Страница 85 из 94
Ева поборола соблазн и подошла к двери. Ее сопровождала только Пибоди.
- Все посты готовы?
- Подтверждаю готовность, - прозвучал в наушниках голос Фини. - Если он попытается удрать от тебя, мы его возьмем.
- Сообщение принято. - Ева посмотрела на Пибоди. - Он не удерет от нас.
- Ни за что!
Ева нажала на звонок и стала считать секунды, покачиваясь на каблуках. Когда она досчитала до десяти, дверь открыл молодой человек, видимо выполняющий обязанности дворецкого.
- Помните меня? - белозубо улыбнулась ему Ева. - Мне нужно поговорить с мистером Данвудом.
- Да, лейтенант. Входите, пожалуйста. Я сообщу мистеру Данвуду, что вы здесь. Могу я предложить вам слегка подкрепиться, пока вы будете ждать?
- Нет, спасибо, мы сыты.
- Очень хорошо. Пожалуйста, чувствуйте себя, как дома.
Юноша, казавшийся чинным и чопорным благодаря классическому черному костюму, пошел наверх.
- Если бы Рорк уволил Соммерсета и заменил его кем-нибудь более молодым, со мной наверняка обращались бы вежливо. Причем каждый божий день.
- Соммерсет очень славный человек. Просто вы его ненавидите и поэтому пристрастны.
- Кто сказал, что я его ненавижу?
- Тот, кто знает вас лучше всех, мэм.
- Лучше всех я знаю себя сама, - возразила Ева. - И с чего ты взяла, что... Потом напомни, на чем мы остановились, - сказала она, увидев спускающегося в вестибюль Люциуса. - Добрый день, мистер Данвуд.
- Добрый день, лейтенант.
Он тоже был одет в черное. Небольшой грим делал лицо Люциуса мертвенно-бледным. Утром это произвело сильное впечатление на его мать, и Люциус не сомневался, что с копами произойдет то же самое.
- У вас есть новости о моем деде? Я все утро провел с матерью, и она... - Он осекся и отвел взгляд, словно пытался взять себя в руки. - Мы оба будем благодарны за любые новости. За все, что поможет нам легче пережить эту потерю.
- Думаю, тут я могу вам помочь. Кое-кто уже сидит в камере предварительного заключения.
На мгновение в глазах Люциуса мелькнуло удивление, но тут же исчезло.
- Не могу передать, что это для нас значит! Его убийца должен как можно скорее предстать перед судом.
- Это будет самый счастливый день в моей жизни. - Ева знала, что не должна давать себе воли, и все-таки поддалась соблазну. - Вообще-то, в убийстве участвовали два человека. Один из них уже арестован, а арест второго неминуем.
- Два? Двое на одного беспомощного старика? - В голосе Люциуса прозвучал гнев. - Я хочу, чтобы они поплатились за это! Получили по заслугам!
- Мы придерживаемся того же мнения. Так что приступим. Люциус Данвуд, вы арестованы.
Он невольно отпрянул, и Ева вынула оружие.
- Если ты попробуешь бежать, то окажешь мне большую услугу. У меня не было возможности пристрелить твоего дружка Кевина, хотя руки так и чесались.
- Заткнись, ты, идиотка!
- Ладно, пусть идиотка, но кто из нас окажется за решеткой? О глупости судят по поступкам. Руки вверх и за голову. Ну!
Данвуд поднял руки. Но когда Ева поворачивала его лицом к стене, он сделал резкое движение. Точнее, она позволила ему это, но вовсе не собиралась терять сон и терзаться муками совести. Когда Люциус оттолкнулся от стены, она сделала шаг назад, чтобы дать ему место размахнуться, нырнула под руку и дважды ударила его кулаком в живот.
- Сопротивление аресту, - объявила она, когда Люциус упал на четвереньки и его вырвало. - Еще одно преступление, которое будет включено в обвинение.
Ева пинком повалила Данвуда на пол и поставила каблук на его шею.
- Не буду добавлять оскорбление полицейского при исполнении служебных обязанностей, потому что из этого ничего не вышло. Пибоди, когда я перечислю выдвинутые против него обвинения и прочитаю ему его права, надень на этого клоуна наручники.
Не успела она закончить, как Люциус потребовал адвоката.
ГЛАВА 21
Когда Ева поднималась по ступенькам, небо было еще по-вечернему синим. Впервые за последние дни она слышала пение птиц и ощущала нежный аромат цветов. Хотелось посидеть на ступеньках и насладиться простыми радостями жизни. Вспомнить, что на свете существуют не только смерть, кровь и проливающие ее эгоистичные, испорченные мальчишки, не понимающие разницы между бытием и небытием.
От избытка чувств Ева сорвала гроздь пурпурных цветов, свисавших из большого глиняного горшка, и прошла в дом.
Соммерсет увидел в ее руке цветы и нахмурился.
- Лейтенант, то, что растет в горшках, не предназначено для срезки.
- А я их и не срезала. Просто сорвала. Он дома?
- В кабинете. Если вы любите вербену, то можете приказать, чтобы вам принесли букет из оранжереи.
- Бе-бе-бе, - передразнила Ева, поднимаясь по лестнице.
Соммерсет посмотрел ей вслед и одобрительно кивнул. Этого нехитрого замечания хватило, чтобы вновь вернуть ее к жизни.
Рорк со шлемом на голове стоял у окна и что-то говорил в микрофон. Вероятно, речь шла о переделке какой-то безнадежно устаревшей системы передачи данных, но густой жаргон электронщиков мешал Еве понять, в чем дело. Поэтому она просто прислушивалась к голосу мужа.
Иногда его напевный ирландский акцент вызывал у нее странное чувство. Перед умственным взором представали туманные фигуры воинов и душистое пламя. "Все-таки жаль, что я ничего не понимаю в поэзии", - подумала Ева во второй раз в жизни. Наверно, только женщина может так реагировать на чей-то голос.
Может быть, лет через десять-двадцать она привыкнет к его голосу. И к нему самому.
Проникавшие в окно солнечные лучи заливали Рорка сверкающим золотом. Он забрал волосы лентой, и над головой его сиял нимб, которого он явно не заслуживал. Но почему-то это вдруг показалась ей правильным.
Рорк включил экран, и Ева услышала бормотание диктора, читавшего новости. Телефон, стоявший на письменном столе, надрывался, но никто не обращал на него внимания.
В комнате стоял аромат денег и власти. Аромат Рорка. Ева внезапно ощутила желание, естественное, как дыхание.
И тут он обернулся к ней.
Когда их взгляды встретились, Ева подошла, притянула мужа к себе и впилась в его губы.
В висках Рорка зашумела кровь, заглушая голос, звучавший в наушниках. Он страстно ответил на поцелуй.