Страница 81 из 108
- Тогда напиши для меня Сааведру, - вырвалось у Алехандро. - Так, как ты сказал: вложив любовь, сердце и душу. Чтобы я ее никогда не потерял.
На миг Верховному иллюстратору изменило самообладание.
- Ваша светлость, для этого необходимо...
- ..чтобы художник любил Сааведру. - Алехандро не улыбался. - Значит, я не прошу ничего невозможного, не так ли?
Грихальва стал белым, словно новое полотно. В глазах отразилась сложная гамма чувств: холодный гнев, враждебность, ощущение громадной потери. А еще ревность.
Алехандро шагнул вперед и остановился рядом с Верховным иллюстратором. Посмотрел в лицо, не закрытое маской надменности, в горящие глаза одержимого.
- Она говорила, ты лучше всех способен помочь тому, кто нуждается в помощи. Надеюсь, ты согласен, что мне сейчас необходима помощь. Надеюсь, ты выполнишь мое поручение, покажешь, на что способен.
Нисколько не мешкая, Грихальва снова взялся за кисть. Его рука не дрожала.
- Хорошо, ваша светлость, я выполню ваше поручение. Алехандро задержался в дверях. Обернулся.
- Я ее никогда не уступлю. А ты больше никогда этого не предложишь.
- Ваша светлость, не сомневайтесь: когда я закончу работу, ни один мужчина в мире вам этого не предложит, - спокойно ответил Сарио.
***
Мальчик стоял на коленях перед фонтаном. В эти мгновения для него существовала только его работа; он даже не услышал и не увидел, как подошла Сааведра и застыла рядом в ожидании - как слуга, как просительница. На выветренных каменных плитах внутреннего двора лежал лист картона. В руке крошился отсыревший мел. Заблудившийся ветерок дул со стороны фонтана, увлажнял лица водяной пылью. Сааведре это было приятно, а мальчика вывело из себя.
- Фильхо до'канна! - Он схватил картон и резко повернулся спиной к фонтану, ветру и водяной пыли.
Он увидел Сааведру и густо покраснел.
- Давно тут стоишь?
- Моментита. - Она перевела взгляд со смущенного, озабоченного лица на картон. - Сарио.
Игнаддио кивнул, выпрямил спину и отвел глаза, словно боялся увидеть на ее лице неодобрение или разочарование.
Сааведра хорошенько рассмотрела набросок, оценила технику, смутные признаки зарождающегося стиля.
- Выразительное у него лицо, правда? Игнаддио дернул плечом.
- Похоже, ты успел к нему хорошенько присмотреться.
- Да, еще до того, как он ушел к герцогу. - Проявилось нетерпение; он уже не прятал глаз. - Ты его сразу узнала?
- Конечно, со сходством полный порядок. - Она улыбнулась, заметив, что у него отлегло от сердца. - Линии тебе вполне удаются, а вот над перспективой надо еще поработать.
- Как? - Он торопливо встал, поднял картон. - Что для этого требуется?
Не обиделся и не рассердился. Только спросил, что надо сделать. Пожалуй, он способный ученик.
- Видишь вот эту линию? Угол между носом и глазом?
Он кивнул.
- Ты ее слишком аккуратно вывел, а ведь идеально симметричных лиц не бывает. Один глаз выше, другой ниже... Один посажен ближе к переносице, другой чуть дальше. - Она легонько водила по штрихам ногтем. - Видишь? Вот здесь. И здесь.
- Вижу! Эйха, Ведра, вижу! - Он затаил дыхание. - А ты покажешь, как надо?
- Показать-то можно, но толку от этого не будет. Я объяснила, как я вижу, теперь ты должен увидеть сам и исправить. - Она улыбнулась, вспомнив, что Сарио поступал как раз наоборот: не объяснял, а показывал. Раз, два, и готово.
"Нет, я буду учить по-другому. Пускай сам делает ошибки, пускай исправляет их собственной рукой".
- Надди, а еще нужно быть ненасытным... Чтобы развивать талант и совершенствовать технику, надо быть ненасытным.
- А я ненасытный! - воскликнул он. - В мире так много интересного! Только чему-то научишься, а муалимы уже тут как туг, достают из загашника что-нибудь новенькое. - Он глубоко вдохнул впалой грудью. - Ринальдо говорит, мне его никогда не догнать.
Сааведра сразу поняла, что он имеет в виду.
- У Ринальдо скоро конфирматтио?
- Через неделю. - Игнаддио посмотрел на свои испачканные мелом руки. Через шесть дней его отправят к женщинам.
Сааведра превозмогла желание погладить его по курчавой голове. Игнаддио вот-вот станет мужчиной; в такую пору мальчишки злятся, когда женщины с ними сюсюкают.
- Скоро и твоя очередь придет, не сомневайся. Ринальдо не так уж и обогнал тебя. Это его не утешило.
- Но ведь я старше!
- В самом деле? - Она притворилась удивленной. - А я и не знала.
Он энергично тряхнул головой.
- Да, старше. На целых два дня.
Сааведра превратила невольную усмешку в добрую улыбку - побоялась обидеть его.
- Но ведь ты наверняка кое в чем его превзошел. Как насчет красок? Перспективы?
- Нет. Ты сама только что сказала: с перспективой у меня нелады.
"Ни малейшей обиды. У него и впрямь есть задатки", - подумала Сааведра.
- И краски он лучше кладет. Но муалимы считают, что я неплохо показываю тени. - Он горделиво ухмыльнулся. - Взял за образец работу Сарио - "Катедраль Имагос Брийантос". Муалимы говорят, тени арок и колоколен ему гораздо лучше удались, чем всем остальным.
- Эйха, в искусстве Сарио достоин подражания, - согласилась она. - Но не забывай: в отличие от тебя у него всегда были проблемы с компордоттой. И какие проблемы!
Эти слова не произвели впечатления.
- Будь я таким, как он, я бы и вовсе плюнул на компордотту. И пускай муалимы что хотят со мной делают!
- Надди!
Он впился в нее молящим взглядом.
- Ведра, я хочу стать хорошим художником. Хочу стать таким, как он. Верховным иллюстратором. И служить герцогу. Разве не для этого нас учат? И разве бы ты не готовилась к этому, если б родилась мужчиной? Одаренным?
Она пошатнулась как от удара.
"Сарио уверяет, что я Одаренная".
Она закрыла глаза.
"Матра эй Фильхо, если бы я была..."
- Так кем бы ты была, а? - спросил Игнаддио. - Если б родилась мужчиной? Одаренным? И если бы у тебя был выбор?
- У меня никогда не было выбора, - уклончиво ответила она.
- И все-таки? - настаивал он.
Родись она мужчиной. Одаренным, - стала бы Вьехо Фрато, управляла бы семьей, требовала соблюдения компордотты, приговаривала бы к Чиеве до'Сангва. Уничтожала бы Дар.