Свеча в темноте

— Я ведь права, да, девочка из другого мира? Это Обиван поставил на тебя знак своей семьи. Но ведь его не было здесь, когда ты появилась. А значит, вы встречались раньше. Где? В твоем мире? Что вы там делали? И почему в итоге ты все-таки переместилась в Пределы? Неужели нас ожидает очередное потрясение мира?

— Права, — коротко ответила я. — В моем мире магии нет, но есть порталы, которые перемещают людей в другие миры без четкого алгоритма.

Драконья принцесса с минуту задумчиво рассматривала меня, потом, будто согласившись со своими мыслями, выдала:

— В наш мир без надобности не приходят. Советую уже сейчас подумать над тем, какое прозвище тебе дадут в Пределах.

— Прозвище? — не понимая, к чему клонит Юсалина, переспросила я.

— Каждое мало-мальски отличившееся существо зарабатывает у нас народное признание и прозвище. Это короткое напоминание о том, что было сделано во имя мира и живущих в нем рас. Валентина, мать твоего ненаглядного, носит прозвище Предназначенная — она попала себя, чтобы стать возлюбленной единственного в своем роде существа, зачатого демоном и драконицей. Стала предназначенной только для него. Вместе они остановили пятисотлетнюю войну. Неплохая заслуга, как думаешь?

— Пожалуй, — пожав плечами, согласилась я.

— Мой отец носит имя Отличившегося. Моя мать — Силь Прощенная. И пусть она эльфийка по рождению, ей дали силы стать равной драконам, несмотря на все совершенные деяния. Это позволило ей родить полноценных драконят для отца. Вот и ты когда-нибудь обзаведешься своим прозвищем. Осталось только узнать, каким. Рассказывай, девочка из иного мира. Что призвало тебя сюда?

Я не знала, стоит ли делиться с ней подобной информацией. Но, посмотрев в пылающие глаза, все же решилась.

— Меня призвало Древо Познания.

Юсалина молчала, опустив взгляд на пол. Затем медленно заговорила.

— Некоторое время назад с деревом произошел несчастный случай. Подробности не разглашались, однако брат в то время как раз возвращался с тренировки и видел, как во дворе Златоглазый и Валентина разговаривали с хранителем Древа. Среди студентов просто не наводят панику. Но что-то с нашим источником магии явно происходит. Может, ты знаешь ответ на этот вопрос?

— Магия людей из Южного Предела медленно убивает его, Юсалина.

— Святое пламя дракона, — принцесса прикрыла рукой рот, не скрывая от меня потрясенного взгляда. — Мы же все можем погибнуть вместе с деревом!

— Это доподлинно неизвестно, — неуверенно, но все же возразила я. — Дерево позвало меня, поскольку во мне есть магия исцеления. По крайней мере, так решили милорд Златоглазый с женой.

— Исцеление в тебе, конечно, присутствует, — задумчиво прищурившись, повторила мои слова драконица. — Только вот куда делся тот огонь, который я сегодня видела в столовой? Что за игры с даром, девочка из другого мира?

— Варвара, — не желая отвечать на этот вопрос, сменила тему я. — Меня зовут Варвара.

Принцесса, кажется, могла понимать намеки с полуслова. Усмехнувшись, она улыбнулась с предвкушением.

— Ты ведь понимаешь, что брата твой внезапно пропавший дар не остановит? Он успел разглядеть все, что было нужно.

— Думаю, если твой брат узнает о метке, его пыл немного охладится.

— Сомневаюсь, — фыркнула принцесса. — Не замуж, так при себе тебя всегда можно держать. Драконы коварны, дорогая. Ты даже не представляешь себе, насколько.

— Я надеюсь, ты не будешь ему в этом коварстве помогать? — напряженно спросила я. — Я ведь не представляю для тебя угрозы.

— Ты-то? Нет, конечно, но Инойван публично унизил меня, и я просто не могу оставить этого поступка без ответа, — усмехнулась Юсалина. — Следующий ход — мой.

С этими словами она грациозно поднялась с постели и покинула нашу комнату. Я, простонав, упала лицом в подушку и пролежала так некоторое время. Идти никуда не хотелось, несмотря на обещание сходить с Ноем к милорду Мроту. Я прошлепала до шкафа, обнаружив там комплект постельного белья и ночную сорочку. Кровать застелила, а потом легла сверху и прикрыла глаза. Очень хотелось увидеть Обика. Я только попала в этот мир, но уже, кажется, успела попасть в неприятности.

