Страница 75 из 101
В просторной комнате был огромный, покорябанный, изрезанный деревянный стол и несколько стульев, угол занимали лежаки с наброшенными на них матрасами и одеялами, оставшимися после прошлой "лежки". Сельские, озабоченные поиском денег на горячительные напитки воры сюда не заглядывали - убогая обстановка их не интересовала, так что вещи были уже несколько лет в целости и сохранности. Зато электричество "украли" три года назад. Тогда ворюги сподобились загнать литовцам алюминиевые провода, а восстановить их никто не удосужился, так как деревня практически умерла - жили теперь тут три полуглухие одичавшие бабки и чудом оставшийся в живых и не убитый самогоном, как все его сверстники, старик.
- Сейчас. - Ломоносов включил электрический фонарик, подошел к полке, на которой стояла керосиновая лампа, встряхнул ее. - Блин, керосина нет... Как черти - в темноте прячемся.
Он поставил фонарь на стол, кружок уперся в потолок, штукатурка на котором пока не осыпалась, но была вся во влажных разводах.
- Лучше свечку. - Кореец вытащил из кармана свечу, зажег ее. Фонарь погасил и отставил в сторону.
При неверном мягком свете свечи предметы становятся загадочными и приобретают совершенно иной смысл. Дневной свет высвечивает их несовершенства кривую поверхность, шероховатости, царапины. Свеча будто извлекает из предметов их мистическую суть. Корейцу всегда нравился свет свечи.
- Ну что, побазарим о делах наших скорбных, - предложил он.
- Насколько я понял, у тебя война, - отметил Пробитый.
- Ты верно понял.
- И ты хочешь смотреть по телевизору похороны Шамиля, - утвердительно произнес Пробитый.
- Именно. И обеспечишь тело для похорон ты.
- Я уже это понял... Вопрос в цене. Кореец.
- Сколько?
-Семьдесят,-бросил небрежно Пробитый.
- Семьдесят чего? - спросил Кореец.
- Семьдесят тысяч долларов США.
-Ты серьезно?
- Куда серьезнее.
- Слушай, Пробитый, я тебя раньше не трогал. - Кореец пристально смотрел на собеседника. - Ты у меня был на привилегированном положении. И неплохие деньги имел, ничего не делая.
- И от безделья уложил двоих гавриков?.. Кореец, я за твои интересы их убил. Чтобы все знали - с Корейцем лучше не связываться. Его ребята сразу валят... А сейчас за то, что я тебе верно служил, меня ищет милиция.
- Я тебе велел валить тех бедолаг? - Взгляд Корейца будто налился свинцом и пытался расплющить Пробитого.
- А, оставь, Кореец. Чего зря тереть? Мне нужно бежать из страны. Ты же знаешь.
- Семьдесят - это не разговор.
- А какой разговор?
Торговались они ожесточенно. Семьдесят тысяч долларов - это действительно было несерьезно. В конце концов цена сползла до тридцати.
- Это дело смазать надо. - Ломоносов достал из сумки, которую принес с собой, бутылку виски.
- Надо... Сейчас приду. - Пробитый встал, отряхнул брюки от прилипшей стружки - на стуле что-то пилили Недавно, значит, какая-то деятельность тут происходила.
- Куда? - спросил Кореец.
- В сортир. Хочешь за компанию?
- Можешь далеко не ходить, - усмехнулся Ломоносов.
- Ладно. - Пробитый вышел на крыльцо, вздохнул полной грудью сладкий воздух. Поднял глаза.
На небо высыпали яркие звезды. Вдалеке, в лесу, голосила ночная птица. Было прозрачно и чисто. Было спокойно.
Пробитый вздохнул еще глубже. По его телу прошла сладостная дрожь. Голова немного болела, но не больше, чем обычно. Он привык...
Он подошел к шоферу, который скучал, присев на сиденье "Лендровера" и поставив ногу на подножку. Он зевал. Из приемника разносилась негромкая музыка.
- Чего, скоро наговоритесь? - спросил шофер. Пистолет "ТТ" лежал рядом с ним.
- Чего вооружились? Меня боитесь? - усмехнулся Пробитый.
- Кроме тебя, есть кого бояться, - буркнул шофер. - Знаешь, сколько уродов расплодилось.
- Вся беда, что все кого-то боятся, - отметил Пробитый. - Надо жить проще.
- Знаем. Только жить охота.
- Да. Охота, - кивнул Пробитый.
И рванул вперед молнией. Он зажал рот водителя так, что тот не вскрикнул, когда нож вошел в грудь - прямехонько в сердце. Пробитый прекрасно знал, куда и как бить. Надавил на лезвие сильнее, чуть провернул...
Шофер дернулся. Забился в конвульсиях. Обмяк. Лезвие вошло точно и аккуратно... Пробитый никогда раньше не убивал человека ножом. Но рассчитывал на такие варианты. И тренировался, протыкал лезвием мешки с песком, изучал анатомию. Не раз прорисовывал это в сознании. Да и в армии учили, как это делается. И сейчас все получилось как нельзя лучше.
- Дурак. Бояться надо было лучше, - едва слышно прошептал Пробитый.
Вернувшись к дому, он нагнулся к, крыльцу, а когда поднялся, в его руках были припрятанные заранее граната и пистолет.
Он выдернул кольцо. Распахнул дверь. Кинул внутрь гранату. Закрыл дверь.
В помещении ухнуло.
- Окончательный расчет. - Пробитый передернул затвор пистолета и шагнул в дом, провел лучом фонарика.
Вряд ли кто из лежащих здесь людей нуждался в контрольном выстреле взрыва в закрытом помещении гранаты "Ф-1" более чем достаточно. Но работа должна быть сделана качественно...
Кореец с самого начала беседы испытывал тревогу. Он ощущал в Пробитом сдерживаемое возбуждение, но считал, что тот "вибрирует" в предвкушении больших денег. Но когда киллер вышел на улицу, он вдруг подумал, что подобное возбуждение у этого отморозка обычно бывает не в предчувствии денег, а в предчувствии крови. Притом крови близкой.
- Этот черт тебе странным не показался? - тихо произнес Кореец, вставая и устремляясь к окну, чтобы посмотреть, где сейчас Пробитый.
Тут распахнулась дверь. И со стуком покатилась по дощатому полу граната.
Кореец не зря был мастером единоборств. Какой-то компьютер, действующий вне зависимости от сознания, включился и взял управление телом на себя. ан бросился на пол, переворачивая массивный обеденный стол и скрываясь за прочной крышкой.
Тряхнуло, взрывная волна прошла по закрытому помещению, ломая, корежа, калеча, сметая все на своем пути. Осколки разлетались, впиваясь в дерево и человеческую плоть, не оставляя шанса ничему живому.
Корейца будто закрутило в смерч, по ушам ударило так, что он на миг потерял сознание, но тут же вынырнул из темного водоворота обратно, правда, уже в другой мир, отделенный прозрачной перегородкой, гасящей звуки и цвета.