Запрещенный Санта

  - И снова удушение, господин Николас.

  - Вот как, - сказал Санта, нахмурившись. - Мне повезло, что я вас здесь встретил, господин Лукас, мне нужен ваш совет, а точнее подсказка.

  - Я полностью к вашим услугам, - важно сказал трактирщик.

  - Знаком ли вам такой городской чиновник: низенького роста, круглый, с короткими ножками, говорит писклявым голосом. Он должен жить где-то неподалеку, - сказал Санта.

  - Хм... Судя по описанию, похоже на господина Константиноса из налоговой службы порта. Он живет рядом с площадью императора Адриана, его дом пятый слева если идти вверх по улице от статуи жены Императора, - ответил Лукас.

  - Спасибо, вы мне очень помогли, господин Лукас, - слегка поклонившись трактирщику сказал Санта.

  - Всегда рад, господин Николас, - ответил тот с достоинством. - Но неужели Константинос как-то связан... - и Лукас повернул голову в сторону подворотни, где был задушен египтянин.

  - Я потом вам все объясню, - ответил Санта.

  - Понимаю, что ж не буду задерживать. Был снова рад вас повидать, господин Николас.

  И сжав на прощанье локоть Санты, Лукас пошел вниз по улице к своей харчевне. Санта же, как и предполагал Славик, направился прямиком к дому писклявого чиновника, которого, как они теперь оба знали, звали Константиносом.

  Пройдя быстрым шагом несколько кварталов, Санта и Славик вышли на большую прямоугольную площадь, которая в этот поздний час была почти безлюдна. Лишь одинокий уличный торговец тащил за собой свою тележку с лотками в одну из боковых улочек. Славик сразу догадался, что это и была площадь Императора, о которой рассказывал им хозяин харчевни, поскольку посередине нее возвышались две громадные мраморные фигуры - статуи императора Адриана и его жены. Когда они прошли мимо памятников, Славик отметил, что Императора Адриана увековечили в мраморе, когда он был еще довольно молодым человеком, можно даже сказать, юношей, с короткой бородкой и кудрявыми волосами. Неудивительно, что и его Императрица также была молодой и красивой. Найдя улицу, на которую указывала им Императрица своею мраморною рукою, Санта и Славик стали считать дома и вскоре увидели впереди двухэтажное жилище Константиноса. Когда они уже почти дошли до цели, из дома чиновника неожиданно вышел небольшой отряд стражников и молча проследовал мимо них в сторону площади. Крайний солдат искоса глянул на забрызганный грязью плащ Санты, но ничего ему не сказал. Славик был в замешательстве. Так значит стражники тоже подозревали писклявого чиновника в убийстве египтянина? Ну да, наверняка, в порту кто-то слышал, как захворавший налоговый чиновник вызвал покойного перед его смертью к себе домой, чтобы заверить тому купчую. Почему же стражники в таком случае не арестовали Константиноса? Наверняка, Санта тоже задавал себе эти вопросы. Не спеша приблизившись к дому чиновника, который, в отличие от остальных зданий на улице, просто утопал в зелени, он замер и стал прислушиваться. Окна первого этажа не слишком ярко освещались живым огнем свечей или лампад. "Он наверняка сейчас подберется к освещенному окну и подслушает о чем говорят Константинос и Бродяга, если Бродяга, конечно, еще здесь, а не где-нибудь в горах за городом", - подумал Славик. В этот момент двери дома чиновника снова, лязгнув засовом, отворились и из них вышли на улицу две фигуры, в одной из которых Славик сразу же узнал Константиноса. Слегка захлебываясь и как обычно пискляво, чиновник за что-то благодарил своего спутника. Санта тут же прыгнул за большой розовый куст, росший на углу здания. Славик быстро последовал за ним, хотя в его случае, в этом не было никакой необходимости.

  - Было чрезвычайно любезно с вашей стороны пожертвовать своим вечерним временем и зайти ко мне, дабы засвидетельствовать исполнение мною моих должностных обязанностей, господин Алексиус, - лебезил перед своим гостем, высоким и крупным горожанином с толстой шеей, Константинос.

  - Полно вам, дело пустячное. Вы попросили, я зашел, - низким голосом ответил гость Константиноса. Как и хозяин харчевни, он тоже был замотан в длинное шерстяное покрывало коричневого цвета.

