Страница 51 из 108
Они приблизились. Кони их шли голова к голове, и руки они уже разжали. По тому, как напряжены были их плечи, становилось ясно, что они спиной чувствуют присутствие солиндской стражи. Поднявшаяся с земли пыль покрывала их одежду и припудривала волосы, глаза Турмилайн были прищурены от пыли - я сумел разглядеть это, когда она подъехала ближе. И тут, рассмеявшись, Торри ударила пятками в бока коню, пустив его вскачь, выкрикивая мое имя.
Я не стал спешиваться, хотя на земле нам было бы легче поприветствовать друг. Она поставила своего коня рядом с моим, и наши колени столкнулись, когда она потянулась обнять меня. Не то чтобы на лошади это было слишком удобно, но нам удалось. Но только она открыла рот, чтобы что-то сказать, я жестом призвал ее к молчанию.
- Господин мой! - это был Роуэн, - Они едут сюда!
Так оно и было. Почти все пятьдесят воинов поднимались по склону холма, направляясь к нам - рука в стальной перчатке, готовая схватить нас.
Я мрачно улыбнулся: меня это не удивило. Я видел отчаянный бессильный гнев на юном лице Роуэна, когда его рука потянулась к мечу - но он даже не стал доставать клинок из ножен. Это было бесполезно.
Лахлэн что-то пробормотал по-элласийски - может, проклятье, может, молитву его Всеотцу, я не разобрал слов. Что бы это ни было, звучало так, будто он готов был глотки перегрызть всему отряду, подойди они ближе.
Побледневшая Турмилайн бросила на меня взгляд, говорящий о том, что она все поняла. Страх, который читался на ее лице, был страхом не за себя - за меня. За ее брата, который пропадал где-то шесть долгих лет, и только теперь вернулся домой. Вернулся - чтобы тут же снова попасться.
Командир солиндского отряда был в шлеме с кольчужной сеткой, оставлявшей открытым только лицо. Широкое жесткое лицо со следами боевых шрамов, карие глаза, видевшие все, что можно увидеть на войне, в которых, однако, не отражалось излишней самоуверенности, рожденной опытом и разочарованием. Его хомейнский был искажен выговором Солинды, однако это не мешало мне понимать его:
- Даже мальчишка не попался бы на это!
Мой конь переступил с ноги на ногу. Я не ответил.
- Кэриллон Хомейнский? - осведомился командир, словно все еще не мог поверить, что поймал нужную дичь.
- Мухаар Хомейнский, - спокойно поправил я. - Ты хочешь доставить меня к узурпатору, сидящему на ворованном троне?
Турмилайн судорожно вздохнула. Лахлэн заставил своего коня подойти ближе к ней, словно собирался ее охранять. Вообще-то это было мое дело, но в данный момент я был занят другим.
- Твой меч, - потребовал капитан. - Бежать вам не удастся.
- Да? - улыбнулся я, - Этот меч - только мой, и я никому не собираюсь его отдавать.
Тень скользнула по моему лицу и перебежала на лицо капитана. Потом еще одна, и еще - и внезапно тень укрыла землю, словно стремительное облако набежало на солнце, словно стая призраков собиралась вокруг нас. Все, кроме меня, подняли головы - и увидели стаю птиц, кружащих над нами.
Их было несколько десятков: ястребы, орлы и соколы, совы и вороны...
Раскинув крылья, они танцевали в воздухе - вниз, вверх, кругами, кругами словно примеривались к какой-то цели.
Роуэн рассмеялся:
- Мой господин, - немного успокоившись, сказал он, - прости, я сомневался в тебе.
Птицы с криками ринулись вниз, они обрушились на врага и били крыльями по ошеломленным лицам, пока солиндцы не начали кричать от ужаса и боли. Никто из них не был убит, не было даже раненых, но после этой внезапной атаки от их гордости. достоинства и уверенности в своем воинском искусстве осталось немного. Есть много способов одолеть врага, не убивая его. Что касается Чэйсули, здесь враги уже наполовину побеждены тем, что знают, кто сражается с ними.
Странная стая разделилась надвое, и половина птиц опустилась на землю с шумом крыльев. Шорох перьев смолк, птицы исчезли в слепящей пустоте - и на их месте оказались воины.
Я услышал панические крики солиндцев, одного или двоих вырвало на землю от страха, некоторые пытались удержать рвущихся прочь лошадей, остальные неподвижно сидели в седлах, даже не пытаясь взяться за оружие.
Я снова улыбнулся. Мы все четверо - Роуэн, моя сестра, Лахлэн и я проехали среди солдат. Когда мы оказались свободны и нападение полусотни опытных солдат более не угрожало нам, я кивнул:
- Убейте их. Всех, кроме пятерых. Они могут сопроводить госпожу к ее отцу.
- Мой господин? - Роуэн не желал щадить ни одного солиндца, тем паче пятерых, которые когда-нибудь снова будут сражаться с нами.
- Я хочу, чтобы Беллэм знал, - сказал я, - и пусть он поперхнется этим!
- Вы отдадите ему его дочь? - спросил Лахлэн. Я оглянулся на маленькую группку - пятеро солдат у подножья холма, плотным кольцом окружившие Электру. Я видел, что они держат руки на рукоятях мечей. Электра тоже была неподвижна слишком далеко, чтобы разглядеть выражение его лица. Без сомнения, она думала, что я попытаюсь отбить ее. Без сомнения, она знала, что я хочу этого.
- Я отдам ему его дочь, - наконец подтвердил я. - Пусть поживет в Хомейне-Мухаар, гадая, когда я приду за ней.
Я смотрел на воинов Чэйсули, окруживших пленных солиндцев. Кони пленников дрожали - как и они сами. Я подумал, что это подходящий конец для них.
И тут я увидел Дункана. Он стоял чуть в стороне с Каем на плече, большой ястреб сидел тихо, не шевелясь - золотисто-коричневое оперение отчетливо выделялось на фоне иссиня-черных волос Чэйсули. Глава клана ничем не показывал, что ему тяжело, хотя я мог представить вес птицы. В этот момент я вдруг вспомнил то, что было шесть лет назад, когда я был пленен Чэйсули: Финн тогда держал меня у себя и старался перевоспитать. В то время Дункан уже правил кланом - как правят Чэйсули, но не было никаких сомнений в том, что он прирожденный глава клана, тот, кто объединяет его силу в одно целое. Не было сомнений в этом и теперь.
Кай снова поднялся в воздух, поднимая пыльный ветер огромными распахнутыми крыльями, и закружил в небе с другими лиир. Тени по-прежнему скользили по земле - и по-прежнему страх сковывал солиндцев.
Дункан не улыбался:
- Мне начать с капитана?
Я вздохнул с некоторым облегчением и кивнул, потом перевел взгляд на Турмилайн: