Академия пурпурной розы

Я нахмурилась. Тоже не вижу и не чувствую ничего подобного.

А идем мы уже долго.

Потом еще дольше.

И еще — и я уже начала уставать и поняла, что зря с утра на нервах не позавтракала.

А потом резко останавливаюсь, и Морвин останавливается тоже, смотрит на меня вопросительно.

— Ты чего, Ледышка?

Глубоко вздыхаю.

— Послушай, мне кажется… что Замок пурпурной розы нам просто подыгрывает.

— Подыгрывает?

— Да. Они же все… себе на уме. Он просто хочет, чтобы семечко его собрата досталось нам с тобой. Мы ему нравимся, это однозначно. Ко мне первой Тушкан пошел на руки, когда мы только вселились в Академию пурпурной розы, даже Олав сказал, что зверек ему не дается. Перед тобой Тушкан вообще, кажется, испытывает священный трепет. Так что… я не вижу другого объяснения, почему мы битый час уже идем, так далеко забрались, а ни одного хваленого препятствия не встретили. Он их сам обезвреживает или не пускает активироваться. Убирает с нашего пути, а может, меняет пространство так, чтобы на нашем пути попадались только пустые и безопасные коридоры. Он может.

Морвин хмурится пару мгновений, а потом усмехается.

— Ну так не будем зря растрачивать такой отличный шанс, Ледышка! По условиям испытания, мы должны выйти первыми и показать отличную согласованность. Наша согласованность такая выдающаяся, что даже магический зверь одобрил. Что еще надо? Так что вперед!

Спустя полчаса блужданий мы убеждаемся, что моя догадка, кажется, верна.

Ни в одном из коридоров, которые мы выбирали по-прежнему наобум, не встретилось ничего мало-мальски опасного. Не встретилось вообще ничего!

Наконец, мы преодолели последний поворот и попали в просторный зал квадратных очертаний. Ровные пустые серо-лиловые стены, высокий потолок, теряющийся во мгле, хоровод пурпурных роз, бегущих в узоре по гладким плитам пола. Всего в зал выходит три коридора.

А на противоположной его стене — одна-единственная дверь.

Мы с Морвином переглядываемся и продолжаем путь.

За спиной раздается шорох — едва различимый, на самой границе слышимости.

Морвин вскидывает голову и делает резкий разворот, заводит меня за спину, одновременно обнажая меч.

Из центрального коридора прямо на нас выплывает облако тьмы. Настоящей, чернильно-густой, первозданной, без единого неправильного оттенка. Идеальной тьмы.

Бросается нам под ноги, подобно ковру, впитывается в камень пола, надежно зафиксировав наши лодыжки, как затвердевшее болото. И мы стоим в центре этого черного болота, что растекается почти до самых стен. Ни дернуться, ни сделать шаг — Морвин предупреждающе шипит мне в ухо, чтоб не шевелилась, иначе оба мы потеряем равновесие и упадем прямо в эту дрянь. Удар яростной стали наотмашь не причиняет жидкой тьме ни малейшего вреда — меч Морвина оказывается бесполезным. Огонь он пока не торопится применять — судя по всему, сначала хочет разобраться, с чем мы имеем дело.

А потом я едва не теряю сознание от внезапно накатившей слабости — так сильно и остро приходит понимание, что тьма начинает тянуть из меня магию. Узор на теле Морвина мигает раз, другой, лихорадочные вспышки показывают мне, что с ним происходит та же беда.

На стенах по краям зала вдруг проступает пепельно-серый узор, напоминающий лишайник. Ползет рывками все выше и выше, как морозный узор на стекле зимой, перебирается на потолок, и вот над нашими головами уже смыкается махровый свод.

— Цветы зла… — цедит Морвин в ярости сквозь зубы и до боли стискивает мои пальцы в ладони.

Из центрального коридора медленно выходят две фигуры, затянутые в серую форму студентов Академии пурпурной розы, будничная простота которой кажется сейчас насмешкой.

Эван и Рита Рок.

Глава 54

Вот оно. То, что мы упустили. Деталь, которая никак не давалась. Ни Аврора Оскотт, ни Пим, ни кастелянша — никто из заговорщиков не смог бы сотворить заклинание, после которого в лекционном зале проросли Цветы зла. Мерзкая магическая плесень, которая все гуще и гуще затягивает потолок над нашими головами.

