Эротикон

Деметра сперепугу вообразила, что это какая-то новая выходка Зевса. Задрав хвост трубой, она бросилась в море и поплыла прочь от острова. Овод не оставлял её ни на мгновение. Вновь и вновь он жалил несчастную, а та отвечала на это лишь жалобным мычанием. Вскоре обе богини исчезли в темноте.

Зевс и Гермес несколько минут ошалело смотрели друг на друга. Потом Громовержец мрачно заметил:

– Что за несчастный день у меня сегодня, сынок! Всё, за что я не возьмусь, выходит вкривь и вкось. Вот и сейчас даже страшно подумать, в каком нелепом положении мы оказались. Ио стала темницей для Деметры, а Гера стражем для них обоих. Выходит, что ключ от тюрьмы заперт в ней самой, а часового у дверей нам вовек не подкупить.

– Не надо отчаиваться, – возразил Гермес. – Под стены любой тюрьмы можно подвести подкоп, всякую дверь открыть без ключа, а стража, если он неподкупен, обмануть. Тем более что трёх женщин зараз легче одурачить, чем каждую из них поодиночке. Предоставь мне свободу действий, батюшка, а я постараюсь как–нибудь решить эту головоломку.

– Ты считаешь, ещё не всё потеряно? – с надеждой спросил Зевс. – Окажи услугу – придумай, как нам выпутаться из этой идиотской истории. Чую, что без твоей помощи мне это дело не кончить.

– Есть из-за чего волноваться, батюшка! – небрежно заметил Гермес. – Ты уже сделал своё дело в тот день, когда почтил вниманием мою матушку Майю. Ведь с тех пор, как я появился на свет, неразрешимых проблем для тебя просто не существует. Спокойно отправляйся домой и ложись спать, а я тем временем сделаю всё наилучшим образом!

Растроганный Зевс, обняв на прощание сына, отбыл восвояси. Проводив его взглядом, Гермес почесал затылок. «Приятно давать красивые обещания, – пробормотал он вполголоса, – вся беда в том, что их надобно потом исполнять! Вот будет штука, если я не справлюсь с подобной чепуховиной!» Хитрец устремил взор в звёздное небо и крепко задумался. «Вздор! – воскликнул он вдруг со смехом. – Чтоб я да не выпутался из этой переделки! Прежде всего, следует разделить задачу. Итак, тётушку Деметру мы оставим на потом, а прежде подумаем, как нам ублажить тётушку Геру. Обмануть её, пожалуй, не удастся, но подкупить, думаю, можно! Вот только что ей посулить?»

Гермес принялся мерить шагами берег, что-то бормоча себе под нос. «Ха! – крикнул он спустя полчаса и звонко хлопнул себя по лбу. – Право, я не узнаю себя! Как это мне сразу не пришло на ум? Чем легче всего купить ревнивую гордячку? Надобно предоставить ей минуточку торжества! О, ради этого она готова на всё. Что ж, подарим тётушке это удовольствие. Пусть почувствует себя верхом на коне. Только дело это очень тонкое и опасное. Если случится осечка, не сносить мне головы!»

Гермес замолчал, обдумывая свою затею. «Но, с другой стороны, – продолжал он с воодушевлением, – зачем мне всё делать самому? Разве мало на свете дурачков, готовых голой пятернёй таскать из огня каштаны? Да что там пятернёй! Они всю руку готовы сжечь, лишь бы прославиться! И я даже знаю одного из них. Прометей! – вот кто мне нужен. Отдадим должное его хитрости – плут он порядочный и сумел-таки отмочить за свою жизнь парочку недурных фокусов. Чего стоит хотя бы проделка с божественным огнём, который он умудрился стащить прямо из-под носа у братца Гефеста! Да только я буду похитрее и заставлю его плясать под свою дудку. Решено! немедленно лечу к Прометею. Пусть похлебает каши, которую я заварю!»

Теперь мы оставим на некоторое время пределы Греции и отправимся следом за Гермесом на запад, туда, где небосвод сходится с землёй, где шумит, обтекая сушу, великий Океан и где открываются взору печальные долины страны мёртвых. Ведь именно здесь располагались жилища тех немногих титанов, которые уцелели в великой войне с олимпийцами (остальные, как известно, мыкали свой век глубоко под землёй в бездонной пропасти Тартара).

Величественный замок Прометея, сложенный из больших, тщательно обтёсанных гранитных плит, располагался здесь же, на берегу. Любому из нас, для того, чтобы добраться до него, потребовалось бы много времени и сил. Но Гермес оказался под его высокими стенами прежде, чем мы успели бы сосчитать до трёх. Ему ведь не впервой было облетать землю на своих волшебных крылатых сандалиях!

