Страница 8 из 17
Повернувшись, я не увидел ни кота, ни беса. Маргинального вида мужик допил кофе, швырнул под ноги стаканчик и уже собирался отправиться к чёртовой бабушке, как вдруг с ним что-то произошло: его глаза расширились, руки затряслись, колени подкосились, но уже через пару мгновений бомжеватый пьянчужка стоял, как ни в чём ни бывало. В глазах одержимого Авалоном засверкал озорной огонёк.
Мужик, глядя мне в глаза, сжал руку в кулак, показал большой палец и улыбнулся. Просигналив об успешном вселении в чужое тело, бес направился к фургону. Маргинал влез головой в окошечко и проорал:
– Э, Абдула!!!
– Слюшай, что ты хочешь, ара? – недовольно прогнусавил кавказец. – Убери свой башка из мой ларёк!
Мужик начал рыться по карманам. Из заднего кармана рваных потертых джинсов маргинал вытащил смятую пятисотку. В переводе на аптечный боярышник, это было целое состояние!
– Так! – довольно крякнул одержимый Авалоном мужик. – Сегодня дядя Женя гуляет, ёптыть!
Жертва бесовских проказ снова засунула голову в окошко фургона. Недовольный кавказец вытолкнул его, показав кулак.
– Эй, ара, ты савсем тупой, а?! – продавец жареной дичи показал кулак.
– Да ладно тебе, Абдула! – примирительно отвечал дядя женя. – Продай мне лучше соус и горчицу!
– Слюшай, зачем они тебе? Один соус, да? А курица не будешь? Сосиска, котлетка, а?
– Нет, говорю же, давай соус и горчицу!
Авалон, в лице дяди Жени, вернее, в его теле, протянул пятисотку. Удивленный кавказец отдал сдачу и две бутылочки – красную, наполненную кетчупом, и желтую с горчицей. Когда маргинал повернулся, я увидел довольное улыбающееся лицо, но заметил одну странность: глаза одержимого мужика то становились испуганными, то снова блестели озорным бесовским огоньком. Интересно, он понимает, что сейчас с ним происходит?
Дядя Женя взял бутылки подмышку и направился к помойке, обустроенной неподалеку. Остановившись у мусорных контейнеров, он поставил купленную тару на асфальт и полез ковыряться внутрь железного зелёного бака. Одержимый выкидывал все подряд, будто пытался что-то найти. Наконец, он достал маленький серый предмет. Не могу разглядеть… Мужик полил свою находку горчицей, кетчупом… блядь, да это же голубь! Дохлый голубь! Авалон, услышав мою мысль, закивал, «сверкнув» гнилозубой улыбкой.
В глазах мужика то и дело веселье сменялось ужасом. Откусив кусочек, дядя Женя направился к фургону. Наблюдавший за происходящим кавказец смотрел на своего недавнего клиента с открытым ртом, лишившись дара речи. Одержимый пьяница откусил еще немного «бутерброда».
– Вот, смотри! – сказал мужик кавказцу, потрясая дохлым голубем. – Намного вкуснее твоих курей, зуб даю! Разделишь со мной трапезу, о любитель овец?
– Дэбил! – продавец юркнул обратно в фургон. – Пашёл на хуй, э!
– Да ладно тебе, – дядя Женя примирительно развел руки в стороны, – не обижайся! Я же про шашлык, про шашлык! Все мы любим шашлык. С этой точки зрения, мы все любители овец – никто бы не отказался от хорошего шашлыка! А ты что подумал?
Двери здания проходной № 1 распахнулись, и на улицу вышла дама лет сорока – на вид простая тетка, уставшая до чёрта после смены. На плече у неё висела сумка. В правой руке дама несла пакет. Дядя Женя, вынужденный куролесить под чутким руководством Авалона, направился к сотруднице хлебо-кирпичного комбината.
