Цветок на камне

– Перестань. У каждого свои недостатки.

– Да я понимаю, что не мне их судить. Но, всё равно, противно, что ли.

– Зато, говорят, из них отличные подружки получаются. Прикинь, такую подругу заиметь. И не болтливая и безопасная, и поболтать можно от души.

– Да ну тебя! – отмахнулась Ирка и расхохоталась.

Народу становилось всё больше. Ирка потягивала коктейль и потихоньку, искоса, оглядывала зал. Галка отошла и сейчас, подсев за другой столик трепалась с каким-то мужиком в нетипичном для этого места строгом костюме. Музыку выключили, и на небольшую сцену в глубине зала поднялись музыканты. «Глория» именно поэтому привлекала внимание клиентов, что после девяти здесь выступали популярные музыкальные коллективы города. Интересно, кто в этот раз? Музыканты незнакомые. Хотя, вон того, лохматого в водолазке, настраивающего бас-гитару, она где-то видела.

Наконец, барабанная дробь с окончанием по тарелкам возвестила о готовности музыкантов к выступлению, и на эстраду вышла миниатюрная девушка в облегающем серебристом платье, ниспадающем до самого пола. Ирка пригляделась и узнала Мелинду. Сильно! Восходящая звёздочка, успевшая засветиться даже в Москве. Небольшой проигрыш, и певица запела низким грудным голосом.

А на улице снег,

А на улице дождь,

А на улице боль, уходящая в ночь.

За окном тишина,

За окном ни души,

Только я у окна тихо плачу в тиши.

Ирка заслушалась и, внезапно, поняла, что это песня про неё. Не про неё прошлую или нынешнюю, а про неё будущую. Именно это предстоит ей в ближайшее время на убогой кухне в её новой квартире. Одинокие вечера и, то дождь, то снег за окном. Вспомнился покойный муж, и в душе заныло. Игорь, Игорь! Что же ты наделал!

– Разрешите вас пригласить?

Ирка вздрогнула и подняла голову. Перед ней стоял высокий мужчина лет тридцати, коротко стриженный, крепкий и, чего греха таить, симпатичный. По-крайней мере, в Иркином вкусе. Ей всегда нравились такие мужчины, с открытым лицом, слегка квадратным подбородком, ясными голубыми глазами, прямым носом и широкими бровями вразлёт. И ещё этот взгляд, уверенный и сильный. Танцевать она не собиралась, но перед этим взглядом устоять не смогла.

– Да, конечно, – ответила Ирина, не отрываясь от его глаз.

Она поднялась и приблизилась к нему. Мужчина слегка, в рамках приличия, прижал её к себе и уверенно повёл в танце. Танцевать он умел и Ирка впервые за последнее время почувствовала себя слабой женщиной, а не пытающейся выжить самкой.

– Вы хорошо танцуете, – сделала она комплимент партнёру.

– Ну, это громко сказано. Так, умею немного. Не более того.

– Я раньше вас тут не видела.

– А вы всех тут знаете?

– Не всех, конечно, но лица знакомые повсюду. Я раньше тут завсегдатаем была, так что, примелькались. А вы – человек новый.

– Да, я приезжий, – он кивнул в сторону столика, за которым сидела мужская, довольно шумная компания. – Мы в командировке тут.

– А про «Глорию» откуда узнали?

– Мы и не знали. Просто поселились в гостиницу неподалёку, решили отдохнуть вечерком. Собрались и пошли по улице в поисках чего-нибудь подходящего. А тут это кафе попалось. Неплохое место.

– Да, хорошее.

– Вы сказали, что раньше сюда часто захаживали. А сейчас, что?

– Сейчас не до кабаков. Это подруга меня вытащила сегодня.

– У вас что-то случилось?

– С чего вы это взяли?

– У вас в глазах боль. И, знаете, такая, уже, привычная боль, с которой вы уже стерпелись и научились жить.

– Вы психолог?

– Нет. Я военный.

– Откуда, тогда, такие познания в психологии?

– Любой офицер, немного, психолог. Мы же с людьми работаем. В армии всякое бывает. Всё-таки сто пацанов в одной казарме. Приходится и конфликты разрешать, и нарушения выявлять. А, иногда, и предвосхищать события. Без психологии никак. Меня, кстати, Игорем зовут.

– Как? – Ирке показалось, что она ослышалась.

– Игорь. Что с вами?

– Нет, ничего. Спасибо за танец.

Она резко отстранилась и пошла к своему столику.

– Я чем-то вас обидел? – не отставал от неё мужчина.

– Нет, ничем. Просто мне нужно побыть одной. Извините.

