Страница 32 из 56
Она не падала. Это я ее толкнула. Я это понимаю. Сильно толкнула. Она держится за локоть, трет его. И хромает. Она не смотрит на меня.
Почему я это сделала?
Мы поднимаемся наверх. Целых шесть этажей. По холодным ступенькам вверх. А до этого шли вниз, вероятно. Но я не помню совершенно…
Ты ударила мать. Она хотела тебе помочь, остановить тебя. Не дать тебе уйти. А ты ее избила.
Как я могла это сделать? Я не хотела, я не специально, наверно это я под влиянием сонного состояния. Я не помню ничего… ничего… я спала…
Какая разница. Если бы ты не хотела, ты бы этого не сделала.
Я не хотела!
Я сижу в комнате. Мама ушла к себе. Она не разговаривает со мной, наверное, обиделась… Что мне делать? А вдруг бы я ушла наружу? Я ведь могла погибнуть на морозе. Мама пыталась разбудить меня, наверное. А я…
Наверное, лучше бы я ушла туда, в мороз, и осталась там, не просыпаясь.
Так было бы лучше для всех.
Для всех. Для всех.
Об этом обязательно узнают в школе. Заставят чаще ходить к психологу. А он будет вынуждать меня говорить всю эту чушь. Ненавижу говорить чушь.
Может, вообще не ходить туда? Интересно, посещение школы обязательно? Грамоте я научилась, книг прочитала больше, чем многие взрослые за всю жизнь читают. Найду работу, стану независимой. Потом пойду учиться туда, куда захочу. А не туда, куда возьмут. И потом начну жить по-настоящему. Сама по себе. Никому ничего не должна. Ни перед кем ни за что не виновата. И говорить всем правду в лицо.
Да куда ты денешься.
Да действительно. Иногда ты прав. Как будто кто-то мне позволит не ходить в школу, ага. Размечталась.
Я всегда прав.
А может же и не узнают. Мама сама не захочет поднимать шум. Она не любит привлекать внимание. Ей и так нелегко. Она одна меня поднимает, а с ее здоровьем это нелегко. Вот бы папа жил рядом с нами, а не за тридевять земель. Я ведь спала… Я не причиняла умышленный вред. После того случая с полицией я даже почти ни разу на нее не кричала. Только однажды, когда она заставляла меня остаться дома, когда была тусовка в общаге. Тут уж хоть кто бы из себя вышел. Подросткам нельзя ничего запрещать, они захотят этого еще сильнее. И добьются. Любой ценой. Это все знают, кроме нее.
Но я не держу на нее зла. Ни за что уже не держу. Ни на нее, ни на кого другого. Просто нужно немного подождать, и когда-нибудь я стану счастливой. Очень счастливой. В моем мире, где не будет страхов или зависимости. Или голосов. Или пугающих непредсказуемых болезней. Потерь. Одиночества…
***
Она открыла глаза.
Зависимость… Страхи… Голос…
Когда же уже наступит то самое светлое будущее? Вот она такая взрослая, самостоятельная, но абсолютно все, что беспокоило ее десять лет назад, осталось с ней до сих пор! Внутреннее одиночество, несмотря на многообразие приятных людей вокруг. Это тяжело осознавать, и еще тяжелее принимать. Значит, дело и не в возрасте вовсе. А в чем? Где эта грань? Или если тогда не смогла стать счастливой, то и сейчас уже бесполезно пытаться? Можно ли изменить свое отношение к себе и к миру? Или эти ограничивающие убеждения будут преследовать до самого конца?
Когда дело касалось других, она не верила, что люди могут кардинально меняться. В течение жизни могут меняться привычки, привязанности, но не впитанные с молоком матери предубеждения и с пеленок унаследованный темперамент. Тогда почему она так ждала разительных перемен относительно себя?
Этот вопрос она себе старалась не задавать, чтобы не получать ответов, которые могут ее не порадовать.
Всегда кажется, что именно ты - исключительный случай. Никто не смог, а ты - сможешь. Всех касается, а тебя - нет. Только ты можешь в период эпидемии гулять по улице, не боясь заражений, когда все остальные стараются не выходить из дома, покорно следуя принципу “береженого Бог бережет”. Только ты знаешь, как лучше поступить в сложной ситуации, а все, кто разбирались с этим вопросом до тебя и будут после - только даром тратят время. Только твой вопрос касательно твоей бесперспективной работы или зашедших в тупик отношений - исключительно редкий, невозможно решаемый, в ней даже сотня профессоров на консилиуме не разберутся. И очень удивляешься, если в первой же попавшейся книге по психологии, или, что еще хуже, статье в журнале, который ты наугад берешь из стопки, чтобы скоротать время ожидания в какой-нибудь очереди - ты вдруг встречаешь похожую ситуацию и абсолютно четкий ответ, как поступать. Да бред, думаешь ты, не может быть такого легкого ответа на такой сложный вопрос, иначе бы я сам до него давно додумался. И не дочитывая статью, закрываешь источник. Некоторые с возрастом становятся мягче и гибче, как разогретый пластилин в руках ребенка, а некоторые - еще больше уверуют в свою исключительность.
Доктор Вайс советует глубже разобраться с первичными факторами, ведущими к возникновению ограничивающих убеждений. Но на это же может уйти целая жизнь! В таких вопросах спешка ни к чему, так он считает.
Что ж, медленными, и, наверное, верными шагами, она двигается к своей цели. Когда-нибудь, оглядываясь назад, она с улыбкой будет вспоминать эти сложные времена, как вспоминаем мы обо всем на свете, что в моменте кажется безумно страшным и самым важным, а впоследствии оказывается просто маленьким шагом, просто этапом, приятным или не очень воспоминанием, которое меркнет в свете новых впечатлений и грядущих ожиданий.