Страница 8 из 13
– Ты понимаешь, зачем ты здесь? – спросил он.
Я отвела взгляд, хотя мне хотелось смотреть и смотреть в туманную глубину его зрачков.
– Нет, мой господин, – сказала я. – Знаю лишь, что вашему… – я замялась, не зная, как к нему обратиться, – сиятельству нужен маг.
– Сиятельству… – фыркнул Хасан, – как ты говоришь с принцем крови?!
– Хасан! – Ворон оборвал его, приказав молчать жестом одной руки. Затем снова посмотрел на меня. – Мне нужен магический страж, – почти что мягко сказал он, – тот, кто чувствует приближение угрозы из других миров и умеет их предотвращать.
– Это я, – подтвердила я, обрадовавшись, что, по крайней мере, здесь его устремления и мои таланты в самом деле совпали.
– Но это не всё, – продолжил он. – Ты станешь моей наложницей и будешь сопровождать меня… везде. В доме, в разъездах, при дворе… Даже когда я захочу развлечься со своей женой.
Я сглотнула.
– Если такова ваша воля, господин принц, – силясь скрыть разочарование, сказала я. Мне не нравилось, что есть какая-то «жена».
Ворон тем временем обернулся к помощнику и произнёс:
– Нужно будет преподать ей уроки этикета. Займись. И покажи всё, что может быть необходимо. Ты знаешь, что делать.
Тот поклонился в очередной раз и кивнул.
– Да, мой господин, – затем посмотрел на меня и, указав на дверь, распорядился: – Пойдём.
Меня снова вывели во двор. Хасан махнул ожидавшему за воротами экипажу, и кучер хлестнул лошадей по спине. Карета тронулась, и мне показалось, что невидимый клинок отрезает меня от прошлого навсегда.
Хасан тем временем и не думал ждать, пока я приду в себя. Я явно не нравилась ему, и только воля Ворона пока ещё сдерживала его от того, чтобы грубо подтолкнуть меня вперёд.
Поймав взгляд Хасана, я поспешила двинуться через двор сама и, направляемая его рукой, вскоре вошла в ворота второго дворца.
Великолепие холла обрушилось на меня как водопад, оглушило как гроза. Я изумлённо оглядывала золотые арки и убегавшие от них прочь коридоры и лестницы, а Хасан тем временем, твёрдо взяв меня за плечо, направил к ещё одной широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
За ней находилась зала, из которой три арки открывали также три коридора. Но, заглянув в каждый из них, я обнаружила, что все три выглядят абсолютно одинаково – мне показалось даже, что у меня двоится в глазах, когда я увидела ряды одинаковых дверей, убегающих прочь. Все они были обшиты серебряными инкрустациями, все имели нефритовые ручки. Все были богаты, безлики и казались дверями тюрьмы.
– Слева покои тех, кого облагодетельствовал принц Ворон, – пояснил Хасан. – Справа – тех, кого он получил в подарок или купил просто так.
– Отлично, – не выдержала я, – к каким отношусь я?
Хасан раздражал меня точно так же, как и я его.
– Прямо, – он подтолкнул меня вперёд, и когда уже я двинулась по коридору, всё же соизволил объяснить: – Ты не обучена и не годна для того, чтобы скрашивать его досуг. Ты не так красива, как другие жёны, и очень груба. Я, как управитель дома, не могу позволить господину проводить время с такой… простушкой… – последнее слово он выдохнул так мягко, что в нём прозвучало презрение.
Я прищурилась и обернулась к нему через плечо.
– Я чародейка из Башни Слоновой Кости! – резко сказала я. – Я не наложница и не собираюсь становиться ей!
– Но мой господин пригласил тебя в дом, – насмешка заиграла на его губах, – и ты согласилась прийти. Продать себя. Значит, теперь ты принадлежишь нам. И будешь соблюдать правила нашей игры.
Глава 6
Многожёнство в Аустрайхе запрещено уже много-много лет. Как такового его и не было никогда, потому как девять кораблей, причалившие к островам и давшие начало девяти туатам, различались по своему укладу так сильно, что не раз шли друг на друга войной.
