Страница 6 из 28
– Давно?
Мысли Дамаска заметались в голове. Он очень надеялся, что ребенку уже больше десяти лет и король керибюсского Дна принимал участие в его воспитании. Ведь если это младенец, вряд ли Атонах успел привязаться к нему. А Дамаск желал уничтожить именно то, что ему дорого.
– Давно, – ответил на вопрос Бирм. – Роза родила года за четыре до того, как мы сбежали из Керибюса. Она прятала ребенка от Атонаха в Ехаире, у своей матери.
– Как же он пропустил беременность Розы? – спросил султан, не в силах свести концы с концами.
– Это ты у Розы спрашивай, а не у меня.
«Значит, ребенку сейчас уже должно быть в пределах двадцати лет», – подумал про себя Дамаск, вслух же спросил:
– Ну хорошо, а Атонах хоть знает про него?
– Очень даже знает. Как выразился Шах в письме – души не чает.
Дамаск злорадно улыбнулся. Его уже не особо интересовало, где сейчас находится этот ребенок, чем он занимается, и кто его окружает. Ибо находись он хоть в Бездне с Кардашем, Белый достанет его несмотря ни на что! Единственное, на что уповал султан, чтобы ребенок оказался девочкой. Он был уверен, что если родилась дочь, похожая на Розу, Атонах будет любить ее по-настоящему, всем сердцем.
– Пожалуйста, скажи, что это девочка! – с надеждой попросил Дамаск визиря.
В ответ, Бирм лишь довольно осклабился и утвердительно качнул головой.
– Да! – звонко ударил кулаком о ладонь султан, после чего вкрадчиво произнес: – Да свершится правосудие.
3 глава.
Засада
Лисбет, Гиваргис
Квихл
3038 г.
Медленно покачиваясь на украденных рысаках, Энира, Киф и Юхан приближались к родному Квихлу. Они ехали окольными тропами, дабы не наткнуться на мортенийцев. Но к величайшему удивлению Эниры, их дружная компания от силы встретила двух-трех мирян, стоило им пересечь границы Гиваргиса. Это ее настораживало, но нисколько не расстраивало.
– Что за кардашева тьма здесь произошла!? – пробудило от дремы Эниру неожиданное восклицание Юхана.
Мерно раскачиваясь за спиной друга, лира, кроме тянущейся лесополосы справа, ничего не наблюдала, закопавшись в своих безрадостных мыслях. Выглянув из-за плеча, Энира обомлела. Бесконечные стены Квихла стояли, как и прежде, а вот ворота были выворочены, словно гигантский огненный шар разорвал их, оставив лишь почерневший расплавленный камень, который уже успел застыть в новой форме.
Холодная склизкая змея страха поползла от горла к желудку. Кровь моментально ушла из пальцев, превратив их в холодные ледышки. Там же Сараха! Потеря еще и любимой старушки добьет лиру окончательно.
Плохо контролируя свои движения, Энира, с элегантностью мешка картошки, начала сползать с рысака.
– Куда ты покатилась? – рыкнул Юхан, грубо сажая подругу обратно на коня. – Не подумала, что верхом быстрее будет?
Синхронно стеганув вожжами, квихельмы устремились к замку Братства, скрытому за перелесками.
Не нужно быть савирой, чтобы догадаться о недавней катастрофе, что развернулась здесь. Погрузившись в очередной туман ужаса и потрясения, мозг Эниры отмечал выжженные прогалины на земле, багровые пятна на траве и камнях, вырванные с корнями деревья, разрушенные постройки на тренировочных площадках и оглушающую тишину.
– Разорви меня тысяча храгов! – вырвал лиру из приветливых когтистых лап подступающего безумия возглас Фалемота. – Здесь были фархи!
– Может ты крикнешь погромче? Вдруг они еще не ушли и хотели бы с нами встретиться, – выдавил из себя Киф севшим голосом.
Мальчишки спрыгнули с рысаков, и только тогда Энира поняла, почему они заговорили именно о фархарах. Всего год назад, хотя, казалось, что уже в прошлой жизни, лира и Тэйп Хардраг часто находились на этом пятнадцатом поле, сидя под огромным черным вястом. Однако от гигантского дерева не осталось и следа. Вместо него в земле зияла дыра формой равностороннего треугольника, точно такого же, как в Къюнгонде. Магически выдолбленный провал Темными.
