365 дней

Я разразилась истерическим смехом. Спокойно и медленно встала с кресла. Массимо не спорил, когда я подошла к камину, вращая в руке бокал шампанского. Я наклонила его, выпила до дна и обернулась в сторону своего похитителя.

– Ты надо мной издеваешься. – Я прищурила глаза, пронзив его взглядом, полным ненависти. – У меня есть парень, который будет везде меня искать, у меня есть семья, друзья, своя жизнь. Мне не нужен от тебя шанс на любовь! – Я говорила на повышенных тонах. – Поэтому, пожалуйста, прошу, отпусти меня и позволь вернуться домой.

Массимо встал и прошел в другой конец комнаты. Он открыл шкаф и вытащил из него два больших конверта. Потом вернулся и встал рядом. Блэк подошел ко мне так близко, что я чувствовала его запах – лишающий воли микс власти, денег и туалетной воды с тяжелой древесной нотой. От этой смеси у меня закружилась голова. Он подал мне первый конверт и сказал:

– Прежде чем ты откроешь, я объясню, что внутри…

Я не стала ждать, пока он начнет, отвернулась и одним движением оторвала верх конверта, и на землю вылетели фотографии.

– О боже… – сказала я тихо и опустилась на пол, закрыв лицо руками.

Мое сердце сжалось, по щекам потекли слезы. На фотографиях был Мартин, трахающий какую-то женщину. Фотографии, очевидно, были сделаны из укрытия, но на них, без сомнения, был мой парень.

– Лаура… – Массимо опустился на колени рядом со мной. – Я сейчас объясню тебе, что это, послушай. Когда я скажу, чтобы ты что-то сделала, а ты поступишь по-другому, для тебя это кончится хуже, чем ты можешь подумать. Пойми это и перестань со мной бороться, потому что в этой ситуации ты в заведомо проигрышной позиции.

Я подняла затуманенный слезами взгляд и посмотрела на него с такой ненавистью, что он отодвинулся от меня. Я чувствовала бешенство, отчаяние, разваливалась на куски, и мне было все равно.

– Знаешь что? Отвали! – Я кинула в него конверт и бросилась к дверям.

Массимо, все еще на коленях, схватил меня за ногу и потянул к себе. Я перевернулась и ударилась спиной о землю. Блэк ничего особенного не сделал, протянул меня по ковру, пока я не оказалась около него. Он молниеносно отпустил щиколотку моей правой ноги, за которую тянул, и схватил меня за запястья. Я рвалась во все стороны, пытаясь сбежать.

– Пусти меня, сука! – орала я, вырываясь.

В какой-то момент, когда он дернул меня, пытаясь успокоить, у него из-за пояса выпало оружие и ударилось об пол. Я замерла, а Массимо, казалось, совершенно не обратил на это внимания, он не отрывал от меня взгляда. Он все сильнее сжимал мои запястья. В конце концов я перестала с ним бороться, лежала беззащитная и заплаканная, а он пронизывал меня своим холодным взглядом. Массимо посмотрел вниз на мое тело: халат задрался вверх и обнажил его. Он засопел и закусил нижнюю губу. Затем приблизил губы к моим, пока я не перестала дышать – мне казалось, что он впитывает мой запах. Блэк провел губами по моей щеке и сказал:

– Я ничего не сделаю без твоего согласия и желания. Даже если мне покажется, что они есть, я подожду, пока ты захочешь, будешь желать и сама придешь. Это не значит, что мне не хочется войти в тебя очень глубоко и остановить твой крик своим языком.

От этих слов, сказанных очень тихо и спокойно, мне стало жарко.

– Не вертись и секунду послушай: меня сегодня ждет тяжелая ночь, последние дни тоже были нелегкими, и ты не облегчаешь мне жизнь. Я не привык терпеть неподчинение и не умею быть мягким, но не хочу навредить тебе. Поэтому либо я на минуту привяжу тебя к стулу и заткну рот, либо отпущу, а ты спокойно выслушаешь мои слова.

Его тело прижималось к моему, я чувствовала каждую мышцу этого необыкновенно гармонично сложенного мужчины. Левое колено, которое он держал у меня между ног, он подтянул вверх, когда я не отреагировала на его слова. Я слегка застонала, сдерживая крик, когда оно прижалось к внутренней поверхности бедер, касаясь самого чувствительного места, а спину помимо своей воли выгнула дугой, отворачивая от него голову. Мое тело вело себя так только в ситуации возбуждения, а эта, несмотря на агрессию, очевидно была именно таковой.

