ступенях, ведущих в цоколь, и провела рукой по перилам.
«Видишь, какие они мощные, теперь здесь не упасть, я позаботился обо всем. С нами больше не случится ничего плохого», – пронеслись в моей голове слова Димы.
– Юлия Николаевна, – прервала мои воспоминания Наташа. – Он уже вас ждет.
Кивнув, я торопливо пошла к двери, я не любила цоколь и ненавидела эту лестницу. Мне хотелось побыстрее от всего отделаться и вернуться к себе, гостям я была совершенно не рада. Свет был приглушен, мужчина стоял вполоборота, разглядывая висевшую на стене картину.
– И снова здравствуйте! – развернувшись, бодро произнес он.
Передо мной стоял сегодняшний официант.
– Вы что здесь делаете? – удивленно воскликнула я, глядя на него.
– Пришел узнать, как вы, – улыбнувшись, ответил он.
– Вы маньяк? Как вы вообще меня нашли? – напряженно потирая лоб, спросила я.
– По адресу доставки.
– Какой еще доставки?
– Вы анкету заполняли на доставку кофе, разве не помните? Кстати, находитесь вы черт знает где, поэтому кофе мы вам доставлять не будем, можете не рассчитывать, – весело отозвался он.
Я задумалась, вспоминая. Однажды в кофейне меня попросили заполнить какой-то бланк, я никогда не отказывала людям в таких мелочах, всегда брала листовки на улице, набивая ими полные карманы, выслушивала долгие разговоры менеджеров по продажам, участвовала в опросах. Дима надо мной смеялся, ему казалась глупой такая трата времени, а мне это было даже приятно: помогая людям делать их работу, я ощущала и свою значимость. Так и тогда я, мило улыбнувшись, заполнила все поля, что от меня просили, абсолютно не погружаясь в суть.
Выдохнув, я спокойно произнесла:
– Что вам нужно?
– Отдать это, – он протянул мой блокнот.
Я даже не заметила, что оставила его.
– Вы читали? – торопливо спрятав блокнот за пазуху, спросила я.
– Конечно, нет.
– Спасибо, что вернули.
– Не за что. Красивое кольцо, кстати, – кивнул на мою руку он. – Как я понимаю, с правой рукой проблем нет?
– Вам не кажется, что вы слишком многое себе позволяете? – натянув рукава халата до пальцев, недовольно произнесла я.
– Кто действительно многое себе позволяет, так это ваш муж.
– Так, все, спасибо за находку, до свидания, – я открыла входную дверь, жестом показывая ему удалиться.
– Я хотел бы вам помочь, – мягким доверительным тоном произнес он, глядя мне в глаза.
– Помощь мне не нужна, уходите, пока я не вызвала охрану, – пронзая его испепеляющим взглядом, сквозь зубы процедила я.
– Хорошо. Приходите в кофейню, захотите поговорить – я выслушаю, нет – больше этой темы никогда не коснусь. Если в «Пироге» вам комфортно и безопасно, я не хочу, чтобы вы это теряли. До свидания.
Я с яростью захлопнула за ним дверь.
Представьте, вы живете десять лет, храня одну тайну, пряча ее под кожей, тщательно оберегая даже от себя самой. Правду неприятную, липкую, скользкую, ту, что прячется во тьме, ненавидя свет, и вот однажды ее вскрывают, и она вся выскользает наружу и выглядит куда омерзительнее, чем была в тени. Признаться самой себе, что тебя избивает муж – это совсем не то же, что сказать об этом другим. Я чувствовала себя раздетой, жалкой, униженной. Меня било от гнева и осознания собственного ничтожества. Я стояла на кухне и с яростью крушила посуду.
На шум прибежала Наташа, она испуганно на меня смотрела, не решаясь произнести ни слова.
– Чего ты смотришь? Убери здесь! – в гневе прокричала я.
Не расслышала ли она сквозь звон бьющейся посуды мои слова или настолько опешила, что не решалась пошелохнуться, но ее нерасторопность еще больше меня разозлила. Я в ярости швырнула в нее стакан. Он пролетел мимо и со звоном разбился о стену. Наташа испуганно закричала и бросилась прочь.
Кто вызвал мужа, я не знаю. Я лишь услышала, как он успокаивает плачущую домработницу. Меня продолжало трясти от гнева, и я нервно вертела в руках бокал из-под виски.