Страница 76 из 101
Водоворот грозил затянуть Корейца вновь в черноту, но огромным усилием воли он держался, потому что знал: потерять сознание сейчас - верная смерть. Надо действовать. Он хотел жить, и эта жажда жизни заставляла его держаться на поверхности и двигаться.
Стол, послуживший ему защитой и прикрывший от взрывной волны и осколков, накрывал его теперь как одеялом. Осторожно освободившись от него, Кореец изогнулся. Попытался вытащить сзади из-за пояса шестнадцатизарядный "глок", вдавившийся глубоко в спину.
Он услышал с улицы щелчок передергиваемого затвора. Плохо слушающийся палец скользнул по предохранителю. Только с третьей попытки Кореец снял с предохранителя свой "глок" - затвор его был взведен всегда.
- Есть живые? - со смешком крикнул Пробитый.
В комнате была темень - взрывная волна смела вместе со столом и свечу. Зрачок карандашика-фонаря, который киллер держал в кармане как авторучку, пополз по комнате, выдергивая из темноты очертания изломанных предметов.
Грянул выстрел, который прозвучал для Корейца отдаленно, с трудом пробиваясь через звон в ушах, будто был произведен из пистолета с глушителем, барабанные перепонки после взрыва гранаты не воспринимали звуки.
Пуля, выпущенная из "ТТ", вошла в тело... Тело Ломоносова, лежащее в углу...
- Есть, - прошептал через силу Кореец и нажал деревянным пальцем на спусковой крючок "глока". Все вокруг виделось размытым, да еще слабость накатила такая, что он рисковал промахнуться с четырех метров...
- Бля! - Фигура Пробитого качнулась. Присела... Кореец нажал еще на спусковой крючок, понимая, что пули уходят не туда.
Пробитый схватился за бок и вывалился на крыльцо.
- Скотина, - прошептал Кореец. Его сознание уплывало. И в голове билась только одна мысль - если его сейчас придут добивать, сопротивления он оказать не сможет никакого. Его просто добьют и еще пнут ногой со злости. Но он этого не почувствует. Потому что это уже будет не его тело.
Глава 4 КОМАНДИРОВКА ЗА БУГОР
Москвичам хватило пяти дней, чтобы уразуметь - никаких сокровищ в кладезях УБОПа нет и не было никогда. Да и откуда им быть, коли начальник отдела по борьбе с бандитизмом находился на содержании у бандитов. Не будет же он копить в сейфах материалы на этих же бандитов...
Через неделю руководитель группы ГУБОПа пришел на поклон к Ушакову. Теперь держаться он старался по-свойски - дескать, старик, одно дело делаем и все понимаем.
- Пожалуй, мы группу в помещение УВД переведем, - после дипломатического захода выдал он.
- А чем убоповская избушка не по душе? - полюбопытствовал начальник уголовного розыска.
- Тут спокойнее.
- Что, у наших коллег в сейфах шаром покати?
Губоповец только махнул рукой. Потом произнес, будто пытаясь разделить с начальником уголовного розыска часть своей неподъемной государственной ноши:
- Задача у моей бригады простая - навести в области хотя бы элементарный порядок. Область имеет стратегическое значение.
- Тут мы в курсе,
- И нужно показать здесь всем, что в России есть закон.
- Да, цель не из легких, - усмехнулся Ушаков.
- Если есть какая-то информация, мы поможем ее реализовать, - продолжил губоповец. - Вон полсотни штыков. Орлы все. Кому хочешь голову отвернем.
- Отвернуть голову- не велика трудность. Проблема- добыть доказательства на бандита... Вообще, я за сотрудничество. Давайте, включайтесь в работу следственно-оперативных групп по табачным убийствам. Распределим, кому какие версии отрабатывать с учетом того, что ребята ваши пока в городе ориентируются не намного лучше, чем где-нибудь в Барселоне.
Полковник заметно поскучнел при этих словах. Он ждал не этого. Проверять версии, отрабатывать подозреваемых в убийствах - это муторно, долго да еще неизвестно, будет ли результат. Полковнику нужны были красивые быстрые реализации в рамках операции "Ураган". Приехать, разнести в пыль офис какой-нибудь левой фирмы, изъять пару ящиков пулеметов и замаскированный в полесских лесах чеченский танк. Он страшно нуждался в том, чтобы в каждой сводке мелькало "ГУБОП обезвредил"... "ГУБОП изъял". И его заботило не то, что в анклаве действительно пора наводить порядок, а то, как бы эта ступенька в его карьере не оказалась гнилой и не подломилась бы под ним.
- Надо разбираться в каждом конкретном случае, - вяло завел губоповец.
- Понятно, - кивнул Ушаков. - Знаете, я не первый день общаюсь с нашей мафией. Я давно уже прикинул, что мне нужно для полного счастья, чтобы отработать ее по полной программе.
- И что? - с некоторым интересом спросил полковник.
- Для начала отослать куда-нибудь семью и не вздрагивать при мысли, что похитят жену или дочь. Нужна группа из пяти-шести профессионалов, которым не нужно вытирать сопли подгузником, и чтобы каждому я мог доверять, как себе. И еще - сотня тысяч долларов на оперативные расходы. И, конечно, чтобы прокуратура и суды палки в колеса не ставили и за взятки бандюков на следующий день не выпускали на свободу... За полгода я уничтожу всю эту мразь. Забью их в камеру. Или они убегут из страны...
- Рисково, - кивнул полковник с какой-то грустью и оттенком зависти.
- А я давно страх растерял, - произнес Ушаков. - Вот только никто мне никогда ничего этого не даст. Потому что никому ничего не нужно. Легче собрать роту оперативников по всей Руси-матушке и отправить на год в Полесск, чтобы они тут лени набирались.
- Ну, вы нас недооцениваете.
- Хочется верить...
Между тем неожиданно стали подниматься старые дела. Гринев по своим каналам получил информацию о двух подонках, которые зарезали в общей сложности трех таксистов за копеечную выручку, а заодно утопили в море свою знакомую манекенщицу из Дома моделей "Париж". Обоим исполнилось двадцать пять, но они успели озлобиться и заматереть в зонах. И оба раскололись в течение двух часов разговора по душам в кабинете начальника уголовного розыска. Когда все было закончено, Ушаков в очередной раз ощущал тошноту, как от запаха гниющего мяса. Да, он явственно чувствовал запах гнили, исходивший от этих двоих, с виду чистых, хорошо одетых парней, лица которых вовсе не были обезображены печатью порока. Гнила их душа - начальник розыска научился это чувствовать давно, но не научился воспринимать спокойно.