Серпухов

  - Нет, батюшка, я не буду! - резко, обиженным голосом, отвечаю я, и внезапно чувствую, что Сергей Алексеевич легонько толкает меня в спину. Я соображаю, что он хочет таким способом донести важность момента, и замечаю, что священники наблюдают за происходящим более пристально, чем следовало бы.

   Похоже, предлагая чарку, о. Мефодий хочет сообщить мне и остальным, что принимает меня в свой круг. Вроде как некий ритуал приема в закрытое сообщество.

  Поскольку я пока ничего не узнал о жизни брата в Серпухове, то решаю принять оказанную мне честь. "Раз не гонят, уже хорошо, а там посмотрим!" - думаю я, и выпиваю до дна сладкое, густое, отличного качества вино, после которого настроение улучшается.

  - Ты хоть понимаешь, что теперь нам должен? - спрашивает настоятель, - за замену мраморной плитки, и за то нервное истощение, что мы получили в результате твоей бурной и бестолковой деятельности?

  - А это много денег? - от спиртного натощак, заплетающимся языком спрашиваю я.

  - Навскидку непросто сказать! Но учти, что, пока должок не отработаешь, мы тебя отпустить не можем! - отвечает настоятель.

  - Женя тоже долг отрабатывал? - мягко, стараясь не выглядеть дерзким, спрашиваю я.

  - Евгений Иванович, царствие ему небесное, (все в алтаре крестятся) был таким же, как и ты, человеком - катастрофой, но, в отличие от тебя, долги у него были совсем другого свойства. Хотя, по большому счету, и ты должен не нам! - хитро отвечает о. Мефодий.

   Священнослужители от созерцания моей персоны переключаются на разговор о внутренних делах церкви, в частности, о карьерных неприятностях, выпавших на долю известного дьякона, профессора богословия, борца за нравственный климат в мужских монастырях.

   Мне не удается их послушать: Сергей Алексеевич, взяв меня за плечо, оттаскивает к книжному шкафу, где нагружает кропилом и брошюрой с акафистом Богородице.

  - Что за акафист? Я о таком, никогда не слышал! - интересуюсь я у Сергея.

  - О. Мефодий написал, - говорит алтарник, - его дипломная работа в духовной академии.

  - Вот как? А разве акафисты Богородице уже не все писаны? - Удивляюсь я.

  - Мы поклоняемся не самой иконе, а чуду милосердия к роду человеческому. Поскольку чудеса происходят, то всегда есть повод, чтобы прославить Пречистую Матерь! - Отвечает Сергей Алексеевич.

   Я киваю головой в знак того, что он меня убедил, и спрашиваю, глядя на золотые крестики, которые лежат на престоле:

  - Не знаешь, чего столько желающих креститься набежало?

  - Да пришла Зинаида Павлова с двойней внуков. Семья Павловых является в Серпухове градообразующими олигархами, и, несмотря на то, что у нас в праздник обычно не крестят, мы ей отказать не можем. И как в Серпухове водится, роженицы из богатых семей города сразу захотели крестить своих новорожденных вместе с Павловскими внуками. Вот и получилось, что сегодня пожаловало все наше "высшее общество".

  - Что-то часто стали рождаться близнецы, я постоянно об этом слышу! - Зевнув, говорю я.

  - Побочный эффект искусственного зачатия. - Объясняет Сергей Алексеевич.

  - Разве православная церковь одобряет такое, крещением? Что говорят богословы?

  - Человек, если родился, к нашим спорам не имеет отношения. Хотя, например я, категорически против. Если бы дали власть, запретил крестить таких в младенчестве, только когда вырастут. Однако, ты меня заболтал! Лучше иди в храм, организовывай праздничный молебен! - говорит Сергей Алексеевич.

  - Да как же? Ведь я не знаю, что для этого необходимо! - пытаюсь отказаться я.

  - Тебя встретят и помогут, не сомневайся! - говорит алтарник, и буквально выталкивает меня в храм.

   Я спускаюсь с солеи и беспомощно озираюсь. Собор набит людьми битком, яблоку упасть негде. Хор поет тропари, младенцы в притворе истошно кричат, прихожане переговариваются и не обращают на меня внимания. Я пытаюсь сообразить, что должен предпринять в такой обстановке, когда ко мне подходит мужчина лет пятидесяти, типично славянской внешности, и представляется:

  - Костя Халин.

  - Анатолий Этапщиков. - Называюсь я.

  - Мне о вас Женя рассказывал. Говорил, если с ним что-то случится, вы приедете. Я его лучший друг и деловой партнер! - сообщает мне Халин.

  - Что ж, будем знакомы! Я слышал о вас, от Марчуков!