Страница 24 из 118
На тот случай, если нам придется держать перед тетей ответ, мы завели тетрадку, куда решили заносить все расходы. Подсчитали, что при очень суровой экономии, протянем до осени. А дальше, вероятно, придется продавать антикварные предметы, что так тщательно собирала (хоть и без всякой системы) Марина Юрьевна. Мы старались не думать, что будет, если дойдет до этого: послать Игоря Витальевича в комиссионку не представлялось возможным, а нас, ввиду нашего малолетства, оценщики могли обмануть или сдать в полицию.
Да, конечно, мы звонили по больницам, обходили знакомых, да и вообще людей, способных, по нашему мнению, чем-то помочь. Цеплялись за малейшую информацию, порой абсурдную. Проверяли места, где тетю якобы " мельком видели" соседи. Не отказывались выслушивать предположения, которыми нас травили возникающие из ниоткуда "экстрасенсы".
Спустя три месяца сестры Вавиловы совсем раскисли. Я тоже сильно хандрил, но держался лучше них. Я уже пережил много безвозвратных расставаний, и выработал умение, не смотря ни на что, просто жить дальше. К тому же семья Ким, узнав о нашем несчастье, подбадривала, как могла: они часто звонили и интересовались, как у нас дела. Предлагали переехать к ним навсегда, или на некоторое время. И к их чести, не только мне, но и девочкам. Не отказывались принять и Игоря Витальевича, при условии, что пить он будет мало.
Словами участие Кимов не ограничивалось: они периодически присылали Мишу. Мы всегда ждали его с нетерпением, он умел нас утешить, и от него всегда была польза. К примеру, Миша ходил со мной по моргам и стоял рядом, когда я осматривал неопознанные трупы подходящих по возрасту женщин.
Несмотря на то, что мы были очень благодарны Кимам, однако всерьез их идею о переезде не рассматривали. Оставить школу в последнюю четверть перед ее окончанием, казалось невозможным. К тому же Игорь Витальевич напугал нас, предложив свой (давно им пестуемый) план антикризисных действий.
Он хотел продать квартиру и купить точно такую же, только на окраине. А разницу в деньгах положить в банк и безбедно жить на проценты всей семьей. Квартира стоила, конечно, хорошо, в нашем доме жили одни миллиардеры, но была причина, по которой план никуда не годился. И этой причиной был сам Игорь Витальевич. Как он не "божился", мы не без основания подозревали, что все деньги он рано или поздно пропьет, а ввиду того, что с окраины ездить в центр не сможет, лишится и работы. Игорь Витальевич и так ходил на нее через раз, но руководство театра, зная о его несчастье, терпело.
В общем, идти на риск продажи квартиры не имело смысла, хотя сестры и колебались, находясь под влиянием отца. Возникла неприятная для меня ситуация. В случае голосования, я имел бы один голос против трех: жилплощадь принадлежала в равных частях всем Вавиловым. Тетя имели в ней только купленную ею кладовку (мою комнату), которую, как и все свое имущество, завещала мне.
Без моей доли цена квартиры сильно падала. И поэтому я предложил подождать три года: либо тетя вернется, либо по суду ее признают без вести пропавшей. С судебным решением на руках я вступлю в наследство, и мы подготовим квартиру к продаже путем объединения долей. Тогда появится смысл говорить о выгодной сделке.
Сестры приняли мою сторону не потому, что я говорил правильные вещи. Просто я выглядел гораздо увереннее, чем Игорь Витальевич. Он был вынужден тоже кивнуть головой. Впрочем, это не помешало ему на следующий день опять завести прежний разговор. Понять, что это у него - отказ памяти, или не дающее ему покоя желание поступить так, как он считает лучше для себя и дочерей, было невозможно. В любом случае, идти у него на поводу я не собирался. Для него я был никем, и оказаться в финансовой зависимости от алкоголика мне вовсе не улыбалось.
ГЛАВА 39.
В "выигранном" мною эпизоде с продажей квартиры впервые проявилось то, как изменились сестры после исчезновения тети. До этого наивные создания, со своими "чудными" представлениями о жизни, они начали взрослеть не по дням, а по часам. Татьяна и Нина, наконец, осознали, что Марина Юрьевна, которой они, несмотря на все ее хлопоты, отказывали в благодарности, была основой их существования. Пропала "твердая рука", ежедневно заставляющая девочек выполнять распорядок дня.
Как и их отец, Игорь Витальевич, сестры Вавиловы не имели достаточной силы воли, чтобы поступать так, как нужно. И если раньше девочки видели себя только балеринами, то теперь эта профессия, ввиду отсутствия стартового капитала, оказалось для них закрытой.
В результате занятия балетом прекратились, а оценки в школе оставляли желать лучшего. Я пытался повлиять на сестер, но вначале у меня это плохо получалось. Перелом к лучшему произошел, когда я уговорил Татьяну принять правильное решение относительно ее будущего.
Тут следует пояснить, что Марина Юрьевна хотела пристроить меня на бюджетное место в "Щуку". У тети была "железная" договоренность с преподавателем, в молодости танцевавшем с ней в одном спектакле, и, по всей видимости, влюбленным. Я не считал возможным перечить Марине Юрьевне. Поэтому не только соглашался стать артистом, как она настаивала, но и предпринимал для этого все усилия. Уроки сценического мастерства, занятия вокалом - всему этому я отдавался самоотверженно.
Но свободную минуту посвящал любимым роботам и чтению специальной литературы об искусственном интеллекте. Однако когда понял, что для того, чтобы заниматься им всерьез, необходимо иметь математическое образование, к которому у меня нет способностей, мой интерес сместился в сторону высокоскоростного интернета. Будущее всего человечества зависело от развития коммуникаций связи, мне хотелось иметь представление об этой области.
При сложившихся обстоятельствах мое увлечение оказалось кстати: я, ничуть не сомневаясь в правильности выбора, предложил Татьяне готовиться к поступлению в "Щуку" вместо меня. С чем она, после мучительных для нее размышлений, согласилась. Сам же направился, куда втайне и мечтал - в Московский технический университет связи и информатики.
Хотя тема исчезновения тети не пропала из нашего ежедневного общения, и мы продолжали искать ее, однако у меня и Татьяны мысли постепенно стали концентрироваться на других задачах. Как ни тяжела жизнь, если цель поставлена, и определены способы ее достижения, человеку становится легче.
Однако изменение к лучшему, случившееся в нашем психологическом состоянии, не затронули Нину. Будучи на год младше, она лишилась не только мачехи и привычного образа жизни.
Нина не могла понять, как она будет оканчивать школу, когда придет ее очередь. Ведь деньги к тому времени у нас закончатся. Но если мы, старшие дети, в таком случае могли подрабатывать уже студентами, то на что она, школьница, могла рассчитывать?