Мужчина нерешительно потоптался, потом повернулся и пошёл к своей компании. Сидеть дальше в этом кафе расхотелось. Она нашла глазами Галку и помахала ей рукой.

– Что? – подошла подруга.

– Я домой хочу.

– Так, весело же!

– Если хочешь, оставайся. А я пойду.

– Сама доедешь?

– Да. На такси.

– Ну, тогда, пока. Созвонимся.

Ирка оделась и вышла из «Глории». Расшалившийся промозглый ветер тут же бросился к ней, хлестнул по лицу и нагло попытался забраться за отворот пальто. Она тут же продрогла, поплотнее закуталась, прихватив ворот ладонью, и принялась искать взглядом такси. Такси нашлись тут же, у кафе, на стоянке в ожидании нагулявшихся посетителей. По случаю не такого уж познего времени, машин было немного, всего четыре «Волги» с шашечками, но Ирке и одной хватило. Словно прощаясь с этим беззаботным миром, оглянулась на неяркий свет витрин, приглушённую музыку, и села в тёплый салон. Появилось ощущение, что, именно сейчас, она перелистнула очередную страницу своей жизни.

Утро выдалось пасмурным. Проснувшись, Ирка поднялась и подошла к окну. На улице было сумрачно и неуютно. Ветер тащил волоком по небу тяжёлые, неповоротливые, косматые тучи и трепал верхушки деревьев. Редкие прохожие кутались в свои пальто и куртки, спеша на автобусную остановку. Этой зимой морозов ещё не было. Да и зимы, по большому счёту ещё не видели. Так, редкий мокрый снег напополам с дождём. Зато погода стоит сырая, промозглая, и от этого, неуютная и мерзкая. Быстрее бы уже подморозило и снег бы выпал.

Вспомнилось, что впереди, через три недели, Новый Год, и на душе стало тоскливо. Ещё год назад ожидание этого праздника было наполнено светлыми надеждами и хлопотами. Сёмка готовил письмо Деду Морозу, вырисовывая на листке бумаги очередную машинку, а Ирка уже начинала планировать компанию, в которой будет веселиться. Правда, планируй, не планируй, а, который уже год подряд, приходилось встречать Новый Год с бригадой Игоря, довольствуясь общением со вторыми половинками пацанов, но, помечтать, ведь, никто не запрещает. А сейчас, как? Ирка, понятно, проведёт праздник тут, на этой кухне. А Сёмка ждёт подарок. Интересно, что он у Деда Мороза закажет? И как выкручиваться?

Захотелось омлет. Ирина полезла в холодильник, достала яйца и вспомнила, что нет молока. Возле дома вчера заметила небольшой магазинчик и решила быстренько туда сбегать. Выходить, конечно, в такую погоду желания не было, но от омлета отказываться тоже не хотелось, да и идти на улицу всё равно придётся. Ещё вчера планировала с утра посетить ГорОНО. Быстро умылась, соорудила из волос дульку, оделась и спустилась по грязной лестнице, стараясь не наступать на разбросанные шприцы и окурки. Кустарно сделанная железная дверь подъезда скрипнула, открываясь и выпуская наружу, а ветер, словно обрадовавшись новой жертве, тут же вцепился ей в волосы. Сразу, стало сыро и неуютно. Съёжившись, Ирка добежала до угла и повернула.

Магазинчик был тут же, за домом. Отдельно стоящее одноэтажное строение с высоким крыльцом и забранными решётками витринами. Ирка поднялась по бетонным ступенькам, и остановилась у двери. На белёной стене ветер трепал криво приклеенный листок бумаги. Больше автоматически, чем по нужде, остановилась и прочитала, придерживая уголок пальцем. Обыкновенное объявление. «Магазину требуется ночной продавец». За прилавком стоял мужик с красными от недосыпа глазами. Хмуро буркнув в ответ на пожелание доброго утра, он поставил на витрину бутылку молока, принял деньги и, не дожидаясь, когда Ирина выйдет, отошёл и уселся на лежанку в углу за прилавком.

Она подхватила бутылку, скользнула взглядом по выставленным на стенде пачкам сигарет, мимоходом пожалела, что не курит, и побежала назад. Если бы курила, наверное, легче было бы. Хотя, кто знает? Алкоголь, ведь, не помогает? Чем, тогда, табак поможет? Надо работу найти. Говорят, когда много работы, все мысли на второй план отходят. Особенно, если труд тяжёлый. Замок в двери слегка заедал, и открыть его удалось только с третьего раза. После уличной сырости дома было тепло и уютно. Ирка прошла в кухню и занялась омлетом. В животе заурчало, одобряя это занятие. Запиликал «Самсунг». Она раскрыла трубку и прижала к уху, не переставая орудовать венчиком.