Страница 7 из 28
Еще несколько долгих минут, лира рыдала с подвываниями.
– Посмотри ауру крови, Эни! – пытаясь перекричать голос подруги, гаркнул Киф.
Затихнув на несколько мгновений и поняв о чем говорит друг, Энира перешла на магическое зрение. Аура Сарахи была тяжелого фиолетового, почти черного цвета. Над пятнами засохшей крови витала легкая дымка едва различимых синих, зеленый, красных цветов. Одна аура ярко переливалась глубоким бордовым сиянием (скорее всего, ранили фархара), но следов Сарахи не было.
Лира тут же прекратила рыдать, однако последствия истерики вылились в виде неконтролируемой икоты. Убрав от себя руки Юхана, Энира подошла к закрытому сундуку и, подняв тяжеленную крышку, заглянула внутрь. Она знала, какие снадобья представляют для Сарахи особую ценность. Осмотрев груду склянок, девушка осознала, что самые драгоценные ведьмины сокровища исчезли. Вряд ли их могли забрать фархары, зелья человеческой савиры представляли для них малый интерес, значит, их забрала сама старуха.
Болезненные путы отчаянья ослабили свою хватку, и лира облегченно выдохнула. Развернувшись в сторону выхода, она глянула на насторожившихся друзей. Они подозрительно на нее смотрели, не зная, ожидать ли нового приступа истерии. Последние несколько месяцев, Энира часто ловила на себе подобные их взгляды. Находясь в пропасти горя и боли внутри себя, снаружи это выглядело как полнейшее безразличие (в общем-то, на чувство других ей и, правда, было безразлично). Сейчас же эти взоры, словно на больного ребенка, не понравились лире до чрезвычайности.
– Здесь нет следов крови Сарахи. Либо ее защитили квихельмы, либо она сбежала до того, как пришли в ее дом, забрав свое добро, – недовольно сведя брови, объяснила Энира, завершив монолог икотой.
– Логично, – успокоившись, произнес Юхан. – Она же савира… Вот только почему она не предупредила квихельмов?
– Скорее всего, она предупреждала, – как бы между прочим, обронила лира. – Либо ее не послушали, либо видение пришло ей слишком поздно.
– Что у тебя в руке? – неожиданно, перескочил на другую тему Киф.
Поняв, что левая рука зажата в кулак, девушка опустила взгляд, попутно отметив, что все кисти расцарапаны, а на разорванной рубашке местами проступают полоски крови. Сразу же пришло неприятное ощущение стянутой боли. Поморщившись, лира разжала пальцы, обнаружив там смятую записку Сарахи. Развернула ее.
«тебе нужен дамаск»
С минуту тупо рассматривая непонятное слово и пытаясь найти в известных ей языках хотя бы знакомое, Энира, в итоге, раздраженно спросила:
– Что такое дамаск?
Лица парней съежились в непонимающие гримасы.
– Что это? Предмет? Фрукт? Болезнь какая? – не унималась лира, резким движением показывая друзьям мятый листок. – Сараха написала, что нам это нужно.
– А больше она ничего не написала? – осторожно поинтересовался Киф.
Направившись к сундуку у противоположной стороны, Эни коротко бросила через плечо:
– Нет.
Больше всего девушку волновало, как попасть в Запретные Леса. Ведьма знала Эниру, а Энира знала свою ведьму, поэтому была уверена, что этот самый дамаск как-то может помочь попасть во владения вейланов, либо укажет путь. А значит, уже вырисовывается план действий.
Перекопав весь сундук и отыскав лишь две маленькие бутылочки с черной жидкостью внутри, Энира разочаровано сморщила нос. Засунув драгоценные находки в карман, она встала и уверенно направилась к выходу, не переставая с раздражающей периодичностью икать.
Стоило ей перешагнуть наполовину вывернутый порог и очутиться на улице, как лира встала, словно вкопанная. Метрах в пятнадцати от хижины ведьмы, полукругом стояли десять лысых мужчин. Все одинаковой комплекции здоровых быков, облаченные в черные одежды, лица в шрамах, в руках оружие на любой вкус. Эни никогда не видела мортенийцев, так сказать, в натуральную величину, но что-то ей подсказывало, что эти бравые ребята относятся именно к ним. Обычно, люди, впервые увидев лиру, поражаются, восхищаются, пугаются, а эти даже бровью не повели. Значит, знали о ее существовании, возможно, даже по ее душу и пришли.
