Щедрый дар (ЛП)

Его мать издала низкий гортанный смешок.

— Это не станет твоей проблемой, сынок.

— Что ты знаешь? — спросил он. — Неужели ей и ее команде суждено спасти наш народ?

Она выдержала его взгляд, ее сумрачные глаза напомнили К'алвеку небо до того, как темные пески закружились по его поверхности.

— Это не мне говорить.

К'алвек почувствовал вспышку гнева. Если она не уверена, то как он может быть уверен? Никто не молится богиням больше, чем она.

— Ты понимаешь, какой это риск. — Она сказала это как заявление. — Для тебя.

К'алвек почувствовал, как по его шее поднимается жар.

— Я не претендовал на нее.

Его мать слегка пожала плечами, как будто его ответ не имел никакого значения.

— Когда это сделаешь, ты свяжешься с ней. Ментальная связь не разорвется, даже если она уйдет.

— Что насчет нее?

Она глубоко вздохнула.

— Этого я не знаю. Пришелецы никогда не связывались ни с кем из нашего рода. В наших историях рассказывается о гостях из других миров, которые приходят сюда, но никогда не соединялись с нами. Обладают ли ее люди такими же ментальными возможностями, как и мы?

К'алвек вскинул голову.

— Я так не думаю. Она казалась удивленной, когда почувствовала меня.

— Тогда я подозреваю, что она не пострадает.

— Хорошо. — Он облегченно выдохнул, хотя и не подозревал, что задержал дыхание, радуясь, что не причинит ей вреда. — Она хочет уехать. Будет лучше, если я помогу ей сделать это. Это не моя судьба, взять себе пару. У меня другая цель.

Она кивнула:

— А после того, как отомстишь, сын мой?

Только Куш знал о его плане, и он не сомневался, что кузен не выдаст его. Он упорно трудился, чтобы скрыть свои мысли и намерения.

— Мне никто не говорил, — ответила она на вопрос, которого он не задавал. — Я чувствую в тебе потребность, хотя ты и скрываешь ее.

Он отвел взгляд, чувствуя, как у него перехватило дыхание.

— Отомстить за отца — большая честь.

— Найдется много способов почтить память твоего отца. Ни один из них не вернет его тебе. — Она наклонилась ближе, и по ее лицу пробежали тени. — Он был великим дотвеком, который любил своего сына, как и я. Спроси себя, чего бы он хотел для тебя.?

— Он бы этого не хотел. — Он перевел взгляд на мантию, которая указывала на ее положение супруги вождя племени.

Она вздрогнула.

— Он поймет мою жертву.

Глаза К'алвека защипало. Жертва, которую она принесла, чтобы его защитить.

— Не трать даром то, что тебе дано, — прошептала она. — Мы с отцом знали, что ты превзойдешь любого из нас.

Он моргнул, пораженный ее откровением. У него в голове не укладывалась, что отец мог предвидеть для его жизни. Если бы остался жив, отец, возможно, сказал бы ему, какого рода величие он предвидит, но их совместное время прервалось. Благодаря крестиксам. К'алвек вскинул голову и щелкнул языком.

— Я знаю свою судьбу.

Она откинулась на спинку, задумчиво улыбнувшись ему.

— Надеюсь, ты прав. Ради всех нас.

Спотыкаясь, он вышел из шатра, радуясь возможности снова вдохнуть прохладный воздух. Возвращаясь в свою палатку, он чувствовал, как эмоции женщины пульсируют в нем. Желание.

К'алвек сжал руки в кулаки, и его сердце подпрыгнуло, когда до него дошло. Она чувствовала это, когда он не прикасался к ней, когда его энергия не изменяла ее. Даника действительно хотела его. Ее непоколебимое желание воспламенило его, сердце колотилось в груди.

К'алвек добрался до створок своего шатра, думая о том, что сказала его мать, о риске для себя. Он никогда не искал себе пару, так что ее уход для него ничего не изменит. Чем быстрее он поможет ей уйти, тем скорее сможет вернуться к своим планам. Кто он такой, чтобы отказывать ей в том, чего она хочет? Кто он такой, чтобы отказывать в удовольствие себе, которое, как знал, станет незабываемым?

Глава 21

Даника почувствовала порыв холодного воздуха, когда открылся полог шатра, а затем вес его тела, когда он лег на кучу ковров и тканей, не прикасаясь к ней.