Продираясь мыслями сквозь чащу вновь навалившихся кошмарных событий, Энира вспомнила про Источник древней магии Светлых под Квихлом и про такой же Источник в Къюнгонде. Тогда Тэйп нашел странную деревяшку, которую отдал Кифу, наказав хранить ее ценой жизни. В тот роковой день, он опередил фархаров. Квихл же не выстоял.
Спрыгнув с рысака, Энира направилась к пропасти на дрожащих ногах. Взглянув в бесконечную глубину, в голове лиры промелькнула мысль, что фархи пытаются собрать части какого-то оружия. Вот почему Тэйп приказал квихельмам беречь загадочный черенок, добытый в катакомбах Къюнгонда! Если оружие будет собрано в руках Темных – мир погибнет!
Не отрывая загипнотизированного взгляда от треугольной дыры в земле и окунувшись в свои страшные воспоминания хождения по древним катакомбам, Энира не слышала бурное обсуждение мальчишек и не сразу поняла, что ее тащат обратно к рысаку.
– …Их не могли всех убить! – вернул лиру в реальность озлобленный голос Юхана, когда он усаживался в седло, позади подруги.
– Я не говорю, что их всех убили. Иначе все поля бы были усеяны трупами квихельмов, – даже обычная выдержанность Кифа подвела, добавив в его голос ноты гнева и растерянности. – Кто-то из квихельмов выжил и прибрал тела. И этот кто-то еще может быть в замке.
Юхан стеганул рысака. Животное ошпарено дернулось вперед, но Энира резко рванула поводья на себя. Бедный конь, не зная, что от него хотят наездники, взвился на дыбы.
– Эни, мать твою! – заорал Фалемот, уняв гарцующее животное.
Однако подруга его уже не слушала. Ловко проскользнув у квихельма под рукой, лира спрыгнула на землю. Что там стало с замком, ее мало интересовало. Страх за любимую старуху придал разуму невероятную ясность и прорву сил.
Пятнадцатое поле – самая ближайшая тренировочная площадка к хижине Сарахи. С завидной скоростью, Энира влетела в стену кустарника, заполонившего перелесок, отделяющий домик ведьмы от поля. Тело тут же исполосовали кровавые царапины. Кажется, мальчишки что-то голосили за спиной, но лира даже не пыталась разобрать что.
Подбегая к черной хижине, глаза девушки хищно отмечали каждую мелочь. Проломленная дверь, пустые оконные проемы без рам, стекло на траве, обугленные прогалины, темные засохшие пятна. Всё это удалось выхватить за пару секунд, пока Энира не ворвалась в дом.
Тяжело дыша, девушка полными отчаянья глазами осматривала перевернутую мебель. Занавески и скатерть комком валялись на полу, а их белоснежная ткань напиталась багровыми рисунками. Похожего цвета запекшиеся кляксы обляпали стены и половицы. Круглый стол, разломанный пополам, сиротливо был забит в угол. А шкафы с зельями Сарахи и вовсе превратился в кучу мусора. Лишь сундуки остались нетронутые.
Глянув на проем в соседнюю комнату, Энира увидела какой-то листок, прилипший к порогу. Подбежав и жадно схватив его, оторвав кусок, прилипший к сухому пятну крови, она впилась глазами в три коряво написанных слова: «тебе нужен дамаск».
Это был почерк Сарахи. На белой бумаге зияли кровавые отпечатки пальцев. Что это? Последняя записки савиры? Что произошло? Ее взяли в плен? Убили!?
Последняя мысль опалила внутренности огнем.
– А-а-а-р! – заорала от бешенства Энира и со всей силы пнула рядом стоящий сундук.
Ничего не видя от застилающей пелены слез, она крушила и до того переломанные вещи. Отбивая кулаки, стопы, колени, Энира уже начинала задыхаться от ярости, усталости и всепожирающей боли. Вихрем кружась по комнате и разрушая всё, что попадется под руку, лира врезалась в какую-то преграду. Не желая останавливаться, она начала толкать и бить препятствие, пока не поняла, что ее в железное кольцо скрутил Юхан.
– Ненавижу!! – завопила Энира, уже не пытаясь вырваться и всю свою боль вкладывая в силу голоса. – Будьте вы прокляты поганые фархи! Чтоб вы все сдохли! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!..