Голливудский скандал (ЛП)

— Ты такая чертовски сладкая, — выдохнул я, отстраняясь и прижимаясь к ее шее, посасывая и облизывая. Я хотел поглотить ее.

— Я не чувствую себя сладкой, когда ты целуешь меня так.

Я зарычал.

— Что ты чувствуешь? — спросил я, оставляя поцелуи от шеи до ключицы и на вершине груди. Мне хотелось раздеть ее догола, поставить на четвереньки и вонзиться в нее.

— Горячей. Сексуальной. Как будто я принадлежу тебе.

— Черт, — промычал я, толкаясь, раз, другой, а затем скатившись прочь.

Я притянул ее к себе.

— Ты заставишь меня кончить, если я не буду осторожен.

— Неужели? — спросила она. — Разве это проблема? — Лана прищурилась, пока ждала моего ответа.

Я усмехнулся.

— Обычно нет. Но с тобой? Черт, да.

Она засмеялась.

— Итак, если я дотронусь до тебя... — она потянулась к моим шортам, и я поймал ее руку прежде, чем она смогла дотронуться. Последнее, что я хотел сделать, это взорваться просто от поцелуя. У меня была репутация, которой я должен был соответствовать.

— Давай не будем выяснять. — Я переплел наши пальцы.

— Думаю, я могла бы продать эту историю таблоидам.

Я вздохнул.

— Обо мне говорили хуже и гораздо менее правдоподобные источники.

— Боже, прости меня. Я пошутила. — Она отстранилась, но я крепко держал ее.

— Не стоит. Я принял много плохих решений некоторое время назад. — Я сделал паузу. Если она не знала, каким я был придурком, хотел ли я ей рассказать? Да. Хотел, чтобы она увидела все — настоящего меня. Потому что хотел то же самое взамен. — Я вышел из-под контроля, слишком много вечеринок, слишком много выпивки, слишком много…

— Женщин. — Это был не вопрос и не приговор. Просто заявление.

— Да. Красивые женщины всегда были моим любимым наркотиком. Вместе с большим количеством выпивки. Видимо, даже в детстве я предпочитал общество женщин. Но прежде чем попасть в Голливуд, я всегда ставил работу на первое место.

— Ты попал в реабилитационный центр? — спросила Лана, прижав руку к моей груди и приподнявшись, чтобы посмотреть на меня.

Я покачал головой.

— Нет. Я не был зависим от алкоголя. Думаю, что получил то, к чему стремился, а потом стал задаваться вопросом, действительно ли этого хотел. Вечеринки были способом отвлечься. Я потерял концентрацию, забыл кто я и откуда.

— Но затем ты пришёл в себя?

— Я вспомнил, что я сын своего отца. Вечеринки, женщины, фальшивые друзья — все рушится под пристальным взглядом моего отца.

Лана нахмурилась. Я думаю, то, что я говорил, не имело смысла.

— Однажды они с мамой приехали навестить меня, а я совершенно забыл, что они приедут. Меня не было дома несколько дней. Раз меня не было дома, отец появился на съемочной площадке, а я был пьян. — Я втянул в себя воздух. — Я увидел его разочарование, и мне это не понравилось. Этого было достаточно.

— Вот так просто ты перевернул все с ног на голову?

— Скорее, я вернулся к себе старому — управляемому, сосредоточенному, трудолюбивому.

Лана рассмеялась.

— О, я поняла. Голливуд почти соблазнил тебя, но ты вырвался из его лап.

Я усмехнулся.

— Немного. — Это был хороший способ описать произошедшее. Мне повезло. Многим людям нет.

— Ты боишься, что снова оступишься?

Я покачал головой и притянул Лану к себе.

— На самом деле нет. Другие вокруг меня бояться. Поэтому Синклер ворвался в мой дом без предупреждения. Но я знаю, что никогда не вернусь к этому. Это не то, чего я хочу. А что насчет тебя? — Я отчаянно хотел узнать ее самые сокровенные тайны. Я хотел знать все. — Мужчины — это твой любимый наркотик?

Она вздохнула.

— Не совсем так. Мне нравится избегать драм, осложнений…

— Жизни?

— Только оборотной стороны.

— Разве это возможно?

— Я дам тебе знать. Или, может быть, ты дашь мне знать. — Девушка повернула голову и положила подбородок мне на грудь. — Твоя жизнь просто великолепна, да?