Женщина достала из сумки телефон и уткнулась в светящийся дисплей, не обращая внимания на происходящее вокруг. Напрасно! «Сэр» Авалон де Маргинал направился ей навстречу вальяжной походкой. Судя по заговорщическому выражению улыбающейся рожи, беса просто распирало от желания впутать даму в сомнительную веселуху.
Поравнявшись с женщиной, дядя Женя заключил её в свои объятия и расцеловал и грубо ухватил за филейные части. Дама уронила на асфальт пакет и смартфон, который в ту же секунду разлетелся вдребезги.
– Ах ты, козел старый! – закричала «жертва» одержимого алкаша, пытаясь выбраться из дурно пахнущих объятий пожирателя дохлых голубей.
Изловчившись, женщина врезала ногой по причинному месту дяди Жени. Тот, схватившись за хорошенько припечатанную промежность, согнулся в коленях, охая и улыбаясь, чертовски довольный своей выходкой.
Выйдя из машины, я захлопнул дверь и побежал изымать одержимого из общества нормальных людей. Дама тем временем активно мутузила напавшего на нее дядю Женю, который закрывался от ударов и ржал, как конь. Тут совсем некстати из здания проходной выбежали двое охранников, спешивших исполнить профессиональный долг и восстановить порядок или по-крайней мере, скрутить всех и вся, а потом разобраться, что к чему.
– Видишь, Алексей, какая злюка! – развёл руками одержимый, кивая на верещавщую матом работницу хлебо-кирпичного комбината.
Я подоспел одновременно с охранниками. Молодой парень в фирменной спецовке оттащил матерящуюся женщину. Второй, усатый мужик лет сорока, подскочил к нам с Авалоном-дядей-Женей.
– Вы – кто такие?! – рявкнул усач. – Что за беспредел тут устроили?!
– Обожди, командир, всё нормально, – отмахнулся я от охранника.
– Какое, нормально?! Откуда это чмо тут взялось?! – охранник показал на стоявшего за мной алкаша, улыбающегося и делающего странные жесты руками.
Услышав нелестный эпитет, адресованный ему усатым, Авалон перестал косить под дурачка.
– Ты чё, пидор усатый, попутал малость? – спросил одержимый, злобно глядя охраннику в глаза.
Голос алкаша резко изменился. Похоже, устами младенца теперь глаголила не истина, но почти сам дьявол, которому совершенно не понравилась нелестная характеристика. Пару секунд охранник стоял в ступоре, принимая решение аки Гамлет – бить или не бить. Пока цербер-тугодум решался, Авалон взмахнул рукой и хорошенько врезал ему прямо в челюсть – послышался хруст! Матерящийся усач выплюнул пару зубов, пытаясь удержаться на ногах. Молодой коллега ныне беззубого стража проходной непонятно с какого перепуга ударил меня в живот, надо сказать, довольно сильно. Быстро оправившись от тычка, я врезал ему прямо в морду, тут подлетела обиженная дама, оставшаяся без телефона… Чёрт его знает, чем бы все это закончилось, если бы не раздался резкий звук сирены – к проходной хлебо-кирпичного комбината подъезжал наряд полиции.
Двое полицейских вышли из машины и побежали разнимать нашу честную компанию. Взмахнув пару раз волшебными резиновыми палочками, словно феи, стражи порядка разрешили конфликт без лишних слов. Конечно, для острастки, не более. Хотя, по-хорошему, инициатор бури в стакане заслужил пару тумаков!
Нас погрузили в микроавтобус и повезли в отделение. Дядя Женя пел матерные частушки, подначивая меня в подпевалы, несмотря на недовольство полицейских. Водителю, похоже, понравилась бесовская самодеятельность – каждый раз, когда Авалон складывал рифму с нецензурной бранью особенно удачно, он едва сдерживался, пытаясь не засмеяться в голос.
– Чё, – обратился Авалон к водителю, – смеёмся, значит, нравится, значит? Давай про тебя спою!
Я водитель свиновоза,