Страница 44 из 46
— Он пообещал вам, что поможет вам сбежать? — Драко не узнает свой голос. Вот настолько он был зол.
Рыжий вдруг замирает на месте. Смотрит зелеными глазами, как змей. Щурится. Думает. И Малфой понимает, что попал прямо в точку.
— Вы такие идиоты, если поверили ему, — ложь слишком легко срывается с языка. Так легко лгать, когда уже нечего терять. — Я был там, когда вас ловили. Я видел, что он делал. Слышал, что он говорил.
Смеется так уверенно. Надменно. И внутри него шипит: «давайте, ешьте наживку, прямо с червем»
И крючок пронизывает щеку.
— О чем ты? — Бурый хмурится.
— Ты думаешь, Толиус, который ненавидит Пожирателей так сильно, что пошел на преступление против Аврора рискуя всем, вдруг будет помогать вам сбежать? Только ради того, чтобы вы меня здесь подержали, забавляя вашими пидорскими разговорчиками?
Жри и глотай.
— Грубо! — обиженно, говорит рыжий.
— Замолчи, Фокс. — Бурый отодвигает друга в сторону и вновь нависает над Драко. — Что ты имеешь ввиду?
Это самый отчаянный шаг сейчас. Ложь, которая либо сработает, либо нет.
— Когда он проник ко мне в Мэнор, перед тем, как вырубить меня, он сказал, что сегодня прикончит всех Пожирателей. — Драко даже не уверен был ли это Толиус, когда его ударили сзади. — Ты действительно думаешь, что вы пожмете руки и разойдетесь? Тогда ты настолько тупой, что мне глаза выколоть хочется.
Его голос твердый, уверенный, что он почти сам верит в свои слова. Грозный и грязный. Таким голосом детям говорят: не подходи, не бери конфеты у незнакомцев. Таким голосом запугивают. Таким голосом в суде произносят «виновен».
Жри и глотай!
И чтобы не сбавлять обороты, Малфой продолжает:
— Давайте, как в старые добрые. Сразимся честной дуэлью. Или Пожиратели растеряли весь свой дух и начали полагаться на тех, кого раньше презирали?
Глотай, мразь!
— Фокс, развяжи его, — Бурый кивает головой в его сторону. Тупой и доверчивый.
Рыжий театрально прикрывает рот. И отнекивается.
— Но…
— Развяжи его, я сказал!
И он выходит из тесной комнаты наружу. Когда открывается дверь, Драко замечает, что на улице темно. Фокс достает из кармана палочку Малфоя и кидает ее куда-то в угол. Вздергивает подбородок и уже на выходе из дома снимает заклятием веревки и исчезает в ночи.
Задеть самооценку громилы оказалось проще, чем обмануть его. Драко растирает запястья, ведет плечом, проверяя степень его травм. Болит только рожа, а сердце заглохло к херам. Не думать о ней. Не думать о ней. Не позволять себе даже представить ее мертвые глаза. Нет. Он что-нибудь придумает. Нужно сначала убить этих уродов.
Палочка теплая. Он чувствует магию в себе. Силы есть. Нужно просто разозлиться.
Он толкает дверь от себя и щурится. Воздух влажный от густого тумана. Еще ночь. Впереди ничего не видно, он решает ориентироваться на этот пустой сарай позади. Тишина, даже ветра нет.
Драко прикладывает палочку к метке. И ничего. Ждет секунду, вторую. Гермиона не появляется. Черт возьми, только живи!
Он бежит в сторону, смотря прямо под ноги. От тумана не видно ничего в метре от него. Слышит где-то вдалеке шаги. Кто-то из них бежит в том же направлении. Малфой почти врезается в дерево. И прислоняется к нему спиной, стараясь дышать ртом, сдавливая грудь, чтобы не выдать себя.
— Красавчик, ты где-е?
Это Фокс. Он слева. В метрах десяти от него.
— Остолбеней!
Драко понимает, что промахнулся, когда слышит противный смех рыжего, который убегает дальше. И моментально блокирует заклятие летящее в него, припечатываясь к дереву. Малфой нагибается и меняет положение, старается беззвучно ступать по траве.
— Далеко не убежишь! Далеко не скроешься! — его голос напоминал свихнувшуюся тетку. Такой же мерзкий тон, как у нее. — Мы под куполом. И снять его может только один из нас! Отгадай, кто?
