Страница 54 из 69
Так неужели и правда Кимблер зарезал коллегу, пусть и из другой компании, да ещё и так цинично — в исповедальне, когда понял, что тот может поломать его планы? Хан еще раз посмотрел на отчёт врача. Всё бы сходилось, если бы не один момент: у херра Зольфа Йенса Кимблера на момент убийства Ганса Рубера было железное алиби. Он в это время разговаривал с ним, комиссаром полиции Маттиасом Ханом, в Мюнхенском госпитале.
И он совершенно открыто с досадой сообщил стражу порядка, что не попал на важную встречу. Выходит, скрывать ему было нечего. Хан еще раз просмотрел поднятое из архива личное дело то ли свидетеля, то ли подозреваемого. Зольф Йенс Кимблер окончил Гейдельбергский университет. Во время войны работал как учёный в тылу. И, хотя ему и было присвоено звание, никогда не служил в армии.
***
— Переведите меня в другой отдел! — раскрасневшаяся Ева выловила Берга в коридоре перед началом рабочего дня.
Директор презрительно смерил растрёпанную девушку взглядом, отметив красный след на правой щеке.
— У меня нет вакансий, фройляйн Вайс. Либо вы остаётесь в том же отделе, либо увольняетесь, ваше право. И поспешите на рабочее место — насколько мне известно, ваше начальство не терпит опозданий.
Ева, словно побитая собака, понуро поплелась на место, осознавая всю безвыходность ситуации. Увольняться было нельзя — найти работу в эти времена было делом сложным, а она и так с трудом сводила концы с концами. Но оставаться там же не представлялось возможным: после того, что произошло этой ночью между ней и Кимблером, думать, что он не сживёт её со свету было, по мнению Евы, верхом наивности.
— Вы опоздали, — его голос был абсолютно холоден. — Я подам докладную, штраф вычтут из вашего жалования.
Не дождавшись ответа, Кимбли усмехнулся и скрылся в своём кабинете.
— Что с тобой приключилось? — пробасила Берта, кивая на несчастную Еву. — Ночь не спала, подралась с кем-то…
— Нет, — Ева отвернулась к стене и замолчала.
— Ну молчишь — так и молчи, — тяжело вздохнула старшая, — Бог с тобой.
Йоханна покачала головой — ей упорно казалось, что дело касается Гретхен. И она отчего-то начала переживать за девушку, пусть и толком не знакомую ей, но, судя по всему, столкнувшуюся с той же превратностью злой Судьбы, что некогда и она сама. Но раз Ева молчит, то и выяснять придётся все самостоятельно.
***
— Когда её выпишут?
Сухопарый мужчина с жёлтыми от табака пальцами смерил Еву колким взглядом.
— Она здорова, если не считать синяков. И беременности, но это, как известно, не болезнь, — он усмехнулся и прищурился, вертя в руке папиросу, — однако у нас есть основания полагать, что под машину она бросилась, а вовсе не оказалась настолько невнимательной, чтобы не заметить её. По-хорошему, при таких подозрениях мы переводим пациентов в соседнее здание.
Ева вздрогнула — о психиатрических лечебницах в среде обывателей ходили легенды, способные составить конкуренцию готическим историям о призраках и вампирах.
— В каких условиях она живёт? — врач наклонил голову, рассматривая девушку. — Или в какие условия её могут забрать?
Вторым вопросом он словно наводил Еву на определённую мысль, за которую, как за спасительную соломинку, она тут же ухватилась.
— В отличных! Комната, там, правда, не слишком большая, но все чисто, и соседи хорошие, и даже ванна есть!
Ева поняла — она заберёт подругу с собой. Они что-нибудь придумают, она будет заботиться о Гретхен и о её ребёнке.
— Тогда я готов выписать её через пару дней, — Ева явно произвела на доктора благоприятное впечатление, несмотря на вчерашнюю истерику.
Краузе, а это был именно он, прекрасно знал, что в моменты потрясений с людьми бывает и не такое, поэтому очень снисходительно отнёсся к произошедшему.
— Вы можете пройти к ней, — на лице врача заиграла лёгкая улыбка.
Он надеялся, что пришедшая девушка, столь рьяно бросившаяся ночью на защиту подруги, не даст той потонуть в водовороте, в который бедняжку, судя по всему, засосала беспощадная жизнь. Пока Ева выглядела достаточно разумной и благонадёжной, чтобы наставить больную на путь истинный.
***
— Гретхен! — Ева расплакалась, обнимая подругу. — Наконец-то! Куда же ты так пропала, сестричка?
