Страница 75 из 118
Авдотья Никитична сказала это так, что я поневоле задумался: чье время? Мне захотелось уточнить. Но медсестра, заставив меня подняться, стала настойчиво подталкивать к выходу. Мне ничего не оставалось, как только уйти.
ГЛАВА 102.
На заднем дворе больницы я увидел ожидавших меня мужчин. По всей видимости, они так и стояли здесь, потому что сын егеря сказал мне:
- Дочка Авдотьи Никитичны приходила.
- Настя? - на всякий случай решил уточнить я.
- Да, она. Хотела подняться к матери, но потом увидела вспышку в окнах кабинета, и передумала. Сказала, что опаздывает на съемку. Просила и нас не задерживаться. Может быть, пойдем уже? А то, и правда, откажутся от эпизода! - сказал юноша, с надеждой ожидая моего согласия.
Я не планировал идти с ними куда-либо. Мне хотелось уединиться, и в одиночестве поразмыслить о происходящем со мной. Однако мысль о том, что я смогу поговорить с Настей на съемочной площадке, заставила меня переменить намерения. Я молча кивнул мужчинам в знак согласия, и пошел первым.
Поселковый дом культуры "киношники" превратили в железнодорожный вокзал провинциального немецкого городка, со стоящим на путях воинским эшелоном. Причем довольно оригинально: абсолютно все декорации были сделаны из полотен зеленого цвета. Необходимые картинки (с помощью ИИ) собирались нарисовать потом.
Помреж принялся вводить меня в роль следующими словами:
- Тут для вас, нет ничего трудного! Стоите здесь (он заставил меня занять позицию возле "вагона"), и с надеждой смотрите вдаль "перрона". - Помреж махнул рукой в направлении ярко освещенных (и сплошь зеленых) баннеров справа от нас.
- С надеждой на что? На окончание войны? Мне сухой паек в дорогу должны привезти? - даже и думая иронизировать, спросил я.
- А разве вам сценарий не дали? - удивился помреж, и почесал сизый нос.
- Дали, - сказал я, вспомнив о положенных в карман мятых листочках, - но я, не успел прочитать.
- Товарищ, вам не стыдно? Так Голливуд, мы никогда не догоним! - с недовольством воскликнул собеседник.
- Но это, сценарий, еще не поздно! Я мигом ознакомлюсь! - извиняющимся голосом сказал я, и полез искать по карманам.
- Не надо! Я сам расскажу, будет быстрее! - остановил меня жестом помреж, и принялся, краснея и бледнея от раздражения, говорить, - значит, таким образом! Гросс женится в России потому, что девушка, которую он очень любил, выходит замуж за их общего друга, остающегося по "брони" в Германии. Но с Александром ее связывают детские клятвы. И она решает приехать на вокзал, чтобы проводить Гросса туда, откуда не возвращаются: на ужасный восточный фронт. Заодно, и сообщить ему новость о себе. Александр с трепетом ожидал свою "не названную" невесту, и наверняка догадывался, что от нее услышит. Но его любовь к ней так сильна, что он может вытерпеть любую муку, лишь бы увидеть ее еще раз. Так вот вам, Вячеслав, и вашей партнерше, надо представить зрителям эту сцену.
- А партнерша кто? - спросил я, впрочем, зная ответ наперед.
- Она играла деревенскую красавицу, на которой женился Гросс. Вы уже снимались с ней в предыдущем эпизоде. - Глядя на меня с высоко поднятыми бровями, ответил помреж.
- Какое-то нарушение последовательности событий, вы не находите? Сначала я "женюсь" в России, и только потом мне отказывает "невеста" в Германии!
- В кино такое, сплошь и рядом. Снимаем то, что позволяет место и время.
- А не будет выглядеть странно, что везде одна и та же актриса? Разве зрители этого не заметят?
- Так в этом же вся "соль" снимаемой серии. - Еще сильнее удивившись моему неведению, воскликнул собеседник. - Александр, страдающий от тягот войны, так тосковал по мирной жизни и родному дому, что, увидев в России точную копию любимой девушки, тут же женился на ней (я вспомнил, что эту историю уже рассказывал мне лейтенант). Предпочел нашу красавицу, их испорченной фашисткой фройлен. Русская "Ника" одержала верх! И в прямом, и переносном смысле! - закончил свою речь помреж, и ни с того ни с сего, "взял под козырек".
Глава 103.
Его движение коллеги по цеху поняли так, что все, пришла пора начинать. Свет вспыхнул еще ярче, операторы на камерах засуетились. Ко мне "на секундочку" подбежала и отбежала гример. Помреж спрятался за декорацию, держа в руках открытый сценарий. Он надумал подсказывать, если что пойдет "не так".
На "перрон" выехала (я едва удержался от смеха) толкаемая рабочими тележка, местами изображающая (очень условно) шикарный кабриолет "Хорьх" довоенного года выпуска. За "водителя" на этом "чуде" сидел помощник егеря. Рядом с ним, с автоматом в руках, солдат охраны (юноша, мечтающий о театральном). А во втором ряду... находились Настя и Олег.
Вначале я не узнал Чибиса. Не из-за того, что на нем была броская одежда фашистского бонзы тех лет. Нет, меня сбило с толку лицо Олега! Никакой гример не смог бы придать естественный вид его опухшей скуле и покрасневшим от гриппа глазам. Однако Чибис выглядел не только здоровым, но и, как говорят, на "миллион баксов". Смешно было подумать, что это сделала Авдотья Никитична, с ее простеньким метеоритным порошком. Над Олегом поработал тот, кто умеет гораздо больше, чем все местные целительницы, вместе взятые.
Заодно и изменил характер Олега? Во всяком случае, я так подумал, видя его "наглую" ухмылку и пренебрежительный взгляд, с которым он смотрел на меня. Этого ни один актер не сыграет, как ни пиши ему в роли. Такое, должно идти "изнутри". Но Чибис не имел такой подготовки и опыта, как я с сестрами. Он никогда не выступал с нами на сцене. А тут, от него невозможно было оторвать взгляд!
Тележка остановилась недалеко от меня. Настя с трудом вырвалась из (якобы одобренных режиссёром) объятий Олега, и пошла ко мне. Над нами повис, стрекоча, беспилотник. Помреж стал говорить мне, как я должен смотреть на приближающуюся Настю: "влюбленным" взглядом. А когда она подойдет, мне следует обменяться с ней фразами.