Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 84

Опустившись в мягкое кресло, Мик вытянул ноги и окинул взглядом комнату - как показалось Рорку, оценивая стоимость ее содержимого. Потом он вздохнул и устремил взгляд на стеклянные двери, за которыми находился каменный балкон.

- Вижу, ты и впрямь завязал. - Мик с усмешкой посмотрел на Рорка. Если я дам слово не спереть ничего из твоих прибамбасов, ты угостишь кружкой пива старого друга?

Рорк подошел к стенной панели, отодвинул ее и нажал какую-то кнопку.

- Не возражаешь против "Гиннеса"? Аппарат запрограммирован на тщательное процеживание, так что это займет несколько минут.

- Как ты думаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз опрокинули по кружке? Лет пятнадцать?

- Что-то в этом роде. - Прислонившись к столу в ожидании пива, Рорк внимательно смотрел на приятеля. - Мне говорили, что ты погиб в пьяной драке в ливерпульском пабе. Мои источники, как правило, надежны. Почему же ты не поджариваешься в аду?

- Если помнишь, моя матушка - боже, благослови ее черствое, холодное сердце! - часто говорила, что мне суждено помереть с ножом в брюхе. Она утверждала, что ей всякий раз является такое видение после доброй порции ирландского виски.

- Твоя мать еще жива?

- Да. По крайней мере, так я слышал. Я ведь покинул Дублин раньше тебя. Мотался туда-сюда, главным образом перевозил контрабандный товар с места на место, где он мог отлежаться, прежде чем двигаться дальше. Это и привело меня в Ливерпуль в ту роковую ночь...

Мик открыл лежащую на столе резную деревянную коробку и присвистнул, глядя на французские сигары, которые стоили бешеных денег.

- Не возражаешь?

- Угощайся.

Из чувства дружбы Мик взял одну, а не полдюжины.

- Так о чем это я? - промолвил он, закуривая. - Ах, да! У меня в кармане лежала половина моей выручки, и я собирался встретиться с моим... клиентом, чтобы получить остальное. Но что-то не сработало. Портовая полиция пронюхала о наших делах, опечатала склад и теперь разыскивала меня вместе с клиентом, который вбил себе в голову, будто это я настучал копам.

Увидев, что Рорк с подозрением нахмурился, Мик рассмеялся и покачал головой.

- Чего ради мне было это делать? Ведь я получил только половину выручки. Короче говоря, я зашел паб, чтобы обмозговать, как потихоньку смыться от копов и громил, жаждущих моей крови. Пока я сидел и ломал себе голову, началась драка.

- Драка в ливерпульском портовом пабе? - Рорк усмехнулся, вынимая из автобара две кружки темного пенистого "Гиннеса". - Кто бы мог подумать?

- И какая драка! - Майк поднял кружку, чокаясь с Рорком. - За старых друзей! Slainte!

- Slainte. - Рорк сел и сделал большой глоток.

- Ругань стояла такая, что уши вяли, а кулаки мелькали в воздухе. Я сидел тише воды ниже травы, стараясь не привлекать к себе внимания. Ну, бармен схватил биту и начал стучать по стойке, а посетители стали свистеть и биться об заклад, кто одержит верх. Те двое, что затеяли свару - я так и не понял, из-за чего, - схватились за ножи. Некоторые из зрителей вошли в раж и тоже стали тузить друг друга. Мне бы, наверное, следовало ускользнуть потихоньку, но я предпочел смешаться с толпой.

Рорк легко мог себе представить такое зрелище, тем более что они с Миком не раз участвовали в подобных вечерних забавах.

- И сколько карманов ты обчистил мимоходом?

- Точно не помню, - с усмешкой отозвался Мик, - но мне удалось возместить небольшую часть утерянного гонорара. В воздухе начали летать стулья, иногда вместе с сидящими на них. И будь я проклят, если те, кто устроил побоище, не прикончили друг друга - я понял это по цвету крови и по ее запаху. Ты ведь знаешь, как запах смерти шибает в нос?

- Еще бы!

- Ну, толпа сразу же стала разбегаться, как крысы с тонущего корабля. А бармен отправился звать копов. И тут мне пришло в голову, что один из мертвецов фигурой и цветом волос походит на меня. Прямо перст судьбы, не так ли? Если Мику Коннелли нужно исчезнуть, то разве это можно проделать лучше, чем в качестве трупа на полу ливерпульского паба? Я быстро обменялся с мертвецом документами и улизнул. Таким образом Майкл Джозеф Коннелли истек кровью от удара ножом в брюхо, как предсказывала его мамаша, а Бобби Пайк отправился в Лондон. Вот тебе моя история. - Майк сделал очередной глоток, крякнув от удовольствия. - Господи, как же приятно видеть твою физиономию! Все-таки мы здорово повеселились в свое время - ты, я, Брайан и другие ребята, верно?

- Пожалуй.

- Я слышал, что умерли Дженни, Томми и Шон. Это разбило мне сердце. Выходит, из старой дублинской шайки остались только Брай и мы с тобой.

- Брайан все еще в Дублине, - сказал Рорк. - Ему теперь принадлежит "Поросенок за пенни", и он часто сам отпускает выпивку.

- Слыхал об этом. Как-нибудь надо слетать в Дублин. Ты часто там бываешь?

- Нет.

Мик кивнул.

- Понятно. В конце концов, не все воспоминания такие уж приятные. Но ты преуспел, верно? Впрочем, ты всегда говорил, что выбьешься в люди. Поднявшись, он подошел к стеклянной двери с полупустой кружкой в руке. Подумать только! Тебе принадлежит не только этот отель, но и еще черт знает сколько всего! Я побывал во многих местах и всюду слышал о моем друге детства. Твое имя твердят, как молитву. Будь я трижды проклят, Рорк, если я не горжусь тобой!

"Никто из знавших меня в детстве никогда не говорил мне таких слов", подумал Рорк.

- А чем ты занимаешься, Мик?

- Как всегда, бизнесом. И когда дела привели меня в Нью-Йорк, я сказал себе: "Мик, ты снимешь номер в шикарном отеле Рорка и повидаешь его". Теперь я снова путешествую под своим настоящим именем: после Ливерпуля прошло достаточно много времени. Но еще больше времени прошло с тех пор, как я пил пиво со старыми друзьями.

- Ну вот, ты повидал меня, и мы выпили пива. Почему бы тебе не рассказать, зачем я на самом деле тебе понадобился?

Прислонившись к двери, Мик поднес кружку к губам и посмотрел на Рорка. В его глазах мелькали искорки.

- Тебя никто не мог обвести вокруг пальца. Но я рассказал тебе чистую правду. Просто мне пришло голову, что тебя может заинтересовать дело, которое я собираюсь здесь провернуть. Речь идет о камнях - симпатичных разноцветных камешках, пылящихся без толку в темном ящике.