Однако со временем все они заимствовали друг у друга традиции и законы, так что к тому времени, когда император Кадеирн объединил Острова, никого и нигде уже не удивлял обычай брать наложницу в дополнение к жене, если последняя не могла выносить детей – как принято это было в юго-восточном туате. Правда, довольно быстро северо-западный туат добавил к этому обычаю своё виденье – теперь и знатная дама могла позволить себе парочку наложников. Мораль империи крепла и снова слабела, принимая то одну форму, то другую. Законы не всегда следовали за ней.
В те дни, когда я попала в дом Ночного Ворона, гаремы не были чем-то обычным – ни для женщин, ни для мужчин. И в то же время разговоров о том, как проводят досуг за высокими заборами, защищёнными магическими куполами, самые влиятельные лица Аустрайха, было немало. Даже до Академии доходили некоторые из них.
Потому я не была удивлена самим фактом того, что у принца Ворона несколько женщин. Куда сильнее меня поразило, что мне предстояло стать одной из них.
И в то же время недолгая радость от того, что он забирает меня в свой дом, стремительно тускнела. Я смотрела на всех этих девушек – ничего не знавших о магии, никогда не читавших книг – и понимала, что, несмотря на все свои познания и таланты, я не ровня им.
Так же и они смотрели на меня. С тенью высокомерного презрения. Как коллекционер смотрит на редкого жука.
В первый же день меня отправили в купальню, и почти что час я просидела, отпаривая кожу, которая Хасану показалась недостаточно нежной.
Затем меня уложили на живот на скользкую холодную скамью абсолютно обнажённой и намазали какой-то липким, но весьма приятно пахнущим густым сиропом. Через некоторое время, когда сироп застыл, его начали снимать – вместе с прилипшми к нему волосками. Это оказалось не самой приятной процедурой…
Мои волосы заново постригли, сделав чуть короче у лица, но Хасан всё равно не был удовлетворён. Он недовольно прицокивал языком, приподнимая то одну, то другую прядь, и наконец отдал наказ натирать их какими-то разноцветными жидкостями по утрам. Флакончики с этими таинственными эликсирами мне выдали тут же, и, едва оставшись в одиночестве, я открыла один из них и принюхалась.
Запах был мне незнаком, хотя большинство магических зелий я определяла с одного вдоха уже тогда.
Я надеялась, что остаток дня мне оставят, чтобы разобрать те немногие вещи, которые я смогла привести с собой – сменный плащ, сумку с травами и несколько книг – но сразу же после обеда, состоявшего почти из одних только овощей, ко мне привели галантерейщика.
В тканях я не понимала ничего, потому большую часть приобретений сделал за меня Хасан и тут же приказал слуге передать одной из наложниц, чтобы позанималась со мной.
Наконец последние приготовления были закончены, меня укутали в шелка и парчу, и снова в сопровождении Хасана я двинулась к селамлику.
На сей раз в покоях моего нового господина было множество людей. Сам он сидел в небольшом алькове, сооружённом из цветных покрывал.
Я невольно залюбовалась красотой его лица и чёрными завитками волос, обрамлявшими виски. Можно было подумать, что дело всего лишь в том, что я почти ещё не знала мужчин тогда – но нет, даже сейчас я с уверенностью могу сказать, что он – красивейший из мужчин. И даже годы спустя это лицо не давало мне покоя ни наяву, ни во сне.
Он щёлкнул пальцами, подзывая меня к себе – как щенка. Этот жест неприятно отозвался в груди. У меня ещё не было права злиться на него, но я не собиралась и позволять обращаться с собой так.
Я послушно подошла к господину и, поразмыслив, опустилась на колени.
– Встань, – позволил он мне и пальцем указал на место у себя за спиной.
Я переместилась туда и теперь оказалась у него за плечом.
Физэн поманил меня к себе, заставил наклониться и носом провёл по моей щеке, будто лаская.
От этого недолгого прикосновения мурашки стайками забегали у меня в животе. Я задышала тяжело и сквозь биение собственной крови в висках расслышала его голос: