Страница 23 из 69
…На крыльце дома на холме стоит красивая белокурая девушка, а рядом с ней — пес, передняя лапа которого такая же, как нога Эда. И Эдвард безмерно рад ей — когда она бросается к нему на шею, не сдерживая слез счастья, он принимает девушку в объятия, вдыхая запах её волос, сцеловывая дорожки соленых слез с её щек…
Ноа отшатнулась. Это было слишком личное и слишком… неприятное для неё? Усевшись на мягкий ковер в углу, цыганка обняла руками колени и задумалась. Каково же Эдварду здесь, если он так скучал по этой девушке? Он сделал свой выбор потому, что этот мир отчаянно нуждался в спасении, закрыв глаза на собственные чувства, или, может, это было просто то, что осталось в прошлом?
Альфонс спал беспокойно. То ли отчего-то снова сказывалось долгое пребывание его тела за Вратами, то ли было что-то ещё…
…Вот чёрное существо из пробирки посреди белой пустоты оглядывается в замешательстве, оно потеряно, одиноко, слабо, оно потеряло в одночасье все, чем успело завладеть. И Ал чувствует себя так, словно заглядывает во что-то потаенное, скрытое, интимное, испытывает стыд и болезненный интерес к этой обнаженной душе, которая не говорит ни слова, но чувствует — и отражения этих чувств болезненным эхом отдаются в его собственной душе… Он ощущает, как растет в растоптанной душе решимость выйти за грани того, где её заключили, он знает — каждый жаждет вендетты, жаждет сатисфакции…
…Вот чёртова бомба на фотокарточке, а от фотокарточки не остается ни следа — лишь бомба в обрамлении звенящей пустоты, в отсутствии цветов, звуков, запахов, и лишь мужская рука держит бомбу и скрывается вместе с ней в жадно раззявленной геенне, остаётся лишь зияющая дыра, которая, словно облизнувшись, захлопывается — он снова один в вакууме, где нет счета дням, ночам, годам…
…Перекошенное лицо человека скрыто маской, поблескивают серьги в ушах — по две в каждой мочке — он стоит над грудой тел, а в следующий миг…
Ал проснулся в холодном поту. Теперь он точно вспомнил, где видел взгляд Безногого и слышал его голос.
Комментарий к Глава 14: Ferro nocentius aurum/Золото преступнее железа
(1)Cephalocereus senilis - цефалоцереус старческий, пользуется успехом у коллекционеров, описан в 19 веке.
========== Глава 15: Homines, quo plura habent, eo cupiunt ampliora/Чем больше люди имеют, тем больше жаждут ==========
I had a one-way ticket to a place where all the demons go
Where the wind don’t change
And nothing in the ground can ever grow
No hope, just lies
<…>
But I survived.
Sia «Alive».
Безногий гладил своего любимого кота Вилли. Некогда неудачливый алхимик, он узнал Эдварда Элрика и его младшего брата. Правда, когда они виделись в последний раз, старший обладал автопротезом не только левой ноги, но и правой руки, а младший и вовсе являл собой пустые доспехи. Что же они сделали такого, что теперь рука бывшего Стального состояла из плоти и крови, а младший обрел тело? Что они отдали взамен? Это знание очень пригодилось бы Безногому — как бы ни было хорошо его кресло, оно никогда не заменит живых ног. Или хотя бы автоброни.
…Толчея впереди не давала проехать дальше. Веллер вышел из машины, глядя на дым и скопление людей и машин.
