Принцесска

– Плакала? – Странный вопрос и задан таким тоном, будто бы только этого от меня и ждали.

Но нет, дорогой, это не про меня.

– Злилась, – честно ответила я.

Аэрт хмыкнул и, оттиснув меня от двери, вольготно прошел в комнату. Каков наглец! Но хорош до безумия. Только последний факт заставил меня придержать готовую вырваться тираду о воспитанности некоторых хамовитых кадетов.

– Чем я обязана твоему столь неожиданному визиту? – Я сложила руки на груди, чтобы он не заметил, как дрожат мои ладони в его присутствии.

Кадет Ивес словно и не слышал меня. Заложив руки за спину, он скользил взглядом по мелким деталям интерьера моей комнаты. Мне вдруг стало стыдно, что он увидит мои девчоночьи шкатулочки милого розового цвета, в которых я хранила памятные безделушки. Захотелось спрятать милые сердцу вещицы от чужого взгляда. Я с трудом подавила в себе желание броситься к полочкам в порыве скрыть мои вещи. Но как только я решила обратить на себя внимание желтоглазого брюнета, он обернулся сам. Насмешки в его взгляде прибавилось, что почти заставило меня сжаться.

– Я ведь тебе нравлюсь, так? – Более бестактного вопроса мне даже папенька не задавал, хотя вот он-то спец по таким делам.

– С чего ты взял? – Это я так блею? Фу, прям как Тибо!

– Брось, это заметно невооруженным глазом, – Аэрт лучезарно улыбнулся, сразу став тем обаятельным парнем, который травил потрясающие истории в «Веселой иве». – Мне льстит, конечно, что я привлек внимание королевы. Ты ведь королева, верно? Но, знаешь, ты не в моем вкусе.

От шока я только стояла и открывала рот, как немая рыба. Я совершенно не могла ему ответить. Почему? Никогда не было такого, чтобы я не нашла слов для достойного ответа обидчику. Хотя, если признаться, я даже не помню, когда меня так обижали в последний раз!

Кадет Ивес прошел мимо меня, чуть задев плечом, и обернулся только на пороге.

– Я заходил сказать, что первая тренировка отряда через полчаса на полигоне.

Вышла из ступора я только тогда, когда хлопнула дверь внизу лестницы.

ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО УСЛЫШАЛА?!

Мне бы в ту же секунду заподозрить что-то неладное, но была задета моя женская гордость, которая взвилась, отреагировав на оскорбление, подняла крылья и готова была броситься в атаку. То есть я не в его вкусе? Это мы еще посмотрим!

С этими воинственными мыслями я направилась к зеркалу, прихватив косметичку. Глаза нужно выделить чуть ярче. Он должен тонуть в них и просить пощады. Губы оставим такими – от злости я их так искусала, что выглядят даже очень аппетитно. Пусть захлебнется слюной. Румяна тоже не тронула, и так щеки горят. Он у меня еще попляшет!

Не в твоем я вкусе. Да, конечно! Зато ты очень даже в моем, кадет Ивес.

Выходила я не из комнаты, а на охоту. Этот желтоглазый еще будет ползать у моих ног. Нужно только взять в себя в руки и не превращаться в статую каждый раз, когда он открывает рот.

Путь до полигона показался мне чудовищно коротким. За то время, пока я преодолела два длинных коридора жилого корпуса и, свернув вправо, поднялась по кажущейся бесконечной лестнице в более чем тысячу ступеней, чтобы достичь коридора рядом со спортивным залом, я не придумала ни одного более или менее нормального плана по завоеванию Аэрта Ивеса. К сожалению, мои мозги были настолько заняты новым кадетом, что вопрос сохранения собственной жизни каким-то образом отошел на второй план.

Я шла по открытому с одной стороны коридору и мерзла от порывов ветра. В Крепости этот путь так и называли – Ветровой коридор. Кто придумал сделать открытое пространство на самой верхней точке скалы, мне даже думать не хотелось. Архитектура Крепости всегда поражала странными решениями. По правую сторону от меня была стена спортивного зала. Наши историки пришли к выводу, что раньше он выполнял функцию тронного, но в таком случае, стоившие Крепость древние воины не слишком беспокоились о безопасности правителя – спортивный зал был самым изолированным помещением учебного заведения и абсолютно не имел отходных путей. Зато рядом с ним прямо из Ветрового коридора вниз вела совершенно открытая винтовая лестница. Это приспособление спуска и подъема совершенно не имело перилл – лишь узкий бортик сантиметров десяти в высоту по краю. На полигон, он же внутренний двор, можно было попасть только по этой винтовой лестнице.