  - Нет, нет, вовсе не пустяки, многоуважаемый Алексиус! - взволновано возразил ему чиновник. - Вы видите как все обернулось? Несчастного египтянина убили и, если бы не вы, я бы сейчас был уже на полпути к городской тюрьме. А потом суд и казнь! - истошно пискнул Константинос.

  - Да ладно, ну какой из вас убийца, - скривился недовольно Алексиус, которому, похоже, не посчастливилось быть соседом налогового чиновника. Заметно было, что тот его раздражал и он не так охотно, как на словах, простил ему свой испорченный вечер. Оглядев дом Константиноса, Алексиус снова поморщился.

  - Я бы на вашем месте выпорол вашего садовника, господин Константинос, он совсем забросил ваш сад и клумбы.

  Константинос смутился, но постарался не подать виду, что слова соседа его задели.

  - Ах, вы имеете ввиду это, - рассмеялся он и сделал неопределенный жест в сторону зарослей возле своего дома. - Дело в том, что таков каприз моей жены. Она, видите ли, вбила себе в голову, что будет жить в райском саду, как библейские Адам и Ева, и к тому же убеждена, что зелень хорошо влияет на ее самочувствие. Поэтому она запретила садовнику даже подходить к нашим растениям. Я пытаюсь ее переубедить, но пока что без особого успеха, - не слишком убедительно закончил чиновник.

  Толстошеий Алексиус только головой на это покачал и, сухо простившись с соседом, скрылся в доме напротив. Едва дверь за ним захлопнулась, Константинос с облегчением выдохнул и с встревоженным лицом бросился к своему дому. Санта же остался стоять за розовым кустом. Разглядывая освещенные окна чиновника, он напряженно прислушивался к тому, что происходило в доме. "Не лучше бы было подобраться к самим окнам", - снова подумал Славик, но в это мгновение и он и Санта услышали в доме женские крики, к которым вскоре присоединился детский плач. По всей видимости плакали жена Константиноса и его маленький ребенок, а он, судя по раздраженным писклявым звукам в здании, пытался успокоить своих домочадцев. Вскоре крики жены чиновника прекратились, затем затихло и дитя. Санта продолжал вести наблюдение из-за кустов. А Славик пытался понять, куда же делся изаврианец Бродяга. В том, что его не было в доме чиновника, он был уверен. Во-первых, невзирая на соседа-свидетеля, которого им предоставил предусмотрительный Константинос, стражники наверняка все-таки обыскали дом налогового чиновника в надежде обнаружить следы преступления и похищенное золото. Во-вторых, будь Бродяга в доме, он бы точно не разрешил устраивать скандал и голосить на всю улицу жене чиновника - в доме было бы тихо. Значит, убийца прячется в каком-то другом месте. И им с Сантой предстояло выяснить в каком. Будто услышав его мысли, молодой Санта плотнее запахнул свой плащ и набросил на голову капюшон - на улице становилось прохладно. Дверь в доме снова скрипнула и они увидели как во двор снова выскользнула фигура чиновника. В этот раз Константинос тоже был с ног до головы закутан в темный, слегка великоватый для него плащ, воротник которого прикрывал не только его коротенькую шею, но и всю нижнюю половину лица. В одной руке чиновник держал большую корзину, в другой масляную лампу, чтобы освещать себе путь в темноте. Покрутив головой в разные стороны и не заметив ничего подозрительного, Константинос быстро засеменил своими маленькими ножками вверх по улице. Подождав, пока чиновник отойдет от него на приличное расстояние, Санта максимально осторожно стал двигаться следом за ним. Прижавшись к очередной стене, Николас выдал пока чиновник оглянется назад (а оглядывался тот довольно часто), и сразу же вслед за этим совершал быстрый и бесшумный бросок вперед. Славик старался быть его тенью. Несмотря на поздний час (Славик понятия не имел о точном времени, но на небе уже вовсю сияла луна), им то и дело встречались идущие по своим поздним делам горожане. То были либо рыбаки, либо портовые грузчики. На одном из перекрестков, они заметили припозднившегося домой торговца хлебом, устало тащившего за собой свою тележку с корзинками. Стараясь не потерять из виду Константиноса, Санта подскочил к сонному продавцу.