Цветок на камне

– Привет, Ир! – раздался в трубке голос Галки. – Ты, как, встала?

– Встала. Даже, за молоком сбегать успела. Омлет делаю.

– Ну, ты хозяюшка! Раньше не бегала.

– Раньше я до одиннадцати спала, а продуктами у меня кухарка занималась.

– Что планируешь на сегодня?

– В ГорОНО хочу смотаться, насчет детского сада и работы порешать.

– Да что ты там порешаешь?

– За деньги можно попробовать.

– Я, кстати, тебе поэтому и звоню. Есть клиенты на шубу и на другие шмотки. Будешь дома?

– Когда?

– После обеда.

– Перед тем, как приехать, позвони. Я не знаю, сколько в ГорОНО пробуду.

– Хорошо. А зря ты уехала вчера так рано. Там так весело было.

– Весело, Галя, было, потому, что я ушла. А, пока я была там, все отмороженные сидели. Не хотели со мной общаться.

– Да ладно тебе преувеличивать!

– Я и не преувеличиваю. Видела, как меня старательно не замечали.

– А с кем это ты там танцевала? Такой мужчина интересный!

– Военный. Они сюда в командировку приехали и случайно на «Глорию» набрели.

– Ну и?

– Что и?

– Ну, продолжение было? Ты поэтому так рано смылась?

– О чём ты говоришь? Я мужа недавно похоронила! Какие, уж, тут амуры? Его, прикинь, тоже Игорь зовут. Он, как только, имя назвал, меня, словно, кипятком обдало. Всё желание отдыхать пропало. Поэтому и уехала.

– Дела-а! Ладно, беги в свой ГорОНО. После обеда подъедем.

– Позвони, сначала.

– Слышала уже. И усвоила. Пока.

Так Ирку в ГорОНО и ждали! Серая казённая двухэтажная коробка встретила её тусклым отблеском немытых окон. В коридорах пахло пылью, чем-то прелым, и сновали туда-сюда люди с кипами бумаг в руках, а по коридору разносились перестуки печатных машинок. Она сунулась в один кабинет, в другой, но её отовсюду вежливо, а то и невежливо, выставляли, даже не пытаясь выслушать. Ирина бродила по коридору, разглядывая пошарпанные филёнчатые двери с табличкам, на которых были написаны фамилии главных и ведущих специалистов, стены, выкрашенные серой краской с пятнами краски поновее, и решала, к кому бы тут обратиться. У окна, в самом конце, неудобно изогнувшись, молодая женщина примерно её возраста на подоконнике заполняла карандашом какую-то таблицу на листке бумаги.

– Простите, – окликнула её Ирка. – Вы не могли бы помочь мне?

– Да, – недовольно оторвалась от своего занятия женщина. – Что вы хотели?

– Вы работаете тут?

– Я? Нет. Боже упаси! Я из школы. Принесла сведения, а там ошибку нашли. Вот, исправляю. А, что?

– Мне бы ребёнка в садик устроить.

– Ребёнка? – она, похоже, даже про свою таблицу забыла. – Вы, что, с Луны свалились?

– Нет, почему с Луны?

– У нас в садики очередь такая, что подходит тогда, когда ребёнок уже школу заканчивает.

– Знаю. Но, я же, не просто так. Я бы отблагодарила.

– Сомневаюсь. Это, каких же размеров должна быть благодарность? Хотя, судя по одежде, вы не из бедных. Может, и получится. Но, я бы не стала.

– Почему?

– Группы по сорок человек, антисанитария, дети, практически, без присмотра, питание отвратительное. Если есть деньги, лучше няню нанять. Ребёнок целее будет.

– У меня не так много денег. И на работу устраиваться надо.

– Ну, как хотите. На втором этаже слева. Кивалова Наталья Васильевна. Табличку увидите. Она начальник отдела дошкольного образования. Сходите, поговорите. Она деньги любит.

– А, примерно, сколько надо?

– Ну, этого я не знаю. Даже примерно. Да, вы не волнуйтесь. Она сама вам сумму озвучит. Наглая и ничего не боится.

– А, как с работой в школе?

– Ты, что, тоже с училка? – легко перешла женщина на «Ты».

– Да. Пед окончила. География.

– Оо! Даже не надейся! Середина года. Да, и так, учителей местный пед наплодил, хоть в банках соли. Летом ещё можно было бы. Но не через ГорОНО. К директору любой школы подкатить, денежку в карман сунуть, он своих училок по часам ужмёт, подвинет, да возьмёт на ставку. А сейчас – глухо.

