Страница 13 из 115
Послы вошли скорым чеканным шагом - лица большинства говорили о том, что то были люди с близких к Синегорью земель, но черные одежды явно были чужие. Подойдя, они разом поклонились княгине.
- Приветствуем тебя, - заговорил один из них, шагнув вперед. - Или князь твой занемог, что ты сама решила нас принять?
Рада было дернулась при этих словах, но Синегорка шевельнула пальцем и дочь ее замерла как истукан.
- Говорите со мной или идите своей дорогой, - ледяным тоном отмолвила княгиня. - Я сама могу принять решение. Чего бы от меня ни потребовалось!
- Всегда приятно говорить с разумной женщиной, - кивнул посол. - Слушай же, княгиня! Послал нас господин наш, Черный Змей. Собирает он силу великую - то, что видишь ты под стенами, лишь первые отряды и далеко не лучшие. Мы можем всю землю огню и мечу предать, и от твоего града, пойди мы на рассвете в бой, к полудню одни головешки останутся... Но Змей не желает напрасной крови, более того - он готов заключить вечный мир и породниться с тобой, княгиня синегорская. Есть у тебя дочь, Мера. - На этом месте посол остановился, но все вокруг и так слушали его затаив дыхание. - Увидел ее как-то Змей, влюбился без памяти и пожелал женой своей сделать...
Рада скрипнула зубами, белыми пальцами стискивая рукоять меча. Так бы и всадила послу в живот!.. А тот продолжал:
- Невеста уж и согласие дала, да есть у нее условие - должна прибыть на свадьбу ее сестра, красавица Рада. Коли выдашь господину нашему дочь свою, княгиня, вся сила отступит от города, а воспротивишься - дочь твоя убита будет, а княжество разорено!..
Синегорка невольно вскинула глаза на дочь. Рада стояла ни жива ни мертва, только закусила губу. Почувствовав, что на нее выжидательно смотрят все, даже послы, воительница очнулась и выговорила:
- Коль обо мне идет речь, мне и ответ держать... Я из воли матери не выйду - что прикажет она, все исполню, а только и у меня условие есть: коль верно все, что вы говорите, дайте мне и матери моей срок подумать.
Синегорка посмотрела на дочь - та еле заметно кивнула.
Посол прижал руки к сердцу:
- Сожалею, княжна, но срок дать мы можем лишь до вечера - жених ждать не хочет!
- Хорошо. - Княгиня выпрямилась. - Ждите слова нашего. Мы позже ответ дадим!
Послы повернулись и вышли. Вслед за ними поспешили приведшие их воины, а потом и остальные. Не прошло и минуты, как в горнице остались лишь Синегорка, Рада и маявшийся у двери княжич.
Княжна-воительница с досадой грохнула меч об пол и припала на колени перед матерью. Та откинулась назад, жмуря глаза. Рада взяла ее безвольную руку и прижалась к ней лицом, заставив Синегорку содрогнуться.
- Ты идешь? - срывающимся голосом прошептала она.
- Видно, нет мне иного пути, - глухо ответила Рада. - Не верю я, что Мера добром за Змея идет!
- Тогда что ж?
- Не пойду - град пожжет, людей побьет и сестры не пощадит. А пойду - и себя, и сестру от бесчестья избавлю!
- На смерть идешь! - ахнула Синегорка.
- А все одно - смерть, - отмахнулась Рада. - Вели-ка воротить послов и скажи - пусть орду от града уводят, а мне покамест приготовиться надобно! Она встала с колен, одергивая рубашку и кольчугу.
- На кого ж бросаешь? - глухо вскрикнула княгиня.
- Вон, - Рада кивнула на брата, - не младенец он - князь будущий... Да мужи у тебя мудрые - не покинут небось!
Она обняла мать, которая не могла даже поднять рук, и вышла, забыв меч на полу.
Княжич, не отходивший от двери, осторожно приблизился и поднял меч сестры. Синегорка отрешенно глянула сквозь него, но постепенно взор ее просветлел, и она приказала:
- Послов покличь, сын!
На следующее утро опять выполз откуда-то густой туман. Еще с вечера он залил долину реки и низины, к полуночи подступил к самым стенам и только с первыми лучами солнца начал не спеша откатываться назад, словно волны в отлив. Люди на стенах следили за ним затаив дыхание - а ну как обманут пришельцы, не уберут своей силы от града? Сквозь туман глухо раздавались топот и ржание коней, скрип повозок и мычание тяглового скота, крики людей, Какие-то тени непрерывной волной двигались прочь, и люди успокоенно вздыхали - все вершилось без обмана.
Но в тумане можно было заметить, что от города уходила совсем небольшая группа - всего около двух сотен всадников, среди которых находился и сам Змей, и несколько повозок. Опытный искусник и чародей, он с легкостью отвел глаза целому городу, создав орду захватчиков из ничего. Переходя вброд реку, его воины таяли, как дым, растворяясь в воздухе, и после переправы путь продолжила всего лишь одна сотня всадников - другая, по уговору с княгиней, осталась на том берегу, поджидая Раду.
Город же, проводив врага, погрузился в печаль - девушке дали всего три дня, дабы прилично подготовить ее к прощанию: все были убеждены, что назад она не вернется.
Рада уже оплакала свою косу и свое девство, как любая девушка, на которую пал жребий быть принесенной в жертву богам. Эти дни она провела с девушками - настоящих подруг у нее не было. Ей так хотелось хоть ненадолго сбежать к княжеским кметям и последний раз побыть с ними, но за нею зорко следили, не сводя глаз.
Последний день она постилась, запертая ото всех в темной келье без окон на задах капища. Обхватив колени руками, девушка не сомкнула глаз всю ночь, ожидая рассвета. Она была совершенно нагая, если не считать накидки на плечах и пояса воина, надетого на голое тело - с ним Рада не согласилась бы расстаться, даже если ее попросят об этом сами боги. За пояс девушка заткнула длинный, чуть не в две ладони, нож - он еще пригодится ей, когда она увидит наконец сестру. Всего два удара - в нее и в себя - и все будет кончено.
Сквозь щели в стенах проник свет серого раннего утра, когда за нею пришли. Два жреца встали на пороге, а к ней вошли их молодые помощники. Перед глазами вскочившей на ноги Рады развернулась груботканая рубаха из некрашеного полотна с глубоким вырезом на груди. Только по вороту шла вышивка. Взглянув на нее, Рада все поняла и молча протянула руки.
Жрецы помогли ей одеться и отступили прочь, нарочито не приглашая следовать за собой. Девушка вышла из клети и, окруженная жрецами, пошла к центру капища.