Страница 2 из 6
– Получил в районе это поле, – говорит захватчик. – Будем ставить коровник… Скотину пригоню на той неделе…
– А не свинарник? – тонко интересуется Влад.
– Молоком вас тут всех залью… Будем знакомы: Иванов!..
– Оригинально… – добродушно пошутил писатель. – Легко запомнить.
– Константин… Можно просто Костя. А это моя жена «Конст…и…туция», – засмеялся новосёл. – Живу по её законам…
– Мария… – представилась жена, выходя из вагончика. – …Северьяновна.
– Михайлик, Владислав Евгеньевич! – в ответ вежливо представился писатель.
– Еще Польска не згинела! – подхватывает шутливый тон новый сосед…
– Эще-эще… – соглашается пан Михайлик, приветливо улыбаясь…
…Укладываясь спать на тюфяки, набитые сеном, застегнув пряжки на входе в армейскую старую палатку, которую они разбили по причине жаркой погоды рядом с зелёным модульным вагончиком, Иванов угрюмо молчал. Жена подала ему кружку чая, кипячённого на чугунной плите в бытовке, кусок пирога с капустой, вкрадчиво заметила:
– Мягко стелет…
…И вот уже шумный тягач, лихо разворачиваясь на поляне, начал совершать рейс за рейсом доставку материалов, инструментов, барахла новых соседей писателя…
…И вот на свет появляется давно забытая портативная печатная машинка («машина до писанья») «Рейнметалл-Борзиг». Обтерев пыль и заправив в каретку лист бумаги, Влад вспоминает свою профессию и приступает к сочинительству.
Пальцы, привыкшие к нанизыванию червя на крючок и к чистке рыбёшек, не сразу стали слушаться… Но вскоре дело пошло.
«Уважаемые руководители нашего района! К нам в Стойлово пришла беда…»
…Вот уже и небольшое стадо с десяток коров, в основном молодняка, переходит вброд мелководную Чугуниху, вызвав панику у рыбной мелочи, привыкшей к покою, тихой воде и роковому общению лишь только с литератором…
Бывший деревенский староста – Пал Палыч, он же бригадир ныне несуществующего «Совхоза имени двадцатилетия Октября», нанялся у новосёлов пастухом. Договорились со стариком про плату – молочными продуктами, пока не начнёт поступать результат фермерского бизнеса – прибыль. В своём сарае староста отыскал колокольца-болтуны, оставшиеся от совхозного стада, приладил их к выям ивановской скотины и теперь округу оглашал приятный звон – увы, не церковный…
Писателя не первый год Палыч обходит стороной, здороваясь, говорит:
– Здравствуй, пряник! – а за глаза: – Нечистая сила…
…А сила эта продолжала трудиться за пишущей машинкой: «Мы, работники культуры и искусства, нашедшие в этих благословенных краях все условия для отдыха и плодотворного творчества…»
…Вот уже захватчик Костя Иванов стучит на всю округу, сколачивая солидный навес лагерного содержания для своей скотины…
«…Все мы с тревогой узнали о нависшей над экологией нашей природы угрозе – строительстве огромного свиноводческого комплекса. Кто позволил?..»
…Вот уже супруга захватчика Иванова Мария Северьяновна доит под навесом своих бурёнок. С бидоном в руке к ней подходит писатель.
– Мир и благоденствие, хозяюшка! – говорит он медовым голосом. – Молочко ваше отменное… Нельзя ли ещё поживиться?
– Берите на здоровье, – льётся в бидон писателя парное молоко.
– Сколько обязан? – вынимает кошелёк Влад.
– Да нисколько… Мы ж соседи!..
А неугомонная «машина до писанья» – германский «Рейнметалл» всё стучит и стучит:
«…В наших краях воцарилась атмосфера торгашества и стяжательства…»
Парное молоко высоко оценили кроме писателя дачники с детьми и пищеблок соседней воинской части. Фермерский проект вот-вот начинал окупаться. Так длилось до середины августа, когда пришедшие с севера прохладные ночи напомнили о себе, о туманах на сырых полянах и впадинах, о скорых «белых мухах», которые закружат над грибными перелесками и берегом Чугунихи.
