Страница 11 из 111
Мэвис вообще любила экспериментировать со своими волосами, следуя за капризами моды, и они постоянно меняли свой цвет - от красного к золотому или кислотно-зеленому. Сейчас ее волосы были разноцветными. "В этом - вся Мэвис, - подумала Ева, с глупой улыбкой глядя на экран. - Господи Иисусе, вы только взгляните на нее!"
Да, большой путь прошла ее лучшая подруга! Когда-то она была уличным воришкой и зарабатывала на хлеб "карманной тягой". Собственно, тогда они и познакомились - Ева поймала ее с поличным. Затем Мэвис стала петь и танцевать в третьеразрядных клубах, а вот теперь - пожалуйста, звезда первой величины!
Ева протянула руку к трубке, намереваясь позвонить подруге и рассказать о том, что у нее сейчас перед глазами, но в этот момент телефон зазвонил.
- Слушаю, - сказала Ева.
Светофор уже давно переключился на зеленый свет, а она все не трогалась с места, завороженно глядя на экран. Сзади послышались нетерпеливые гудки других водителей.
- Здравствуй, Даллас.
- Вебстер?
Ева непроизвольно напряглась. Она была хорошо - даже слишком хорошо! знакома с Доном Вебстером. Но какой полицейский не напряжется, когда ему звонит офицер из отдела внутренних расследований - "гестапо", как называли его между собой копы?
- Почему ты звонишь мне по личному номеру? Инструкции требуют, чтобы ваша служба связывалась с нами по официальным каналам.
- У тебя найдется несколько минут? Мне нужно с тобой поговорить.
- Ты и так со мной говоришь. В чем дело?
- Нет, этот разговор не телефонный. Мы должны увидеться.
- Зачем?
- Всего десять минут, Даллас!
- Я уже еду домой. Позвони мне завтра.
- Всего десять минут! - повторил он. - Встретимся в парке, прямо рядом с твоим домом.
- Это как-то связано с отделом внутренних расследований?
- Узнаешь. Я у тебя на хвосте.
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Ева убедилась, что Вебстер говорил не в переносном, а в буквальном смысле - его машина действительно двигалась сзади, - и почувствовала себя еще более неуютно. Она не стала останавливаться у ворот своего дома, а проехала еще пару кварталов и, найдя единственное свободное место у тротуара, ловко припарковала машину. Ее не удивило то, что Вебстер не стал утруждать себя поиском места для парковки, а просто бросил автомобиль посередине улицы, проигнорировав возмущенные взгляды элегантной супружеской четы, которая выгуливала на лужайке трех изысканных афганских борзых. Он поставил на приборный щиток включенную полицейскую мигалку, вышел из машины и направился к Еве.
Обаятельная улыбка Вебстера неизменно помогала ему в общении с женщинами, и он это прекрасно знал. Вот и сейчас, изобразив самую благожелательную улыбку, он радушно приветствовал Еву. Лицо у него было худым и угловатым - эдакий ученый муж, только без очков и бархатной шапочки. Курчавые волосы были коротко острижены.
- В неплохом местечке ты поселилась, Даллас. И соседи у тебя такие, что перед ними прямо хочется пасть ниц.
- Да, веселые ребята. Мы часто устраиваем вечеринки с плясками на столе в голом виде. Что тебе нужно, Вебстер?
- Скажи сначала, как ты поживаешь? - Вебстер неторопливо направился к зеленой лужайке; растущие вокруг нее деревья весна уже тронула своим дыханием.
С трудом подавив раздражение, Ева сунула руки в карманы и последовала за ним.
- Прекрасно. А ты?
- Не жалуюсь. Чудесный вечер! Тебе нравится весна в Нью-Йорке?
- А что ты думаешь о последней игре "Янки"? Ну, теперь, когда мы так мило побеседовали, я все же хотела бы узнать, что тебе от меня нужно.
- Ты всегда была неразговорчива, Даллас. - Он вспомнил тот единственный раз, когда ему удалось затащить Еву в постель. Она и тогда произнесла не больше десятка слов. - Может, поищем лавочку? Вечер-то действительно чудесный!
- Я не хочу искать лавочку. Я не хочу хот-дог и не желаю беседовать о погоде. Я хочу домой. И если тебе нечего мне сказать, я пошла.
Она развернулась и сделала несколько шагов.
- Ты ведешь дело об убийстве Коли, верно? - послышалось за ее спиной.
Ева обернулась.
- Да, а что? - В мозгу Евы раздался тревожный звоночек. - Какое отношение это имеет к отделу внутренних расследований?
- Я не сказал, что оно имеет к нам какое-то отношение, но, когда погибает полицейский, мы всегда проверяем сопряженные с этим факты.
- Рутинная проверка не предполагает личных встреч в нерабочее время с лицом, ведущим расследование, - отчеканила Ева и, подойдя к собеседнику, посмотрела ему прямо в глаза. - Итак, Вебстер, почему отдел внутренних расследований сует нос в дело, которое я веду?
- Видишь ли, я ознакомился с предварительным отчетом. Жуткое убийство. Это трагедия не только для его семьи, но и для всех нас.
Ева постепенно начинала понимать, что происходит.
- Ты знал Коли?
- Не совсем. Большинство детективов шарахаются от нашего отдела, как черт от ладана. Вот ведь как интересно получается: когда речь заходит о продажных полицейских, все негодуют и требуют призвать их к ответу, но в то же время чураются тех, кто выводит этих самых продажных копов на чистую воду.
- Ты хочешь сказать, что Коли был продажным полицейским?
- Ничего такого я не говорю. Но даже если бы в отношении его велось следствие, я бы не имел права обсуждать с тобой эту тему.
- Бред собачий, Вебстер! У меня на руках - убитый коп, и, если он был в чем-то замешан, я должна это знать.
- Повторяю, я не имею права обсуждать с тобой работу отдела внутренних расследований. Но я узнал, что ты заинтересовалась финансовыми делами Коли и даже получила ордер на доступ к этой информации.
Ева чувствовала, что вот-вот взорвется, и немного помолчала, пытаясь взять себя в руки.
- Я не имею права обсуждать с тобой работу отдела по расследованию убийств, - наконец сказала она. - Тем более что я не понимаю, чем могло следствие, которое я веду, заинтересовать ваш крысиный отдел.
- Ну вот, теперь ты пытаешься меня оскорбить, - развел руками Вебстер, оставаясь при этом совершенно спокойным. - А ведь я просто хотел намекнуть тебе - неофициально, по-дружески, - что все Управление полиции только выиграет, если это дело будет закрыто как можно быстрее и без шума.