Сын Зевса постучался в запертые ворота и без промедления был допущен в чертоги Прометея.

– Приветствую вас, дядюшка, – промолвил он, – вот, оказался в ваших краях и зашёл проведать по-родственному, без церемоний.

– Браво, браво, племянничек! – откликнулся Прометей, пытливо всматриваясь в безусое лицо своего гостя. – Наслышан, наслышан о твоих последних проделках!

– Оставь, дядя, – потупился Гермес, – нам до тебя далеко.

– Только не надо рядиться в скромника! – усмехнулся Прометей. Он щёлкнул пальцами и тотчас две красивые служанки подвинули Гермесу мягкое кресло, а третья подкатила столик, на котором стоял кубок с прохладным нектаром. – Хоть мы живём на краю света, новости до нас иногда всё-таки доходят.

– Я всего лишь отдаю тебе должное, – осторожно заметил сын Майи. – А что до новостей, то хочешь самую свежую? Мой разлюбезный батюшка поссорился со своей женой!

Прометей расхохотался.

– Мой юный друг! – заметил он. – Этой новости в обед сто лет! Назовите мне хоть один такой день, когда бы Зевс и Гера не грызлись между собой, словно кошка с собакой. Вечно одна и та же история: он не может пропустить ни одной смазливой девчонки, а она бесится от злости и бессилия!

– Ты прав, дядюшка! – с загадочной улыбкой откликнулся Гермес. – Но вот, что я тебе скажу: если новая история началась также, как начинались прежние, ещё не факт, что она будет иметь тот же конец!

Титан изобразил на лице гримасу удивления. Гермес наклонился к нему и заговорил вполголоса:

– Случилось так, что Гера завладела одним существом, чьей жизнью Зевс очень дорожит. Речь идёт о прекрасной белой тёлке, которую мне поручено добыть, во что бы то ни стало!

– И кто она? – поинтересовался Прометей.

– Я знаю, что ты всё равно всё выведаешь, – широко улыбнулся Гермес, – поэтому говорю без всяких недомолвок: под видом коровы страдает Ио, дочь аргосского царя Инаха. Бедняжка попала в такой переплёт, что слёзы на глаза наворачиваются, как подумаю о ней. Надеюсь, ты поможешь её вызволить?

Прометей промолчал. Тогда Гермес, подвинувшись поближе, изложил титану свой план действий. Он был настолько дерзким и необычным, что хозяин поначалу лишился дара речи. Но потом он схватился за бока и принялся хохотать как сумасшедший.

– Нет, воскликнул он, с трудом переводя дыхание, – это просто ни на что не похоже! Такого мне не приходилось слышать никогда! Неужели ты сам это придумал?

– Так ты согласен?

– Полностью и абсолютно! Ради такой шутки я готов рискнуть чем угодно. Пускай меня прикуют за это к скале и низвергнут в Тартар, и пусть воронье склюёт мою печень. Игра стоит свеч!

– Ну, тогда по рукам, дядюшка! – воскликнул довольный Гермес, – а теперь давай всё хорошенько обсудим, чтобы нам, не дай бог, не опростоволоситься.

4

Но возвратимся к Гере. Ей, несчастной, тоже пришлось провести бессонную ночь. Как уже говорилось, волоокая дочь Крона, обратившись в огромного ядовитого овода, преследовала корову, в образе которой скрывались сразу две ненавистные ей разлучницы. Гера с таким усердием жалила их обоих, что даже немного запарилась. Пленницы вопили дурными голосами, но, конечно, не добились никакого снисхождения.

В прежние времена торжество над соперницами всегда доставляло Гере мрачное наслаждение, но сегодня она напрасно искала в своём ожесточённом сердце, хоть какого-то удовлетворения. «Ах, какая тоска! – воскликнула богиня про себя, – какая тоска и какая мерзость то, чем я сейчас занимаюсь! Разве можно было вообразить ещё недавно, что я, царица богов, опущусь до такого ничтожества? Как это мелко – кусать за задницу какую-то глупую девчонку, переспавшую по глупости с твоим глупым мужем!»

Мысль о Зевсе всколыхнула в душе Геры новую волну ревности. «Вот кто виноват во всех моих несчастьях! Вот кто довёл меня до такого унижения! – закричала она в бешенстве. – Как я мучаюсь и как я страдаю из-за этого неблагодарного обманщика! Как он посмел предпочесть мне какую-то корову, от которой несёт навозом и кислым молоком? Неблагодарный, грубый мужлан! Но почему я не могу отплатить ему тем же? Ах, с каким бы наслаждением я наставила ему рога! Но не втайне от всех, нет! А также как это делает он сам – с наглой разнузданностью, на виду у всего мира! Чтобы он бесился от ревности и бессилия, видя меня в объятиях другого!»