Полигон так же являлся шедевром архитектурной мысли древних воинов. Строители зачем-то выделили на нужды внутреннего двора столь же большую территорию, какую занимали все вместе взятые остальные части Крепости. Уже когда старинное строение занял кадетский корпус, полигон застроили и засадили растениями, превратив в такой себе заброшенный город в лесах.

Уже спускаясь по винтовой лестнице, я услышала внизу шум, подозрительно напоминающий звук сражения. Идти туда захотелось еще меньше, чем минуту назад, и я непроизвольно замерла на полпути, старательно прислушиваясь.

– Спускайтесь, кадет Арос! Не стесняйтесь, – послышался знакомый до икоты голос.

Хаган Ирэ здесь только второй день, а уже вызывает у меня негативные физические реакции.

– Каблук застрял, мастер Ирэ! – Скорее из вредности солгала я, блуждая взглядом по открывающимся взору крышам построек полигона в надежде обнаружить куратора.

– Вы выбрали обувь с каблуками для тренировки? – Легендарный полковник показался из-за ближайшего к лестнице здания и вскинул руку. Бой мгновенно стих.

Он улыбнулся мне почти по-дружески, обнажив ровные белые зубы. Сейчас куратор показался мне красивым – русые волосы растрепаны, карие глаза сверкают, а от улыбки из уголков глаз побежали морщинки-лучики, делая лицо сурового военноначальника добрым и притягательным. Как же преображается человек, когда занимается тем, чем ему нравится. Хаган Ирэ попал в свою стихию. Пусть и не в реальном бою, так хоть в тренировочном. И был явно этому рад.

– Если вы будете так на меня смотреть, кадет Арос, я решу, что симпатичен вам не только, как куратор, – его улыбка приобрела издевательский оттенок и очарование вмиг слетело.

– И не надейтесь, мастер, – я продолжила свой спуск. – Вы слишком стары, чтобы оказаться в сфере моих матримониальных интересов.

– А вы слишком молоды и неопытны, чтобы играть в подобные игры, – казалось, его совсем не задели мои слова. – Я надеялся, что вы осознали это в кабинете директора.

– Вы первый начали! – Не выдержала я, ступая на твердую почву полигона.

– Заплачьте от несправедливости жизни, кадет, или смиритесь, – Хаган Ирэ явно издевался и не скрывал этого.

Гордо вскинув голову, я прошествовала мимо, и чуть не врезалась в Лео, который так некстати вышел из-за дерева.

– Мари, привет! – Боевик раскинул руки, приглашая меня в свои медвежьи объятия, но я ловко увернулась.

– Охлади свой пыл, Лео, – рыкнула я. – Я не в настроении, как ты мог заметить.

Леонгард хмыкнул, но руки убрал.

Из соседних кустов показались Рот и Инди, а из покосившейся двери постройки, возле которой мы стояли, вышли Тибо и Аэрт. Тиборд так и не поднял взгляд, в отличие от черноволосого красавца, в его глазах читалась откровенная насмешка. Секунду-другую я честно пыталась смотреть так же гордо и независимо, но потом произошло невероятное – я опустила глаза. Я сделала это прежде, чем успела себя остановить или подумать о чем-либо, но выносить прожигающий взгляд золотистых глаз более не представлялось возможным. Неконтролируемое раздражение на свою вдруг проснувшуюся стеснительность затопило мои мысли. Позор. Позор мне.

– Кадет Арос, пока вы собирались, остальной отряд уже разогрелся, – сообщил куратор. – Вы же приступите к заданию сразу.

Иди к ядру вместе со своими ценными замечаниями.

– В чем заключается задание? – Деловито спросил Тибо.

– Вам нужно договориться с представителями клана огненных котов, – полковник выразительно оглядел нашу шестерку. – Или убить их, что вероятнее.

Боевики важно кивнули, тактики задумчиво нахмурились, просчитывая варианты. А я? А я внимательно рассматривала свои ногти.