Меня разбудил шум воды за стеной. Глаза открывать не хотелось, слишком тепло и уютно было мне в тот момент. Потом, вспомнив, что в ученической комнате никак не могло быть моря, я все же очнулась. И обнаружила себя в уже знакомой каюте.

На узкой кровати я лежала одна. Обиван сидел спиной ко мне, сгорбившись, и чем-то увлеченно занимался. Тихо поднявшись, я на цыпочках подошла к нему сзади, а затем обняла и положила подбородок на плечо.

— Проснулась? — в его голосе отчетливо слышалась улыбка.

— Захотелось к тебе. Академия пугает, когда я в ней одна, — призналась я, потершись носом о свободную от рубашки кожу шеи. Обик испустил сдавленный стон.

— Провоцируешь, Варвара, — укоризненно заметил он.

— Возвращайся скорее, — будто не замечая его меняющегося настроения, ответила я, а затем присмотрелась к рукам любимого. — Ты рисуешь? Это ведь я, да?

— Скорее, то, что с тобой может произойти, — поправил меня Обиван.

— Ты провидец? — удивленно пробормотала я, встречаясь с его темными глазами.

— В некотором роде. Я рисую картины будущего — это одно из проявлений сильного дара менталиста, — сдержанно улыбнулся Обиван, потянув меня за руку и устраивая у себя на коленях.

Сидеть с ним вот так, по-домашнему, было тепло и уютно, и я, разомлев, не сразу поняла, в каком именно положении Обик запечатлел меня на рисунке. Когда же, наконец, черные линии, так похожие на угольные, обрели смысл, я зарделась, что было силы. Да, это определенно был мой рисунок. Из того отрезка будущего, в котором Обиван уже сделал меня своей. Слишком женственным казалось запечатленное на бумаге тело. Слишком изнеженно и расслабленно оно смотрелось поверх белоснежных простыней.

— Почему…я? Почему так? — получилось, наконец, выдавить из себя.

— Кто же еще, милая? — он зарылся лицом в мои волосы, с удовольствием вдыхая их запах. — Только ты и никто больше.

— Это…прекрасно, Обиван.

— Хочешь увидеть больше? — прошептал любимый.

— Да, — выдохнула я, не в силах бороться с любопытством.

Обик поцеловал меня в висок:

— Тогда держись, милая.

Реальность вокруг нас поплыла. Я крепче прижалась к Обивану, не столько испугавшись неожиданности, сколько не желая расставаться, и зажмурилась. Открыла глаза только тогда, когда раздался его довольный смешок:

— Все, прибыли, Варя.

Он больше не был странником, плывущим к дому через огромный океан. На Обике была серая бесформенная рубаха факультета менталистов и такие же штаны, но даже в них мой ненаглядный умудрялся выглядеть потрясающе. Не мешая мне разглядывать свой преобразившийся вид, Обиван, тем не менее, начал подталкивать меня прочь от того места, где мы оказались.

— Скорее, милая, сон может внезапно закончиться.

— А как мы оказались в академии? — только и догадалась спросить я.

— Если ты еще помнишь, мы с тобой находимся не совсем в реальном мире, — в его голосе звучала плохо скрываемая ехидца. — Поскольку я вызвал тебя к себе, то и путешествовать вместе мы можем куда угодно. А так как ищем мы мои работы, было бы логичным оставить их именно здесь.

— Ну да, — стушевалась я, и Обиван обхватил мою талию:

— Не волнуйся, Варька, дай только вернуться, сам не могу дождаться, когда снова обниму тебя.

— А когда ты будешь здесь? — позволив тоске вырваться наружу, я крепко прижалась к Обивану. Все равно двор академии, в котором мы очнулись, пыл пуст и тих.

— Через несколько дней, милая, — остановился Обиван и несколько долгих мгновений поддерживал объятие. — А пока, — вновь отстранился он, рождая на лице плутовскую улыбку, — запоминай дорогу ко мне. Она тебе непременно пригодится!

Третий этаж корпуса менталистов. Дверь в самом конце коридора. Обиван уверенно прислонил мою руку к косяку и повернул голову: