Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 64 из 100

- Милочка, - вмешалась продавщица, - смешно отказываться, когда мужчина хочет подарить вам такое ожерелье. Тем более мы продаем его с сорокапроцентной скидкой.

- О, скидка - дело десятое, - небрежно махнул рукой Грей. - Давай-ка действительно примерим бусы.

И он застегнул ожерелье. Жемчуг был сказочно хорош, и, разумеется, его надо было носить вовсе не с простой хлопчатобумажной рубашкой, в которой отправилась на прогулку Бриана.

- Грей, ты не должен покупать мне такие вещи, - пробормотала она упавшим голосом, хотя руки так и тянулись потрогать бусинки.

- Глупости! - Грей наклонился к Бриане и чмокнул ее в щеку. - Не лишай меня удовольствия. - Он выпрямился и, прищурившись, окинул Бриану критическим взглядом. - Да, по-моему, это то, что нужно. Покажите-ка мне еще вон ту булавку с бриллиантовым сердечком, - попросил он продавщицу.

- О, у вас хороший вкус! - Продавщица проворно положила на прилавок черный бархатный футляр.

- Да, прелестная вещица. Как ты думаешь, Бри, Мегги понравится? Я хочу сделать ей подарок в честь рождения ребенка.

- Ах! - Бриана потеряла дар речи. Сперва жемчужное ожерелье, теперь бриллианты в подарок сестре... - Конечно! Как ей может не понравиться такое чудо? Но, Грей, тебе не следует...

- Какую скидку вы сделаете за обе эти вещи? - деловым тоном поинтересовался Грей у продавщицы.

- Так... - Она задумчиво забарабанила пальцами по прилавку, потом, болезненно скривившись, достала калькулятор , что-то подсчитала и написала сумму на листочке.

Когда Бриана увидела цифру, у нее остановилось сердце.

- Грей, пожалуйста!

Он знаком велел ей помолчать.

- По-моему, можно скинуть еще немного.

- Вы меня убиваете, - простонала женщина.

- Ничего, думаю, это не смертельно. Она принялась причитать, что ее заставляют работать в убыток, опять долго расхваливала свой товар, но потом все-таки сбавила цену и патетически воскликнула, прижав руку к груди:

- Я от сердца отрываю!

Грей подмигнул ей и вынул бумажник.

- Заверните покупки и пришлите их в отель "Плаза".

- Грей, не надо!

- Извини, дорогая. - Он снял с шеи Брианы бусы и небрежно протянул их обрадованной продавщице. - К вечеру ты их получишь. Не стоит ходить по городу в таком дорогом ожерелье.

- Да я совсем не то имела в виду! Ты же прекрасно знаешь!

- У вас чудный голос, - сказала продавщица, пытаясь отвлечь Бриану. - Вы ирландка?

- Да. Видите ли...



- Она впервые в Америке, и мне хочется сделать ей памятный подарок. - Грей поцеловал Бриане руку с таким видом, что даже у циничной продавщицы защемило сердце. - Поверь, мне очень этого хочется, Бриана.

- Все равно ты не должен покупать мне дорогие вещи.

- Но мне доставляет удовольствие делать тебе подарки. Тем более что ты никогда ничего не просишь.

- И где вы живете в Ирландии, милочка? - поинтересовалась продавщица.

- В графстве Клер, - пробормотала Бриана, понимая, что опять проиграла. Это на западе.

- Там, наверное, очень красиво, да? - Продавщица взяла кредитную карточку Грея и ахнула. - Боже мой! Грейсон Теин! Да я же прочла все ваши книги! Я ваша горячая поклонница. Господи, то-то удивится мой муж, когда я ему расскажу... Он тоже обожает

ваши романы. А вы не могли бы дать мне автограф? Иначе Милт не поверит, что я с вами разговаривала.

- Ну конечно! - Грей взял у нее листочек бумаги. - Вас зовут Марсия? - Он ткнул пальцем в табличку, стоявшую на прилавке.

- Да, это я. А вы живете в Нью-Йорке? На обложках книг почему-то никогда не указывают ваше местожительство.

- Нет, я тут не живу. - Грей улыбнулся и протянул продавщице листок, надеясь, что это отвлечет ее от дальнейших расспросов.

- "Марсии, - прочитала она, - жемчужине среди жемчугов. С нежностью Грейсон Теин", - продавщица просияла, однако не забыла при этом заставить Грея подписать чек. - Заглядывайте к нам, мистер Теин, когда вам будут нужны особо изысканные украшения. И не беспокойтесь, я сейчас же отправлю ваши покупки в гостиницу. Несите бусы на здоровье, милая. Надеюсь, вам в Нью-Йорке понравится.

- Спасибо, Марсия. Передайте мои наилучшие пожелания Милту, - довольный собой, Грей повернулся к Бриане: - Хочешь еще что-нибудь посмотреть?

Она молча покачала головой.

- Зачем... зачем ты это сделал? - выпалила Бриана, когда они очутились на улице. -Не понимаю, как ты умудряешься меня переубедить? Я же не хотела...

- Не бери в голову, - отмахнулся Грей. - Лучше скажи, ты есть хочешь? Я лично хочу. Давай купим хот-дог.

- Грей! - Бриана дернула его за рукав, заставив остановиться, и торжественно произнесла: - У меня никогда не было такой красивой вещи. И такого прекрасного... друга.

- Вот и отлично! - Грей схватил ее за руку и потащил к следующему перекрестку, рассчитывая, что она истратила почти весь порох и не будет сильно сопротивляться, когда он приведет ее в магазин женской одежды - выбирать платье для премьеры.

Бриана, конечно, поупиралась, но потом опять-таки сдалась. Чтобы немного восстановить равновесие, Грей тоже пошел на попятную и позволил ей заплатить за сувениры, которые она хотела привезти в Ирландию. Ему ужасно понравилось, что Бриану гораздо больше впечатлили детские игрушки, а не украшения и модная одежда. Но самое большое впечатление на нее произвела кухонная утварь.

В восторге от Брианы, Грей приволок покупки в гостиницу и, заманив ее в постель, долго предавался с ней сладостным любовным утехам.

Потом они пообедали в роскошном ресторане, и Грей повел Бриану потанцевать в Радужную комнату, где ей пришлось по душе буквально все: и интерьер, в котором человек чувствовал себя вне времени и пространства, и большой, прекрасный оркестр.

После танцев Грей опять долго ласкал Бриану, и наконец она, обессилев, заснула, а он лежал рядом, вдыхал аромат роз, которые подарил ей утром, гладил ее шелковистые волосы и прислушивался к тихому мерному дыханию.

На рассвете, уже засыпая, Грей вдруг вспомнил, в скольких отелях за свою жизнь он спал один. И сколько раз просыпался в одиночестве. Никого рядом с ним не было! Никого, кроме людей, порожденных его фантазией.

И его это вполне устраивало. Хотя теперь, когда рядом лежала, уютно свернувшись калачиком, Бриана, он уже не был твердо уверен, что одиночество благо.