Звезды и ведьмы

   Нина не обладала артистическими способностями Татьяны, и даже при очень большой протекции, не имела шансов на учебу в театральном. Поэтому, сколько Нина не думала, она не могла сообразить, к какой профессии ей стремиться. И нужно ли ей специальное образование: целеустремленность у нее тогда отсутствовала.

   Но наблюдая за нами, Нина тоже заметила, что наполненный заботами день проходит гораздо легче, чем пустой. Поэтому, устав думать о постигшем семью горе и потере внушенных мачехой надежд о балете, Нина занялась ведением домашнего хозяйства. На которое, по вполне понятным причинам, ни у Татьяны, ни у меня, времени не хватало.

   Мы были благодарны ей за это, и, как могли, выражали свою признательность. Особенно мы ценили то, что Нина взяла на себя ответственность за Игоря Витальевича. Она постоянно звонила к нему, когда он был вне дома, и ходила встречать после работы, чтобы его ноги "не занесли, куда не надо". Игорь Витальевич свои привычки не переменил, но, во всяком случае, дочь не позволяла ему опускаться до откровенных безобразий.

   Трудно сказать, когда Нина решила выйти за меня замуж. Вероятно, именно в тот период. Она не влюбилась в меня, нет. Из нас троих, Нина больше всех походила на Марину Юрьевну, у которой рациональное, довлело над эмоциональным. Вероятно, Нина пришла к мнению, что, скорей всего, она выше обычной домохозяйки не поднимется. А при таком раскладе мужа лучше, чем я, ей не сыскать.

   В чем-то она была права: после прекращения занятий балетом ее "исключительная" стать сошла, и она превратилась в обыкновенную девочку. Без всякой возможности купить себе косметику или новое платье, что особенно обидно, если имеешь богатых подруг и живешь в самом центре Москвы. Но если у меня и Татьяны от предчувствия близости взрослой жизни "горели глаза", что компенсировало нашу поношенную одежду и заставляло сверстников ее не замечать, то у Нины было все наоборот. Унылый быт и отсутствие планов по самореализации съедали ее. А Нине хотелось иметь цель в жизни не меньше, чем нам. И она пришла к тому, что этой целью вполне могу быть я.

   Я не запомнил точную дату, лишь момент, когда я с удивлением подумал, что Нина изменилась ко мне. Она стала больше меня "чувствовать", что ли. К примеру, я, с характерным для мужчин непониманием всех сложностей достижения чистоты, решил принести в дом найденного на улице котенка. Тети не было, нам никто не мог запретить. Я от чего-то вспомнил, как Нина расстроилась, когда пришлось отдавать хозяевам того, что находился у нас ранее, и захотел скрасить ей "серость существования". Как будто у нее забот недоставало! Пока нес котенка, сочинил, как это делала Марья Ивановна, сказку. А, вернее, вспомнил одну из тех, что рассказывала воспитательница, и дополнил ее событиями дня сегодняшнего.

   Я занес хоть и красивое, но ужасно грязное животное в квартиру, когда Нина закончила мыть посуду и стояла на кухне, возле мойки. С растрепанными волосами, имея на руках резиновые перчатки с мыльной пеной, а на груди грязный передник в жирных потеках. От выражения ее лица у меня возникло ощущение, что сейчас она устроит скандал, и я как можно быстрее понесу котенка туда, откуда взял.

   В тот момент я не догадался, почему ее гневный взгляд, обращенный с животного на меня, неожиданно переменился и стал задумчивым. Полагаю, она принялась оценивать мой поступок уже не как ребенок, а как взрослая женщина, перед которой стоит нелегкий выбор. Котенок, с ее точки зрения, был знаком доверия с моей стороны. Этаким мостом, по которому она имела шанс пройти к моему сердцу. Отринь его - и другого случая ей могло не представиться. И для человека, который переживает по поводу своего будущего, она поступила правильно: взяла животное, но с условием, что ответственность за него будем нести вдвоем.

   Котенок и в самом деле объединил нас, как ни что другое: он быстро стал любимцем. По признанию всей семьи, чувствовал, когда хозяевам плохо. Мурлыканьем и лаской спасал от плохого настроения, а при болезни, чуть ли не заменял доктора. К сожалению, вскоре выяснилось, что у котенка сахарный диабет. И ему нужно постоянное лечение. Получилось, что я как бы должен Нине за то, что создал ей дополнительную проблему. И Нина умело воспользовалась этим, культивируя у меня чувство вины перед ней. Она подробно рассказывала о своих частых визитах в кабинет ветеринара, и то, как тяжело ей это дается.

   Кроме того, в спорах Нина начала принимать мою сторону, порой даже не выясняя сути вопроса. Чем вызывала у Татьяны недоумение. Разумеется, до брака было еще очень далеко, и пока даже намеком на него, не пахло. Но я уже начал приходить к убеждению, что единственная девушка на свете, которой можно рассказывать о себе всё, что угодно, и она всегда поймет меня, это Нина.

   ГЛАВА 40.

   Момент знакомства с Олегом на нулевом курсе я запомнил также хорошо, как и он. Группа абитуриентов сидела в университетской аудитории, слушая преподавателя, когда дверь открылась, и вошел Чибис. Весь перепачканный и взъерошенный, с раздраженным выражением лица. К сожалению, преподаватель оказался из породы "юмористов". Он не знал, впрочем, как и мы, что новичок прибыл прямо из аэропорта, проведя в дороге сутки. Преподаватель позволил себе насмешки над, как он выразился, "деревенщиной".

   Аудитория, состоящая в основном из коренных москвичей, дружно смеялась. А Олег становился все мрачнее и мрачнее, глядя на преподавателя исподлобья. Я буквально чувствовал, что он сорвется, и сделает что-то плохое. Как детдомовцу, мне приходилось наблюдать такие ситуации. Я не был заинтересован в срыве занятия, поскольку денег на репетитора, который был нужен для поступления в специализированный технический университет, у меня не имелось. Курс были единственным шансом, если не подготовится, то хотя бы узнать уровень знаний, необходимый для прохождения профильного приемного экзамена.

   Поэтому я подвинулся за партой, и, дружески улыбаясь, жестом пригласил Олега сесть рядом со мной. Я не думал, что Чибис действительно так поступит, скорее, с моей стороны это было нечто символическое. Я сидел позади, до меня свободные места еще имелись. Причем, рядом с очень симпатичными девушками. Но Олег прошелся по аудитории взглядом, будто кого-то высматривая, и неожиданно направился ко мне. Преподаватель произнес еще пару острот, но ввиду исчезновения объекта шуток из поля зрения, вернулся к учебной теме.

   Книги о депрессии, которые Чибис тогда заметил у меня, я купил перед занятиями. Не себе, как Олег предположил, а с целью оставить на видном месте в квартире, чтобы, при желании, сестры могли ознакомиться с их содержанием. Но как выяснилось, книги и мне пригодились. Они помогли найти друга.

   Однако не скажу, что мы сдружились по сходству характеров. Скорее, на основе взаимной выгоды. Олег приехал поступать после армии, где служил в войсках связи. Он хорошо представлял будущую профессию. И имел гораздо больший уровень знаний для поступления, чем я, со своими детскими роботами и сведениями, взятыми из посещений радиотехнического кружка.