– Спасибо за информацию. Попытаю счастья хотя бы с садиком.

– Ты бы, сначала, прошлась бы по детсадам. Сама бы глянула, в каких там дети условиях находятся. А, потом бы, уже, деньгами бы разбрасывалась.

– Хорошо. Учту.

На второй этаж поднялась по деревянной, гулкой и скрипучей лестнице, сразу повернула налево и быстро нашла нужную табличку.

– Можно? – Ирка стукнула в слегка прикрытую дверь и сразу сунулась в кабинет.

– Вам, кто разрешил без спроса заходить? –из-за обувных коробок, разложенных на столе с ходу заорала тётка лет сорока пяти.

– Извините, я по личному вопросу.

– Подождите! Не видите, у меня посетитель?

Посетитель, похоже, торговал обувью, а тётка была банальным покупателем. Но, сказано это было с таким пафосом, словно в данный момент в этом кабинете решался вопрос дошкольного образования, как минимум, государственного масштаба. Ирина вернулась в коридор и, прислонившись к серой стене, стала дожидаться своей очереди. Наконец, мужик, гружёный большой клетчатой сумкой с обувными коробками, протиснулся в двери и, кивнув ей, мол свободно, пошлёпал по коридору. Ирка, уже осторожней, с опаской, заглянула в кабинет.

– Можно?

– Да, заходите, – тётка, видимо, прибарахлилась новыми туфлями, сейчас стоявшими на приставной тумбочке слева от стола, и была в хорошем расположении духа. – Что вы хотели?

– Видите ли, Наталья Васильевна, – замялась, не зная с чего начать, Ирина. – Мне бы детей в садик устроить.

– А, что вы ко мне с такими вопросами? Идите в отдел, пишите заявление и ждите своей очереди.

– Но, вы же понимаете, что очередь такая, что выстоять её и попасть в садик – нереально.

– Понимаю, но ничего не могу сделать. Вопрос не ко мне, а к правительству. Я на свои деньги недостающие садики построить не могу. У меня нет таких денег.

Ирка покосилась на новые туфли на тумбочке. Да уж. На садики, может, не хватит, а на итальянскую обувь – вполне.

– Но, ведь, можно же решить вопрос, как-нибудь, по-другому? Мне очень нужны два места. И, поверьте, я умею быть благодарной.

– Какого возраста дети? – взгляд Натальи Васильевны стал цепким и сосредоточенным.

– Два года девочке и шесть лет мальчику. Мне бы, где-нибудь, в Залесском районе.

– Ну, это, как получится, – она сняла трубку внутреннего телефона. – Сима! Занеси мне папку по очередникам.

Сима, высокая, костлявая девица с лошадиным лицом, пришла минуты через две и, мимоходом скользнув по Ирке взглядом, протянула начальнице картонную папку скоросшивателя, до отказа набитую бумагами.

– Всё, иди, – царственным жестом проводила подчинённую Наталья Васильевна и углубилась в бумаги. – Так, есть возможность сунуть ваших ребят в «Солнышко». Как раз в вашем районе. Трудно будет, конечно…

– Естественно, – с готовностью согласилась Ирка. – Сколько я вам буду должна?

– Сейчас идите в отдел, напишите заявление, приложите необходимые документы. Там вам скажут, какие. А завтра, в это же время, привезёте по двести за каждого ребёнка. Потом, пройдёте медкомиссию и в садик милости просим.

– Двести рублей? – не поняла Ирка.

– Да. Зелёных и американских.

Бумаги оформили быстро и она, кивнув на прощание Симе с лошадиным лицом, села в машину и поехала домой. На удивление, машин на дорогах было не очень много, езда получилась комфортной и была возможность подумать, не отвлекаясь, особо, на дорогу. Мысли, сами собой, уже привычно вернулись к деньгам. Даже странно становится. В последнее время только о них и думается. А сумма конкретная. Четыреста долларов это не шутки. Круто тётка завернула. Правда, есть надежда на шубу. Галка говорила, что клиент на неё есть. Но, всё равно, денег жалко.

Уже, подъезжая к дому, вспомнила, что говорила та училка в ГорОНО. Наверное, действительно, стоит заехать в детский сад и присмотреться к жизни и быту. Тем более, что садик неподалёку, за разливайкой, метрах в двухстах. Проехав по дорожке между двумя пятиэтажками, свернула к обочине и остановилась возле решётчатых ворот. В воздухе стоял разноголосый детский гомон. Как раз, время прогулки у детей.