— Господин Веллер, вперед нельзя, — развел руками сотрудник дорожной полиции. — Там дирижабль упал и взорвался, много людей пострадало. Мы сейчас просим людей посодействовать и отвезти пострадавших в больницу, медицинские экипажи не справляются… Тем более вы прекрасный военный врач…
Веллер закурил, оглядываясь. Война кончилась совсем недавно, и в памяти Готтфрида всплыли страшные минуты бомбежки Мюнхена. С того рокового момента прошло целых три года(1), и сейчас Веллеру казалось, что неупокоенный призрак страшной войны поднялся из могилы и опалил смрадным дыханием улицу. Готтфрид, погрузившись в свои мысли, наблюдал, как к нему в машину погрузили человека с обожжённым лицом и оторванными при катастрофе ногами. Беглый осмотр дал понять, что от потери крови пострадавший уже не умрёт — огонь поработал не только над его лицом, но и над культями ног. Что удивило Веллера, так это тот факт, что лицо человека было обожжено так, словно на него надели раскалённую маску, которую потом сняли вместе с обгоревшей кожей. И то, что почти обугленные мочки его ушей украшали оплавленные серьги, по всей видимости, нагревшиеся до такой степени, что стали причиной столь тяжёлого ожога…
Шаттерханд был доволен: на ловца и зверь прибежал! Веллер не подвел — послал прекрасного курьера. И посылка на месте, и, что самое главное, — теперь перед ним был бывший Стальной алхимик, виновник того, что он без ног и без бомбы оказался в этом мире. А раз он был тут, то и бомба была наверняка у него — иначе куда бы ей было ещё деться, если из Врат Эрнст вышел уже без нее, как и без ног. Оставалось выяснить, куда эти мальчишки дели бомбу. И как добыли недостающие части тел.
*
Веллер сидел в своем доме перед камином и пил коньяк со своей тётушкой. Дрова уютно потрескивали, распространяя душистое тепло и неповторимый запах, так сочетавшийся с ароматом благородного напитка. По прикидкам Готтфрида, Элрики и цыганка должны были уже добраться до дома Безногого, поэтому он собирался подождать до утра и позвонить Эрнсту по телефону. Более всего его интересовало, узнали ли мальчишки в инвалиде своего старого знакомого.
— А они ничего, — задумчиво проговорила тётушка. — Только старший грубоват. Очень добрые и искренние молодые люди, даже эта цыганка.
Ничто не выдавало в интеллигентной хорошо одетой престарелой фрау прежнюю склочную и якобы глухую старуху. Женщина с наслаждением вдохнула запах коньяка и потянулась к столику за долькой швейцарского шоколада.
— Зря ты за ними Ульриха послал, — она провела тонким узловатым пальцем по губам. — Как бы он всё не испортил раньше времени.
— Мальчишка справится, — не слишком уверенно возразил Готфрид.
Ему по большому счету было наплевать, раскроет ли свою личность Ульрих. Он — всего лишь пешка в его игре. Пешка, способная дойти до конца доски и стать ферзём, но, если по какой-то причине этого не произойдет, это не имело решающего значения. Веллер не такой идиот, чтобы складывать все яйца в одну корзину. И пусть тётка думает, что он ошибается — информатор из неё прекрасный, но кто знает, останется ли она на его стороне до конца?
— Он ослеплён жаждой мести, — покачала головой тётушка. — И исполнен неуместного юношеского пыла. Или ты так спокоен, потому что единственное, чем ты рискуешь, — это его шкура?
В блёклых глазах старухи отблески пламени танцевали адскую пляску чертенят. За свою жизнь она неплохо выучила племянника и знала, что он не остановится ни перед чем.
…Когда несчастный пострадавший оправился от первых травм, к нему вновь заглянул Веллер: уж очень заинтересовали военного врача сказанные в бреду слова. Узнав, что этот человек — ученый, создавший революционное оружие, Готтфрид решил, что не оставит его просто так, а всенепременно использует — такого козыря Веллеру отчаянно не хватало. Да и в бред с другими мирами никто бы и не поверил, посчитав, что Эрнст — так звали его нового знакомого — слишком сильно пострадал при падении дирижабля. Сам Веллер поначалу тоже так думал, пока мужчина, едва встав с больничной койки не углубился в изучение географии и не сказал, где искать уран. А, что самое главное, не объяснил, что этот металл бывает разным, и один — достаточно инертен, а вот второй при облучении нейтронами имеет мощнейший радиоактивный потенциал(2).
Смекнув, насколько подобное открытие может оказаться выгодным, Готтфрид принял решение финансировать исследования. Поначалу всё было хорошо, однако позже учёный стал всё больше и больше жаждать найти своё старое изобретение, которое считал безупречным…
— Вы как всегда проницательны, тетушка, — холодно отозвался Веллер. — Ещё коньяку?
— Увы, откажусь, — она поставила опустевший бокал на стол. — А то, не ровен час, и правда стану глухой и немощной. А что до этих Элриков — осторожнее с ними. Они мало того, что преданны одной идее, они ещё и умны, что редкое сочетание. И не такому, как отпрыск Дитлинде, с ними тягаться.