— Ты… можешь… ее выжечь? — шепчу прерывисто, пока Роки медленно движутся к нам через серое марево потускневшего, сгустившегося воздуха и замирают на самой кромке озера чернильной тьмы.

— Когда ты рядом? Нет. Слишком опасно. Ты-то у меня не огнеупорная, — Морвин пытается шутить, но на лицо падает мрачная тень, а взгляд с прищуром не сулит ничего хорошего паре наших конкурентов, которые оказались неожиданно соперниками в смертельном состязании. Я понимаю теперь, почему в тот раз, у лекционного зала, он сразу отбросил меня подальше. Да… в огненном шторме, который Морвин устроил, чтоб уничтожить плесень, от меня остались бы только головешки.

— Ну значит, придумаем что-нибудь еще…

Чувствую себя подрубленным деревом, из которого в набухшую землю вытекают соки.

Взгляд цепляется за лица Роков. Кажется, впервые замечаю в глазах Эвана хоть какую-то тень эмоций — отблеск азартного огня. Он в предвкушении. Рита по-прежнему как неживая, будто на ней маска, а все мысли и эмоции ушли далеко вглубь.

Тихий голос Эвана, пугающий своим спокойствием:

— Рита, давай их поторопим! Мне нужна сила.

Она бросает на него взгляд, который показался мне слегка нерешительным, а потом кивает. Из косы, обвивающей голову короной, не выбивается ни волоска. Девушка абсолютно собрана, сосредоточена и молчалива, как… кукла.

Живая кукла вскидывает сомкнутые в кончиках пальцев ладони, а потом распахивает их — и с них веером срывается поток серых туманных клякс.

Морвин с тихим рыком хватает меня в охапку и заслоняет спиной — вполборота, насколько хватает амплитуды движения. Мы по-прежнему вплавлены, как мухи в клей, в липкую густую черноту под ногами.

Я широко распахиваю глаза, он морщится от боли. Огненный узор совсем бледнеет, хотя и не гаснет до конца, продолжает сопротивляться. Упрямый, как и его хозяин.

— Да что ж это… — шепчу в ужасе. Мозг отказывается верить в реальность происходящего. Все же было так хорошо только что!

— Эта дрянь… тянет магию, отдает им… блокирует мой огонь.

Я вдруг охаю, так силен магический отток. Словно вся кровь отхлынула от сердца. У меня темнеет перед глазами, ноги слабеют, и кажется, вот-вот упаду в обморок.

Не тратя слов, Морвин наклоняется, подхватывает меня под плечи и колени, а потом бешеным рывком, с напряжением всех мускулов выдергивает из черной субстанции. Снова прижимает к себе крепко-крепко. Покачивается, но удерживает равновесие.

— Зачем… тебе теперь тяжелее…

Он шикает на меня и прикрывает глаза, словно тоже борется со слабостью. А мой взгляд притягивают двое, что застыли напротив. Странные и по-прежнему похожие на каких-то неживых — я вижу их из-за плеча Морвина. У них даже глаза другими стали — чернота радужки расплылась и затопила весь белок. Кажется, они молча ждут, пока у нас просто закончатся силы. И в этом неподвижном, странном и немом ожидании я почему-то останавливаюсь взглядом на Рите. Она смотрит на нас с Морвином… как-то необычно. Не так, как ее спутник. И в огромных черных глазах под взмахом длинных ресниц мне чудятся удивление и… зависть.

Но сколько же в Морвине этих самых сил, если он умудряется и меня на руках держать, и тьме сопротивляться, да и еще собирает резервы для атаки? А он готовится атаковать, без сомнения. Огненный узор на его теле поблек, но не угас еще окончательно. Он точно придумал что-то еще — зная его, я просто не сомневаюсь. Чувствую — по напряженной вибрации магии под его кожей, которой касаюсь напряженными ладонями, по твердой сомкнутости линии губ, по ярости, клокочущей в сосредоточенном взгляде.

Жаль, что некому его самого вырвать из этой черной дряни.

Зато я с облегчением чувствую, что неудержимый отток моей собственной магии немедленно прекратился, и ко мне возвращается дыхание.

А это значит…

Начинаю лихорадочно соображать. Я должна, срочно, вот прям щас должна что-то придумать! Исцеляющими снежинками вряд ли этих уродов напугаешь. Разве что наоборот, здоровья подбавлю. Что еще я могу? Что еще?..