Малфой крадется в сторону, каждый раз оглядываясь, пытаясь понять где второй. Но Бурого не слышно. Сукин сын спрятался где-то или просто выжидает, когда Фокс измотает его, чтобы самому добить.
«Не дождетесь»
Драко с силой кусает губу. Жертвует кровью и болью, чтобы заглушить Гермиону в своей голове. Значит из-за защитного заклинания, он не может призвать ее. Поэтому она не «слышит». Эта маленькая капля превращается в надежду. Малфой скулить хочет, от желания, чтобы она была в порядке.
Он двигается вглубь леса. Замечает, как здесь туман будто мягче. Рассыпчатее. Обзор увеличивается на несколько метров. Как только он заносит ногу, чтобы сделать шаг, замирает прямо у ствола дерева. Впереди мелькает рыжее что-то. Фокс бегает от дерева к дереву. Он опускает голову вниз, прямо на камень размером с кулак. И он не может проебать этот шанс. Движения аккуратные, почти беззвучные, лишь шорох ткани рубашки слышимый только ему.
Фокс в вприпрыжку отдаляется дальше. Малфой делает глубокий вдох и кидает камень прямо в дерево, которое близко к рыжему. Гулкий звук размозженной коры и ублюдок стреляет туда прямо непростительным.
Этого достаточно.
Достаточно, чтобы вытянуть палочку и крикнуть выдавая себя.
Секунда, вторая. Как в долбанной замедленной съемке. Фокс поворачивает голову в его сторону и Драко стреляет Авадой.
Момент.
Фокс слишком поздно понимает свою ошибку. И слишком поздно трансформируется в лису.
Тушка зверя падает замертво на землю.
Драко смотрит вверх и видит, как трещинами появляются очертания защитного купола.
«Отгадай, кто?»
Купол зачаровывал рыжий.
Он бежит к нему, ослепленный яростью, совсем позабыв об опасности.
Которая неслась навстречу.
Он тянется кончиком палочки к метке, чтобы призвать Грейнджер но его сбивают с ног огромное нечто. Малфой теряет взор и хрипит от того, как сильно его вдавливают в траву. Чудище нависло сверху оправдав свое имя.
Бурый оказался огромным медведем. Таким же анимагом, как Фокс.
Драко дергается, но все бессмысленно. Его рука прижата лапой. Он смотрит смерти прямо в клацающую пасть. Слюна капает бешенством. Пузырится. Медведь склоняет морду прямиком в изгиб шеи Малфоя.
Крик.
Истошный до судорог.
Драко не знал, что так могут хрустеть сухожилия, вырываемые пастью. Он откусил у него метку.
Поттер не прав. Умирать не быстрее, чем засыпать.
Он чувствует облегчение, когда зверь пятится назад смотря на свое творение. Руку обжигает горячая кровь. Бесполезно затыкать эту пробоину. Все из нее выльется, как по ржавым, дырявым трубам. Шея горит в агонии. Но он пытается. Он, блять, пытается продлить себе жизнь, зажимая рану и теряя голос.
Видимо мир требовал, чтобы Малфой предсмертно смотрел на медвежью морду разбитыми глазами, замечая, как с его клыков капает кровь. Почти слыша, как человек внутри смеется своей победе.
Бурый медленно приобретал свою настоящую форму. А Драко хлюпая, харкал и давился кровью.
— Я думал ты сильнее, но оказался лишь мальчишкой. Я буду смотреть как ты умираешь. Такая смерть в самый раз для тебя. За Фокса, выблядок!
Драко раскрыл глаза шире быстрее, чем внутри все оборвалось.
В его руке до сих пор лежало древко.
Вспыхнувший шанс, ударившись о сколы ребер, мгновенно слетел с уст. Стоило лишь приподнять палочку.
— Авада кедавра!
На одном дыхании. Вот так.
Бурый валится даже не успев понять, что произошло. Для него все слишком поздно. Тупой, тупой Пожиратель.
Малфою больно.
Осталось дождаться смерти и погрузится в жизнь, которая должна пролететь перед глазами. Он ждет, что возможно в этих видениях она будет там.
Гермиона.
Отец учил его держать удар. Но, как же, сука, сложно!
Как блядски болит и воет внутри.
Гермиона вошла в его жизнь и леской сшивала все части, которые он давно утратил. Строила его по новой. С нуля. Показала, что можно жить и дышать, наслаждаясь. И сейчас… вся эта сшитая на живую рана гниет и рассыпается в пыль. Без будущего. Без единого шанса. И нечего больше зашивать. Нет ниток для такой утраты.