– Не провоцируй меня, Лаура, – прошипел он сквозь зубы.

– Хорошо, я буду вести себя спокойно, теперь встань с меня.

Массимо элегантно поднялся с ковра и положил оружие на стол. Взял меня на руки и посадил в кресло.

– Так нам будет значительно легче. Итак, насчет снимков… – начал он. – В твой день рождения я был свидетелем сцены у бассейна между тобой и твоим парнем. Когда ты убежала, я знал, что это день, в который ты окажешься в моей жизни. После того как твой мужчина даже не дрогнул, когда ты вышла из отеля, я знал, что он тебя не стоит и не будет долго по тебе скучать. Когда ты сбежала, твои друзья пошли есть как ни в чем не бывало. Тогда мои люди забрали твои вещи из комнаты и оставили письмо, в котором ты писала Мартину, что уходишь от него, возвращаешься в Польшу, съезжаешь и исчезаешь из его жизни. Он не мог его не прочесть, вернувшись в ваши апартаменты после ужина. Вечером, когда они, нарядившись, проходили мимо ресепшн в приподнятом настроении, с ними заговорил сотрудник персонала и порекомендовал один из лучших ночных клубов на острове. «Торо» также принадлежит мне, и благодаря этому я мог контролировать ситуацию. Если ты просмотришь фото, ты увидишь на них всю историю, которую я рассказал: что происходило в клубе, как они пили и веселились, пока Мартин не заинтересовался одной из танцовщиц – все остальное ты уже увидела. Фотографии говорят сами за себя.

Я сидела и смотрела на него с недоверием. За несколько часов моя жизнь встала с ног на голову.

– Я хочу уехать в Польшу, позволь мне вернуться домой.

Массимо встал с дивана и остановился лицом к угасающему очагу, который погрузил комнату в теплый полумрак. Он оперся одной рукой о стену и что-то сказал по-итальянски. Глубоко вздохнул, развернулся в мою сторону и ответил:

– К сожалению, в ближайшие триста шестьдесят пять дней это будет невозможно. Я хочу, чтобы ты посвятила мне ближайший год. Я постараюсь сделать все, чтобы ты меня полюбила, а если через год на твой день рождения ничего не изменится, я тебя отпущу. Это не предложение, а факты, я не даю тебе выбор, а говорю, как будет. Я пальцем тебя не трону, не сделаю ничего против твоей воли, не буду вынуждать тебя ничего делать, не буду тебя насиловать, если ты этого боишься… Потому что, если ты действительно мой ангел, я хочу продемонстрировать тебе столько уважения, сколько стоит вся моя жизнь. Все в резиденции в твоем распоряжении, у тебя будет охрана, но не для контроля, а для твоей безопасности. Ты сама выберешь людей, которые будут тебя беречь в мое отсутствие. Ты сможешь ходить во все здания, я не собираюсь тебя связывать, если ты захочешь идти в клуб или еще куда, не вижу проблемы…

Я прервала его:

– Ты ведь не всерьез сейчас, да? Как я смогу тут спокойно сидеть? Что подумают мои родители? Ты не знаешь мою мать, она будет рыдать, когда узнает, что ее дочь похищена, и проведет остаток жизни в поисках. Ты понимаешь, что ты с ней сделаешь? Лучше сразу застрели меня, я не хочу чувствовать вину, если с ней что-то произойдет. Выпусти меня из комнаты – и я убегу, ты больше никогда меня не увидишь. Я не собираюсь становиться собственностью – твоей или чьей-либо еще.

Массимо приблизился ко мне, будто знал, что сейчас снова произойдет что-то неприятное. Он протянул руку и подал мне еще один конверт.

Держа его в руках, я раздумывала, открывать его или будет так же, как перед этим. Я внимательно посмотрела на лицо Блэка. Он смотрел на огонь, как будто ожидая моей реакции на то, что лежит внутри.

Я разорвала конверт и дрожащими руками достала снимки. «Что, черт возьми, происходит?» – подумала я. На фотографиях была моя семья: мама с папой и брат. Снято в обычных ситуациях, около дома, на обеде с друзьями, через окно спальни, пока они спали.

– Как это понимать?! – спросила я, полностью потерявшись и разозлившись.