Рядом с времянкой – армейской палаткой, где летом было удобно и тепло ночевать новым фермерам, бригада плотников-вахтовиков из района начала трудиться над срубом скромной, но удобной избы-пятистенки. Ондулин для крыши, оконные пластиковые рамы и двери, огнеупорный кирпич для печи – всё лежало под навесом, на пол был спланирован ламинат. Современно и «по карману».
Груды строительного материала таяли на глазах.
Вот в это время и появился участковый уполномоченный на шумном мотоцикле «Урал». Как и положено, по старой привычке он остановился сначала возле дома бывшего старосты перекинуться с ним парой слов.
А уж потом, смущаясь и отводя глаза, он вручил Константину Сергеевичу Иванову казённый пакет с постановлением областных властей.
– Северьяновна! – обратился к жене Иванов. – Послушай, что они пишут…
– И слушать не хочу!
Но муж продолжил:
– «…В целях защиты охранной территории и садово-парковой зоны отдыха… реставрационных работ церкви Святого Георгия и усадьбы князей Таракановых-Юденич… Губернатор области, а также епархиальное управление района…»
– Прекрати! – закричала Мария Северьяновна.
– Но у меня же есть бумага – районное… – робко начал Константин и кивнул в сторону строителей. – Что мы скажем ребятам?
– Прекрати!!! – ещё громче прокричала жена. – В Москву!.. Немедленно!.. К Володе!!!
…Путь в Москву был недолог. Программа ясна – туда-сюда и обратно. Узкоколейка первых пятилеток давно сгнила, заржавела, не спеша таяла на пунктах по сбору металлолома. Но из недалёкого военного городка – ходит автобус… Пятнадцать километров на нём мимо стрельбищ, огороженных колючей проволокой армейских складов, мимо заколоченной досками бывшей совхозной конторы до скоростной «железки»… С автобуса на электричку, с электрички уже на другой автобус, потом опять на пригородный, но уже на столичный – московский… Знай раскошеливайся.
Поезд катит мимо полупустых деревень, вроде Стойлова, жителей которых «отсосала» в себя столица, поселила их в много-многоэтажные муравей… нет!.. человековейники.
Вот они уже стоят на горизонте стройными унылыми рядами, не имея никакого отношения ни к какому архитектурному стилю.
…К парадному входу сияющего стеклом и алюминием бизнес-центра подходит мужичок – явный провинциал. Джинсовые портки, свитер с оленями и просторная серая куртка с накладными карманами. За спиной спортивный рюкзак, квадратный бумажный пакет в руке.
Это и есть Константин Иванов.
В тот момент, когда он собирается прикоснуться к стеклянной двери бизнес-центра, она распахивается. В сопровождении услужливых клерков на порог выходит их явный начальник – полный, в дорогом костюме типа «Бентли», с голубым натурального китайского шёлка галстуком и с портфелем крокодиловой кожи.
За те несколько секунд, пока не подкатил лакированный «Лексус», Константин Иванов делает шаг к начальнику:
– Володя!
– Здорово, Косой! – приветливо говорит начальник, усаживаясь на заднее сиденье.
– Я тут…
– Давай звони…
И «Лексус» срывается с места…
Проводив лимузин растерянным взглядом, Константин всё-таки входит в стеклянные двери. Его тотчас же останавливает охранник, стоящий возле узкой рамы металлоискателя:
– Попрошу…
– Владимир Северьянович сказал позвонить…
– Какой ещё Северьяныч? – улыбается охранник.
– Жигалов…
– Жигалов? – охранник становится серьёзным и показывает на окошечко сбоку от дверей. – Обратитесь в бюро пропусков.