Страница 18 из 65
Сашка мимикой выражает сомнение в том, что я смогу сидеть за рулем. Но я с такой решимостью смотрю на него, что он соглашается.
Когда Сашка везет меня, нас обгоняет рокер на 'Яве'. У рокера за спиной подруга в коротенькой юбочке. Как ей только не холодно? Мысль о красавице, мерзнущей осенью на мотоцикле, волнует меня, пока я не начинаю разглядывать красивые поля и островки хвойного леса по краям дороги.
Там, где я родился, лишь песчаные барханы, а из привычной растительности - верблюжья колючка. Я думаю, что на обратном пути обязательно прокачусь, посмотрю ландшафт. Возможно, почувствую российскую глубинку. Есть в ней что-то такое, что придаст моей жизни новый смысл? А то, грустно! Я собираюсь впасть в меланхолию, но меня отвлекает Сашка, который, как известно, долго молчать не умеет:
- Хочу рассказать, Гриша, как я познакомился с симпатичной командированной!
- Ох, Саша, и где свербит у тебя, что при всех твоих тяготах, ты флиртом занимаешься?
- А что прикажешь? Сидеть в избе и слушать Лену? Ее бесконечное нытье, какой я неприспособленный к реальной жизни неудачник? Я так, взаправду сломаюсь! Впрочем, не будем, лучше я о приключении расскажу!
Сашка умеет увлечь своими любовными похождениями, и в нашем возрасте подобные истории всегда слушаются хорошо. Но на самом интересном месте он прерывает повествование: резко затормозив, сообщает, что мы приехали. Я осматриваюсь. Маленькая деревенька. Вдоль посыпанной гравием дороги тянутся двадцать изб. Та, возле которой мы остановились, самая крупная, однако ушла в землю и покрыта белыми пятнами плесени.
Половина, что Саша снимает, освещается едва тлеющий лампочкой под потолком. Но и этого нещедрого освещения достаточно, чтобы разглядеть всю трагедию живущей здесь семьи. Возле деревянных ящиков, заменяющих мебель, дети играют сломанным грузовиком, катая его по щелястому полу. Лена за шатким столом привычно сидит так, чтобы поймать вечернее солнце, с трудом проникающее через мутное оконное стекло. Она пытается наложить заплаты на дырявые простыни. Лоб у нее нахмурен, губы сжаты. Но моему появлению искренне радуется:
- Ой, Гриша, выздоровел! Как хорошо! Оказывается, и в этом паршивом существовании бывают перемены к лучшему! Молодчина! Ну, проходи, рассказывай, как тебе удалось?
- Здравствуй, Лена! - как можно шире улыбаюсь я, - Нечего рассказывать! Точно подметила: выздоровел, а не вылечили. Медперсонал относится ко мне странно. Подозревает, что я скорее злостный симулянт, чем их пациент.
У нас завязывается дружеский разговор. Через некоторое время Саша, деланно потирая руки, предлагает приготовить ужин по-быстрому. Я отказываюсь.
- Ты нас огорчаешь! - говорит Саша.
Только мне кажется, что не очень, исходя из того, как Лена повела бровями. Подумала, что, к счастью, ей не нужно идти во двор, растапливать печь.
Дети наконец замечают мое присутствие, оставляют игрушку и подбегают ко мне. Я присаживаюсь на корточки и обнимаю их. Они ' мучают' меня за волосы, спрашивают, почему я так долго не приходил. Супруги с умилением смотрят на нас, Лена украдкой вытирает слезы. Мы все во власти воспоминаний.
На обратном пути я останавливаюсь на одном из перекрестков, возле голосующей девушки. Присмотревшись, я вижу, что это подруга рокера. Я узнаю в ней Настю, процедурную медсестру из больницы. Но что она делает здесь, вдали от населенных пунктов, в столь поздний час? Мотоцикл сломался? Я опускаю стекло на дверце автомобиля и говорю:
- Добрый вечер, Настя!
- Григорий?! Как вы тут очутились? Вы должны тихо и смирно лежать под одеялом в отделении! - удивляется медсестра.
- Так получилось! - я делаю неопределенный жест рукой.
Настя безразлично кивает головой, смотрит вдаль дороги, а затем спрашивает:
- Подвезешь меня до работы?
- А почему нет? Садись! Но ведь ты уже сменилась! Забыла чего?
- Да не забыла! Я сутки дежурю: отгул зарабатываю. А сейчас отпросилась, мне тут нужно, кое - куда. Договорилась со знакомым, чтобы съездить с ним на мотоцикле. Но мотоцикл нас подвел!
Рассказывая, Настя открывает дверцу и усаживается на переднее сидение автомобиля. При этом она совершает много ненужных, откровенных движений телом. Оглядевшись в салоне, говорит томным голосом:
- А чехлы у тебя классные!
Сама того не подозревая, она задела в моей душе струнку. Чехлы преподнесла мне Наташа на день рождения. Причем весьма оригинальным способом: подхожу, открываю машину, а они, батюшки - светы, надеты! Да, Наташа! Она знает, что и как дарить! Я вздыхаю.