Я пожал плечами. Жизнь была хороша. Но в последнее время у меня появилось ощущение, что это не лишь франшиза, которую я хотел. Что должно быть что-то еще, после этого.

— Я много работаю, и как бы мне ни нравилось играть, я знаю, что мое время ограничено. Очень много давления, когда ты на пике, я не могу ошибиться, потому что завтра все это может исчезнуть. Я еще не готов к этому.

— Потому что тебе нравится то, что ты делаешь?

— Потому что я хочу добиться успеха. Я вижу в этом средство для достижения цели. Я хочу, чтобы моя семья не беспокоилась о финансовом положении. Мои братья мало зарабатывают, никто из нас не учился в колледже. Я хочу, чтобы их дети и мои, если они у меня когда-нибудь будут, имели деньги на колледж и первый взнос на дом. Для потомков жизнь должна быть проще, понимаешь?

Я опустил глаза и увидел, что Лана смотрит на меня так, словно я или сумасшедший, или очень интересный.

— Ладно, хватит обо мне. Ты заставила меня раскрыть все свои секреты. И мы становимся слишком серьезными.

— Мне нравится серьезность, — сказала она, не теряя ни секунды. — Это все настоящее.

Лана была права. Наши сегодняшние разговоры были самыми честными разговорами, которые были у меня за долгое время. Я думал об этих вещах. Много, пока бегал и когда решал, участвовать ли в том или ином проекте, когда соглашался притвориться, что Одри Таннер моя девушка. Но я никогда никому не рассказывал о том, чем поделился с Ланой.

— Может, спустимся к океану? — спросила она, садясь.

— Если ты пообещаешь, что позволишь поцеловать тебя у кромки воды, — ответил я.

Она похлопала меня по груди.

— Если вокруг никого нет, то да. Ты точно умеешь целоваться, мистер Кинозвезда.

Мистер Кинозвезда. Это звенело у меня в ушах. Она не хотела, чтобы прозвище было почтительно или польстило моему эго. Лана дразнила меня. И именно это мне в ней нравилось.

Девушка встала, поправила юбку и приподняла волосы, чтобы почувствовать дуновение ветра на шее. Лана Келли не относилась ко мне как к знаменитости. Ей не было дела до моей известности. К тому же она услышала о моих неудачах и, похоже, я все равно ей нравился. Я не мог вспомнить, когда в последний раз встречал такую женщину.

Лана

— Этот лобстер очень вкусный. — Я закрыла глаза, пока жевала, смакуя нежный вкус морепродуктов, из которых состоял наш пикник на пляже.

— Ну, мы же в штате Мэн. А чего ты ожидала? — ответил Мэтт.

— И ты просто позвонил, и кто-то доставил машину с едой в багажнике, в холодильнике и все такое? — Мэтт ясно дал понять, что не может взять на себя ответственность за подготовку, здесь было достаточно еды, чтобы накормить шестерых. Все было свежее, как будто только что выловлено из моря.

— Еще один плюс в том, чтобы быть знаменитым. Хочешь еще шампанского?

— Ты пытаешься меня напоить? — Я протянула свой стакан.

— Это сделает тебя сговорчивее?

Я старалась держать руку ровно, пока смеялась.

— Я уже переспала с тобой, так что, думаю, уже установлено, что я сговорчивая.

— Хотел бы я, чтобы это было правдой. — Мэтт поставил бутылку и пополз ко мне. — У тебя здесь что-то, — он облизал уголок моего рта, — вот здесь. — Мэтт прижался своим ртом ко мне, и я уронила бокал с шампанским, чтобы обнять его. Он толкнул меня на песок и накрыл меня своим телом.

Я не была уверена, что прошло хотя бы десять минут, чтобы он не целовал меня с тех пор, как припарковал машину, и хотя я притворялась, что он такой зануда, мне это нравилось. Я так не целовалась со школы.

Мы не видели ни души, и казалось, находились в нашем собственном уединенном пузыре, поэтому я не сопротивлялась его поцелуям.

Мэтт был почти на фут выше меня и такой твердый и мускулистый, что я чувствовала себя куклой, когда он прикасался ко мне. Его рука скользнула вверх по моему бедру.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Он нашел резинку моих трусиков и просунул под нее руку. Я извивалась, пытаясь освободиться.