Вылетевший вперед Киф, грубо толкнул подругу за спину. Юхан встал рядом. Квихельмы вытащили мечи.
– Ларо, Хмор, девчонка на вас, – на ардальском языке бесстрастно произнес мортениец в центре, с самой жуткой физиономией. Поняла его лишь Энира.
– Эни, мужиков берем на себя, с бабой разбирайся сама, – сквозь зубы скомандовал Юхан, пока наемники, словно хищники, подходили ближе.
– Какой еще бабой? – вытаращив глаза на мортенийцев, севшим голосом, спросила лира.
– Та, что справа! – рыкнул Фалемот, после чего они с Кифом бросились на убийц.
Пока квихельмы каскадами отбивались от умелых воинов, успев даже одного ранить, Энира, остолбенев, воззрилась на «женщину» справа. Она видела жесткие черты лица, лысую голову, мускулистые руки, мощные ноги, маленькие злые глаза, более выраженную, чем у остальных, талию и… грудь! Да. Это всё же была женщина. Лира и не знала, что они вербуют особей женского пола.
Очевидно, мортенийку звали Ларо. Хмора взял на себя Киф, поэтому ловить (или убивать) Эниру ей придется одной. Лира Бэр очень хорошо помнила уроки Тэйпа, знала куда бить, как уходить из захватов, поэтому, как только Ларо приблизилась на расстояние десяти шагов, Энира резво развернулась и задала стрекача в дом Сарахи. Она ж не дура, в самом-то деле, драться с этой дикой медведицей.
На бегу подхватив сломанный табурет, девушка с силой бросила его в окно на другом конце комнаты. Она знала, что если будет перелазить через проем, то вся изрежется не до конца выбитым стеклом, да еще потеряет столько времени, что ее просто поймают, а что приказано делать мортенийцам с ней, лира знать не хотела. Хардраг (будь он благословенен!) научил Эниру великолепно бегать, прыгать и лазать. Поэтому, набрав достаточно скорости, лира сильно оттолкнулась, вытянулась струной в прыжке, чтобы пролететь через окно и выпрыгнуть уже на улицу, с другой стороны дома. Но осуществить задуманное не получилось. Крепкая рука обхватила ее за лодыжку и дернула назад.
Энира бухнулась животом прямо на раму, кажется, выбив легкие из своего тела. Ее потащили внутрь дома. Живот будто прострелили раскаленной стрелой, в левом боку оказался внушительный осколок стекла. Хватая ртом воздух, а руками всё, за что можно зацепиться, лира с грохотом упала на пол, расквасив нос. В глазах потемнело, в ушах зазвенело, так что осознание, что ее перевернули на спину, пришло не сразу. Простое зрение дало осечку, поэтому Энира спешно перешла на магическое. Первое, что она увидела, это алую ауру Ларо, стремительно направившую часть себя в сторону лиры. На конце алой была слабая аура серебристо-желтоватого цвета – цвет металла.
Инстинкт самосохранения сработал помимо воли. Эни быстро откатилась и тут же вернулась обратно, с размаху пнув воздух с рубиновой аурой. Грузной тело упало рядом. Не останавливаясь, лира схватила попавшийся под руку кусок стекла и всадила в мортенийку. Надеясь, что попала куда-нибудь в глаз, сердце, печень, Энира тяжело поднялась и сразу же упала, получив сильный удар в ногу. Поцеловавшись с полом левым боком, лира закричала. Кусок стекла, что торчал в ней, вошел еще глубже от удара.
Ничего не соображая, Энира лишь услышала на ардальском: «Сдохни, тварь!»
– Вирнас, фирмут, звирт!
Стоило произнести эти три волшебных слова, которые лиру заставил запомнить Тэйп, лоб, затылок и позвоночник девушки пронзила такая адская боль, что от собственного крика зазвенело в ушах. Воздух вокруг стянуло, будто высасывая из кожи все соки. Секунда, и раздался треск, взрыв и тишина.
Не в силах более терпеть эту невыносимую боль, колотившуюся внутри черепа, Энира крикнула слово-ключ, отменяющее действие медальона:
– Санрив!
Разрывающее чувство в голове исчезло. Что произошло, лира не знала. На нее больше никто не нападал, но даже если бы напали, сил на борьбу не осталось. Не замечая льющихся слез, девушка потянулась дрожащими руками к стеклу в своем боку.