В твоей голове

Француз наклонился и что-то поднял с земли. В районе ножки ее стула лежало что-то мягкое, уютное,  пастельных оттенков, похожее на шарф. Вторая его рука, которая была не занята, попыталась отряхнуть слегка запылившуюся ткань, но это оказалось ей не под силу, и тогда, продолжая мило улыбаться, он ласково высвободил свою руку из ее ладони.

Постепенно приходило понимание того, что красивой истории любви из этого инцидента не выйдет. Она просто зацепила своим стулом шарф сидящего позади нее человека, и этот бедолага на протяжении последних десяти минут пытался ей это объяснить. Словами и жестами.

Господи, ну почему этот раз не мог оказаться исключением из ее правил?

Чувствуя себя полнейшей идиоткой, она все же посмотрела по сторонам в надежде, что ни один случайный свидетель не заметил ее позора. Ведь все эмоции были написаны на ее лице. Почему она и в самом деле так размечталась? Наверное, всему виной эта обстановка, и запах булочек, и лаванда, и его улыбка… Любая бы на ее месте поддалась романтическому настроению. Ну, или почти любая. По крайней мере, та, у которой в голове вместо мозгов танцующие на радуге единороги.

С этой мыслью она наспех допила остатки своего кофе, оплатила счет и поспешила убраться отсюда восвояси. Как жаль, ведь она уже успела влюбиться в это кафе, а теперь ей придется искать другое место для завтрака до окончания путешествия. Вернуться туда она бы не решилась, даже предложи они ей бесплатные завтраки, обеды и ужины на ближайшие десять дней.

Она попыталась воспроизвести в памяти лицо этого француза. Вдруг она его встретит где-нибудь, это поможет ей заранее разглядеть и успеть перейти улицу, или заскочить в ближайший переулок. Почему-то его образ состоял только из ровных белых зубов, и одинокой белой протянутой руки, а все остальные детали куда-то улетучились. Может, он на самом деле и не был таким уж красавцем? Может, его вообще не было? Но нет, обстановка была приятная, в последние дни ее не только не посещали навязчивые мысли, даже голос практически молчал. Ему, вероятно, нечего было сказать. Тоже решил отдохнуть, пользуясь случаем. Это были лучшие дни за последние годы. Да что там. За всю ее жизнь. Здесь ей не было страшно. Впервые. И, наверное, поэтому она позволяла себе максимально погрузиться в обстановку, отключив аналитическое мышление.

Образ француза медленно расплывался. И вместо него проступили черты предмета ее обожания, живущего по соседству. Он был совсем другой, совершенно не похож ни телом, ни лицом, ни движениями на всех окружавших ее здесь незнакомых мужчин. Они обладали вкусом, хорошо одевались и прекрасно пахли, но чего-то им все же не хватало. Она не могла понять чего. Это касалось не только здешних мужчин, у себя дома она тоже постоянно искала в каждом представителе мужского пола что-то, что невозможно выразить словами. Это можно было только почувствовать. И это чувство возникало лишь в момент встреч с загадочным соседом. Что-то уверенное, безопасное, стабильное. Что-то, чего ей так не хватало. Вся ее жизнь напоминала прогулку по зыбучим пескам. А с ним, пусть даже на секунды, почва под ногами становилась твердой и одновременно мягкой, мир не казался чужим и она сама себе не казалась странной.

Она видела его несколько раз с момента их последней долгой встречи. Первый раз он ее не заметил, прошел мимо. Может быть, сделал вид, что не заметил. Второй раз он стоял у подъезда с двумя приятелями, посмотрел на нее, кивнул с улыбкой в знак приветствия, но ей почему-то стало неловко, и она прошла мимо, не выдав никакой реакции. Ну не дура ли? Потом она долго себя за это укоряла. Еще один раз он выходил из дома в сопровождении все той же особы с бесконечными ногами, с которой она уже видела его однажды. Столкнувшись в дверях, она не смогла спрятать взгляд, и пришлось поздороваться, как поздоровались бы два совершенно незнакомых человека, волею судьбы оказавшись на одной территории. По факту, они таковыми и были. Тогда почему каждый раз при встрече ее накрывала волна противоречивых чувств? Неужели она и правда в него влюбилась?

Шансов все равно нет. За все время он мог бы проявить симпатию, если бы она вдруг у него появилась. А учитывая его отношения с длинноногой, шансы на зарождение этих чувств стремились к нулю. А если все-таки он окажется ее принцем? Она искала его в разных местах и обстановках, а он все это время жил рядом с ней, и лишь глупая гордость не позволяла ей сделать первый шаг. Сделать первый шаг всегда сложно. По жизни чаще всего так оказывалось, что она его и не делала. Она просто плыла по бурному течению, на плаву преодолевая препятствия, решая какие-то текущие проблемы и задачи. Но изменить направление своего заплыва, или поплыть против течения - это требовало слишком большого мужества, которого у нее просто не было, и поэтому оставалось только надеяться, что умная Вселенная все же обратит внимание на ее мечты и сама подкинет в русло ее реки нужных людей и обстоятельства.

Пусть это не слишком ответственно. Зато не так страшно. Страхов ей и так хватает.

Глава XXIX

…

- Тебе понравилось?

Нет, это же ужасно. Больно и противно. Скажи ему, что он придурок. И ты тоже.

- Да. Нормально. Для первого раза, наверное, неплохо.

Откуда столько восторгов по поводу всей этой темы? Это же кошмар. Бесстрашная в прошлом месяце хвалилась о своих похождениях, она постоянно треплется о том, каких удовольствий мы лишаемся. Я не могла не узнать, что это такое. Может, просто этот оказался неумелым? Говорят, там надо что-то такое уметь, от чего все улетают в космос. Но чему там можно научиться? Разве что терпению. Может, просто не всем дано? Как ботаника или какая-нибудь химия. Есть те, кто понимают и радуются новому опыту, и есть те, кто мучительно терпят, ожидая конца урока. Скорее всего, так. Но надо будет еще попробовать. Первое впечатление бывает обманчиво, как говорит школьный психолог с ее умными книжками.