Жертвопроношение

Бармен снова протер прилавок. На просьбу кого-то из посетителей налить еще кофе он не отреагировал.

- У нее что, неприятности? По-моему, с ней все в порядке. Странная, конечно, но безобидная.

- А что вам известно про девушку, которая у нее работала? Блондинка лет восемнадцати.

- Такая субтильная? Я видел, как она приходила и уходила. Всегда оглядывалась, словно боялась, что кто-то со спины на нее набросится.

"И набросились", - подумала Ева.

- Спасибо. Если вы увидите Исиду сегодня, позвоните мне. - Она положила на стойку свою карточку и расплатилась за кофе.

- Нет проблем. Жалко будет, если с ней что случится. Она, может, и психованная, но безобидная. - Ева уже собралась было уходить, но бармен ее остановил. - Да, кстати, о психах. Я тут видел одного на днях - вечером, после закрытия.

- И что это был за псих?

- Какой-то парень. А может, и женщина. Трудно сказать. Он был в черном плаще с капюшоном. Стоял на тротуаре и смотрел на ее окна. Просто стоял и смотрел. Мне даже не по себе стало, я пошел по другой стороне улицы. Дошел до остановки, оглянулся... И знаете что? Там уже никого не было, кроме кошки. Вот странно!

- Да, - пробормотала Ева, - странно.

- Я видела кошку, когда погибла Алиса, - сказала Пибоди по дороге к машине. - На мостовой.

- В городе полным-полно кошек. Но Ева отлично помнила ту, которую видела сама. Черную, довольно упитанную и злую.

- Исидой мы займемся позже. Сейчас мне надо побеседовать с медэкспертами: пора готовить сообщение для прессы. - Она открыла машину, и тут Пибоди снова чихнула. - Может, они посоветуют, что делать с вашим насморком.

Пибоди утерла нос ладонью - Я лучше заскочу в аптеку. Патологоанатомов я предпочитаю сторониться.

***

Пибоди отправилась переодеваться в сухое, а Ева уселась у себя в кабинете и стала просматривать результаты вскрытия.

Время наступления смерти и ее причину она определила правильно. Впрочем, это было нетрудно - разрез на горле и дыра в груди давали достаточно для того оснований. А еще эксперты обнаружили присутствие в крови галлюциногенов и стимуляторов - все из разряда запрещенных.

Итак, Лобар умер, получив сексуальное удовольствие, накачанный наркотиками. Кто-нибудь, вероятно, счел бы это счастливым концом... Правда, ему таки перерезали горло.

Ева взяла запечатанный в пластиковый пакет нож и стала его разглядывать. Отпечатков, как и ожидалось, никаких. На лезвии только кровь жертвы. Она рассматривала черную резную ручку, испещренную загадочными письменами и символами. Нож, похоже, старинный, но владельца вряд ли удастся установить: лезвие дозволенной длины, такие не нужно регистрировать. Конечно, можно побродить по антикварным и оружейным лавкам да и по магазинчикам, где продают всякие магические предметы. Но на это уйдет несколько недель, а толку не будет почти никакого.

Поскольку через двадцать минут предстояла встреча с прессой, Ева уселась за компьютер и приступила к работе. Не успела она вчитаться как следует в описание орудия убийства, как дверь распахнулась и в кабинет вошел Фини.

- Я слышал, тебя подняли с постели на рассвете.

- Ага. - Сердце у нее сжалось - не от воспоминаний о том, что она увидела, а от того, что ей снова придется изворачиваться. - И новости были не из приятных.

- Тебе не нужна помощь? - спросил Фини с грустной улыбкой. - Я ищу, чем бы себя занять.

- Пока что справляюсь, но, если что, дам тебе знать. Он подошел к окну, потом вернулся к двери. "Какой у него измученный вид, - подумала Ева. - И печальный".

- А в чем там дело? Ты что, знала этого парня?

- Не совсем. - Ева замялась. Боже, ну что ему отвечать? - Я говорила-с ним однажды - в связи с делом, над которым работаю. Но вытянула из него немного. Скорее всего он знал больше, чем мне рассказал, однако сейчас об этом можно только догадываться. - Она глубоко вздохнула: на душе было муторно. - Думаю, тот, кто это сделал, хотел досадить мне и Рорку. Большинство полицейских держат свой адрес в секрете, а мне никуда не скрыться.

- Это цена, которую тебе приходится платить за известность. Ты счастлива? - неожиданно спросил Фини.

- Конечно. - Еве казалось, что у нее на лбу написано, какой виноватой она себя чувствует.

- Хорошо. Хорошо.... - Он сунул руку в карман, достал пакетик со своими любимыми орешками, но Еве не предложил, а просто повертел пакетик в руках. Трудно работать в полиции и жить полноценной жизнью. Фрэнку это удавалось.

- Знаю.

- Сегодня прощание с Алисой. Ты пойдешь?

- Постараюсь. Если не возникнет ничего срочного, обязательно пойду.

- Знаешь, Даллас, никак не могу с этим справиться. Бренда просто обезумела от горя. Моя жена сейчас с ней, а я не мог этого выдержать и пошел на работу. Но сосредоточиться никак не получается.

- Может, тебе лучше пойти домой, Фини? - Она встала и положила руку ему на плечо. - Просто пойти домой. Вам с женой хорошо бы вообще уехать на несколько дней. Отвлечься.

- Возможно. - Глаза у него были пустыми и усталыми. - Но как избавиться от того, что съедает тебя изнутри?

- Слушай, помнишь, я говорила про виллу Рорка в Мексике? Там очень хорошо. - Ей хотелось хоть как-то ему помочь. - Она стоит прямо у моря, там все оборудовано. - Ева через силу улыбнулась. - Ты можешь поехать туда с семьей, я обо всем договорюсь.

- Поехать с семьей... - пробормотал Фини. - Может быть. Знаешь, на семью почему-то никогда не хватает времени. Я подумаю. Спасибо.

- Не за что. - Она отвернулась к компьютеру. - Прости, Фини. Мне надо подготовить заявление для прессы.

- Да, конечно. - Он заставил себя улыбнуться. - Знаю, как ты любишь этим заниматься. Я сообщу тебе, что мы решим насчет Мексики.

- Да, обязательно. - Она уставилась на экран. Фини вышел. "Что ж, сказала себе Ева, - я поступила согласно приказу. Поступила правильно". Но почему же она считала себе предательницей?

Глава 11

Она все-таки успела на прощание с Алисой и была очень рада тому, что Рорк пошел с ней. Все здесь было до боли знакомо - тот же зал, те же запахи, даже многие из людей те же.

- Как я это ненавижу! - прошептала она. - Приглаженная и припудренная смерть.

- Это успокаивает оставшихся в живых. Ева взглянула на Бренду, которую поддерживали под руки мать и сын. По щекам Бренды ручьями лились слезы. Видно было, что ее накачали транквилизаторами.