Она все еще расстроена тем, что он ушел от нее, поэтому не открывала глаз и притворялась спящей. Она почувствовала его сожаление еще до того, как он заговорил.

— Мне очень жаль, что я ушел.

Черт. Он знал, что она не спит. Конечно, знал, что она не спит.

Она повернулась к нему лицом. В шатре не было света, но сияние трех лун планеты пробивалось сквозь щели, так что она видела его большое тело, когда он повернулся к ней.

Ее гнев смягчился.

— Что это на тебя нашло: то холодом веет, то теплом?

Он в замешательстве сдвинул брови.

Она рассмеялась, поднялась и села, скрестив ноги.

— Я имею в виду, почему ты набрасываешься на меня в одну минуту, а в следующую уходишь?

— Я не хочу причинить тебе боль.

— Да, понимаю, но я капитан и привыкла сама о себе заботиться и командовать. Я уже большая девочка, дружок, и тебе не нужно обо мне беспокоиться.

Он посмотрел на ее.

— Не большая. Маленькая.

— Для тебя, пожалуй. — Даника напомнила себе, что он не понимает ее выражения. — Я хочу сказать, что привыкла сама о себе заботиться. Я сама по себе с шестнадцати лет. Я капитан космического корабля.

К'алвек кивнул, но она сомневалась, что он понял ее слова. По крайней мере, не о том, что она капитан корабля. Насколько она поняла, у его народа нет ни космических кораблей, ни какой-либо современной техники. Она старалась не сердиться, но ей не нравилось чувствовать себя «нежным цветком», даже если окружающая среда планеты явно имела возможность надрать ей задницу.

— Там, откуда родом, я не маленькая и не слабая. Я в некотором роде задира. И ты должен познакомиться с моей подругой Тори.

Его смутило слово «задира», но когда она произнесла имя подруги, в его глазах мелькнуло узнавание.

— Ты хочешь найти Тори.

Даника усмехнулась, довольная что, по крайней мере, они находятся на одной волне. Она благодарна дотвекам за то, что они согласились спасти ее команду, и знает, что это из-за К'алвека. Она хотела бы притвориться, что не понимает, почему он так хочет помочь, но игнорировать их связь абсурдно. Она и раньше испытывала желание и даже однажды за короткую неделю убедила себя, что влюблена, но сейчас все обстояло иначе.

Она посмотрела на него в тусклом свете, на его широкую грудь и руки, которые давали ей ощущение безопасности, а не страха, и на мгновение ей захотелось поскорее убраться с этой странной песчаной планеты. Хотя едва знала его, Даника уже понимала, что станет скучать по нему.

— Ты уйдешь, — сказал он.

— Если у вас нет работы для охотников за головами, то нам незачем здесь оставаться. — Она испытала чувство вины, как только слова слетели с ее губ, и положила руку ему на плечо. — Не то чтобы ты не был великолепен. Я очень ценю твою помощь.

Он издал низкий горловой звук, и от него у нее по спине пробежала дрожь, хотя она чувствовала, как его тепло разливается по всему телу. Он попытался вырвать руку, но она его удержала.

— На этот раз я так просто тебя не отпущу, здоровяк. — Ее голос прозвучал странно пронзительно для нее самой.

Он провел пальцем по щеке девушки, легонько, как перышко.

Для большого дикого парня Даника удивилась, что он может быть таким нежным. Она ни к кому еще не испытывала такого сильного влечения, и ей наплевать, что он не человек или что она не так давно его знает.

Ее пульс участился, и жар охватил ее, когда он провел по линии ее шеи. Соски ее затвердели, когда он коснулся рукой между грудями.

«Вот ты и наигралась в недотрогу, Даника».

Она взяла его руку и прижала к своей груди так, что его ладонь обхватила ее грудь. Он резко вдохнул, и она почувствовала его нерешительность.

— Разве ты не хочешь меня? — спросила она.

— Я не должен.

— Я не об этом спрашиваю. — У Даники слегка закружилась голова от его прикосновения. В ее намерения не входило влюбляться в него, но она устала от постоянной осторожности. Казалось, что присущая ей интуиция, так прочно привитая отцом, ускользает. Она скоро покинет планету, но нет причин не повеселиться до тех пор. Не тогда, когда он такой большой, великолепный и… ну, большой.