Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 78 из 94

Я испуганно спрыгнула со Степана, который не успел ещё прийти в себя и, схватив папу за руку, потянула его обратно в помещение. Дверь закрылась, и произнесённое Степаном моё имя ударилось о металлическую преграду. Грудь всё ещё горела от недостатка воздуха, а может потому что мне наконец удалось вдохнуть. Я на мгновение схватилась за голову, но тело словно ослабело от поцелуя, похожего скорее на безумие, чем на что-то напоминающее любовь. Руки безвольно опустились, и глаза заволокло пеленой слёз. Минуту назад я не отдавала себе отчёта в действиях. Но сейчас мне стало стыдно и ужасающе горько, потому что это действительно в последний раз.

- Дочка, - папа погладил шершавой ладонью меня по щеке, затем утёр катящиеся слёзы.

- Прости, ты не должен был это видеть, - извинилась, а у самой внутри словно что-то перевернулось.

- Предлагаешь мне отложить разборки?

Я кивнула, а он вздохнул, явно недовольный моей просьбой. А за спиной, там, на улице послышался рёв мотора, что стих уже спустя несколько секунд. Уехал.

- Ладно, не буду требовать у тебя объяснений. Иди к сыну. Я сегодня ночую у Михалыча. Его жена бросила. Надо обмыть такой праздник.

- Угу… - продолжила смотреть в одну точку, ощущая странную пустоту. Как я могла поступить так? Почему нельзя было его оттолкнуть? Зачем он вообще полез целоваться?

Папа, не сказав больше ни слова, похлопал меня по руке и вышел. Правда, едва я начала подниматься наверх, как дверь за спиной открылась и зашуршал пакет.

- Я понимаю, что у вас любовь-морковь, но конфеты-то чего разбрасывать? – недовольно проворчал отец, отдав мне покупку и вызывая улыбку на лице. Она угасла сразу после того, как я осталась одна на лестничной площадке. Дорогу в квартиру можно было назвать одной из самых длинных в моей жизни. Я останавливалась на каждой второй ступени, раздумывая о случившемся, о рассказе Степана. Понимала, что он хотел донести до меня мотивы своего поступка, но всё равно вспоминала эту небольшую исповедь и злилась. Мне искренне стало жаль его и их семью, однако выглядело это больше как жалкое оправдание либо желание меня разжалобить. Я ведь повелась! Хотя, может дело вовсе не в его поступке, а совершенно в другом? Во взгляде, словах, намёках… Нет. Нельзя об этом думать! У меня тоже теперь вроде как есть парень. Даже на свидание ходила. Только вот вспоминать о Дени сейчас хотелось меньше всего.

Уже когда Артём заснул, и был выключен свет в квартире, я лежала, свернувшись калачиком и пыталась заснуть. Однако мысли о Степане не давали покоя. Стоило закрыть глаза, как возникал его образ, и ощущения, переполнявшие в момент поцелуя. Внизу живота вновь возник тугой комок, что промучил меня почти до утра, пока сознание окончательно не погрузилось в сон.

 

Пятница началась с суматохи. Артёмку нужно было отвести в сад. Сегодня у них последний день перед вынужденными каникулами. Ведь следующий месяц он должен был провести домой, как впрочем и другие дети. А в одиннадцатом часу мне следовало областной суд.

Едва я подъехала туда на такси, как зазвонил телефон.

- Здравствуйте, Тимофей, я уже на месте! – ответила ему, передавая деньги водителю.

- Поторопитесь, Наталья. Ждём вас в холле.  

- Иду.