Гретхен разрыдалась. Разрыдалась до рвоты и до изнуряющей икоты и судорожных всхлипов. Наконец-то она могла излить всю боль, все эмоции от пережитого кошмара, чудовищного унижения; она выла, сжимая пальцами белые холщовые простыни, и слова лились из неё потоком — грязные, бессвязные подробности. Выговорившись, она забылась тяжёлым сном, вцепившись в руку Евы — наутро на молочно-белой коже останутся красные следы.
Ева с отвращением смотрела на разметавшиеся по больничной подушке кудряшки. Она-то думала, что Берг, словно хищная птица, схватил в когти бедняжку и взял силой. А оказалось, её кукла, её принцесса — обычная потаскуха, ничем не лучше Йоханны, которая просто согласилась на все, как это было поименовано, «дополнительные обязанности». Вайс не знала, как дальше жить, её попросту разрывало: одна часть всё ещё испытывала к крохе Гретхен нежные чувства и желание защитить от всего на свете, вторая же утверждала, что теперь, когда она безвозвратно испорчена и запятнана, она противна такому чистому существу, как безупречная фройляйн Вайс. Как известно, дурные сообщества развращают добрые нравы. Но, так как церковь велела проявлять христианское милосердие, Ева, стиснув зубы, решила всё же забрать Гретхен к себе. Пусть её ребёнок будет её крестом. А уж она, Ева, постарается помочь подруге отмолить грехи.
========== Глава 38: Consonus esto lupis, cum quibus esse cupis/Будь в согласии с волками, с которыми хочешь жить ==========
Forgive me father for I have si
Find me guilty of the life I feel within
When I’m branded this mark of shame
Should I look down disgraced or straight ahead
And know that you must blame
I am, I am the secret
I am, I am the sin
I am, I am the guilty
And I, I am the thorn within
Metallica «Thorn Within»
— Эдвард! Наконец-то! — Грейсия просияла. — Уже столько времени здесь, а только сподобился зайти…
— Простите, фройляйн Грейсия, — Элрик потупился, осознавая, что сделал глупость. — Спасибо вам за помощь Ноа. И да, это мой брат, Альфонс.
Цветочница рассматривала скромного стриженного юношу, отмечая, что он как две капли воды похож на покойного Альфонса Хайдериха — вот уж дивные дела происходят!
— Очень приятно, — Альфонс вежливо поклонился.
— Вы, наверное, голодные, — всплеснула руками Грейсия, — погодите, у меня кое-что есть!
Она достала из-под прилавка добрый кусок домашней ветчины и, делая юношам бутерброды, принялась нахваливать способную Ноа и рассказывать о том, какие у неё дивные покупатели, и как она рада, что у Элриков всё в порядке.
— Фройляйн Грейсия, — не до конца пережевав бутерброд, начал Эд, — а вы можете рассказать нам о вашем клиенте, мужчине в шляпе? У него ещё свадьба скоро. Просто Ал с ним очень здорово пообщался, а контакты спросить забыл, мы хотели у него по химии проконсультироваться.
Эдвард сделал невиннейшее лицо и улыбнулся.
— Вот так я и знала, поганец, — беззлобно вздохнула цветочница, — что тебе что-то надо. Нет бы так просто зашёл… Адреса точного не знаю, спросите в справочной — он живёт в доме доктора Иегуда Шварца. Милейший человек. Если хотите, я сама передам, что вы его искали — он часто заходит, всегда берёт цветы.
Эд удивлённо посмотрел на Ала — он не представлял, чтобы Кимбли приходил за цветами. Альфонс же пожал плечами — в его картине мира такое было в порядке вещей.
— Нет-нет, — заторопился Элрик-старший, — мы сами его навестим.
— Спасибо вам за информацию, фройляйн Грейсия, — вежливо поблагодарил Альфонс. — Мне было очень приятно с вами познакомиться. Теперь мы знаем, что наша Ноа работает в прекрасном месте.
Цветочница смотрела уходящим юношам вслед. Хорошие люди, искренние, с пылающими сердцами — на таких, по её мнению, и была надежда всего мира. Которые не делят других по цвету глаз и кожи, а лишь по поступкам. Её Маттиас тоже был такой, сколько бы не цеплял на лацкан пиджака свастику. Конечно, он прошёл войну, он видел все те ужасы, и его предвзятость понятна. Но он скоро сам убедится и на примере Ноа, и этих Шварцев — а Грейсия верила, что обязательно убедится! — что не в них корень зла.